Карпенко, как следует из названия и содержания его статьи, «винит» во всем телепатию. Но нет ли другого объяснения? Думаю, есть. Его предложила Наталия Варфоломеева в статье «Цыганский гипноз», напечатанной в 14 номере еженедельника «Мир новостей» за 1997 год. Она очень живописно изложила случайно увиденную сцену «обольщения» жертвы уличной цыганкой:

«Длинная тощая беременная цыганка приставала к женщине, тоже беременной. Давай погадаю, – пронзительно причитала она, – давай погадаю, золотая моя». Женщина испуганно отмахивалась руками, а цыганка все бежала за ней по пятам и пугала ее страшными карами, что, мол, если она не остановится, то пожалеет, не родит никогда и еще 9 лет будет мучиться бесплодием и каждый год будет терять ребенка. У преследуемой женщины от страха округлились глаза, задрожали губы – она остановилась, и дальше началась уже настоящая вакханалия. Цыганка потребовала у женщины денег, та достала кошелек. В считанные секунды все его содержимое перекочевало в карман к цыганке, причем так быстро, что женщина, казалось, этого даже не заметила. Я не слышала, что именно цыганка наговорила женщине, но у той глаза все больше и больше округлялись, а лицо исказила по-настоящему страдальческая гримаса ужаса, а в завершение всего цыганка вдруг резко выхватила клок волос у несчастной и удалилась с дикими проклятиями, пританцовывая и заливаясь каким-то чуть ли не дьявольским смехом".

Варфоломеева продолжает: «Так получилось, что спустя полгода мне довелось снова увидеть эту женщину, и я узнала, что встреча с цыганкой самым трагическим образом повлияла на ее судьбу. Женщина действительно потеряла ребенка – буквально на второй день после вышеописанной встречи у нее случился выкидыш, на нее посыпались нескончаемые несчастья, и теперь она бегает по экстрасенсам в надежде хоть что-то исправить. Ей уже два раза сняли в разных местах порчу, один раз сделали установку на удачу и теперь неведомыми медицине способами лечили от бесплодия. Женщина обречена до конца дней своих быть клиентом колдунов и магов всех мастей. Тогда как нужно было для начала обратиться к хорошему психоаналитику».

Автор статьи задается вопросом, что же произошло с жертвой цыганки – заколдовала ли она ее, или тут что-то другое? Вот как Варфоломеева объясняет случившееся с бедной женщиной: "Цыганка на самом деле очень квалифицированно применила к доверчивой женщине нейролингвистическое программирование, а попросту говоря – внушение. Это наведение транса на бодрствующего человека. Трас без сна – вот что это такое. Цыгане на удивление виртуозно владеют этой техникой, и действительно не так-то легко устоять перед этим неискушенному человеку.

Профессионал может просто в разговоре ввести вас незаметно в состояние транса, то есть усыпить частично ваше сознание, и далее посылать свои команды прямо в подсознание, внедряя туда свои установки и свою программу, которая будет вами затем исполняться уже бессознательно. Эта техника на самом деле – грозное оружие, ведь ее использование практически делает нас игрушкой в руках опытных людей".

Конечно же, массовое сознание, незнакомое с техникой и возможностями гипноза, расценит подобное как явное колдовство. Такие случаи давно и хорошо известны в народе, но собирают и изучают рассказы о них главным образом этнографы и фольклористы. Они же дают им и истолкование: все это, мол, вымысел, небывальщина, фантастика. Рассказы о подобных событиях фольклористы называют быличками (бывалыцинами). Ими, в частности, заполнен составленный иркутским фольклористом В. П. Зиновьевым сборник «Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири». Сами же рассказы собирались Зиновьевым в 1966-1982 годах, то есть относительно недавно, и отражают представления и взгляды о «таинственном» почти что наших современников, правда, иногда преклонного возраста. Для нас особо интересны те былички, герои которых заставляют человека странным образом делать то, что он велит, или увидеть то, чего в действительности нет. Начнем с быличек последней категории.

Вот какую историю поведал Зиновьеву в 1969 году Григорий Васильевич Пешков 1899 года рождения из города Нерчинска Читинской области:

"Это, значит, один приезжий был. Вот лежала труба, обыкновенная труба, водопроводная или кака – она больше диаметром. А он, значит, говорит:

– Давайте я по этой трубе пролезу! – Все тут: НО-о-о! – смотрят. Ну, он берет, с краю залазит в эту трубу – все на его глядят. Вот он лезет там, карамкатся, в трубе… Все дивятся: как так!

А тут рядом мужик сено вез, воз, на коне (он его-то не охватил!). Он глядит:

– Да ково вы, – грит, – на него смотрите?! Он вам затуманил глаза-то, а вы на него смотрите! Вот ить он рядом с трубой ползет, на карачках!

Но, чего же, он его вывел, тот соскочил, да:

– Эй, – грит, – смотри! У те воз-то горит!

Он оглянулся: у него, верно, воз-то пламем охватило, загорел! Он – раз! – скорей гужи обрубил, лишь бы, мол, лошадь-то убрать, а то сгорит. Отвел, смотрит: все в порядке. Воз, как стоял, так и стоит. А гужи обрубил".

А в 1974 году Федор Семенович Смолянский 1908 года рождения, проживавший на разъезде Шапка Сретенского района Читинской области, рассказал следующее: "Вот так же собрались молодежь… А приехали.., ну, кто они таки? Гипноз ли кто ли, он там работал у них… Но, теперь собрались, едрить твою корень, деньги заплатили, смотрят.

А которы обробели тут, потом прибежали, не успел зайти – стучатся, их не пускают. А он потом в окошко…

А он этих, в помещении-то, загипнотизировал, им и кажется, что он ползет в бревне.

Этот в окошко залез и кричит:

– Вы ково смотрите? Он же подле стены ползет, а не в бревне".

Следующие две былички относятся к группе случаев, когда людей непонятным образом заставляют делать то, что им велят. Вот что рассказала в 1974 году Устинья Федоровна Сычева 1894 года рождения, проживавшая на разъезде Шапка Сретенского района Читинской области:

"…Выезжает один мужик с этой стороны на большую дорогу, а другой выезжает с другой стороны:

– Вы откуда?

– Да я вот отцель, везу товары.

– А я, – говорит, – отцеда.

Ну, и съехались на дороге, поехали вместе. И вот и едут, и едут. День, вечер. Надо где-то проситься ночевать. Там при большаку дома стояли, они редко стояли, редко. Стоить домик. Подле дому стоить старичок, высокай старик стоить. Они подъезжа-ють. Подъезжають и говорят:

– Отец, ночевать у вас можно?

– А почему нельзя? Можно, заезжайте.

– А куды ж нам коней-то?

– Заезжайте, – гыт, – в рыгу становите. (Вы знаете рыгу? Там молотили, туды корм складали.) Заезжайте, – гыт, – в рыгу становите коней.

Но, оне заехали, коней этих поставили, сами взяли продукты, пришли в избу. Пришли в избу, закусили. И один-то говорит:

– А где нам, отец, лечь, чтобы мы вам не мешали?

– Да лезьте на полати, ложитеся.

Они влезли на полати, лягли. (Он один-то зная, а друго-т ниче не зная).

Но лягли на полатях-то, глядь: приходят одиннадцать человек (где-то были у добычи). Приходят, заходють и говорят:

– Ну, как, отец, дело-то?

– Да дело-то, – говорить, – ничего: два есть!… Два, – гыт, – есть.

– Но, давай ужинать.

Вот зачали собирать: там у них и холодец, и мясо, и все у их…

Вот они поели… Он все поглядывал на их, подымет голову, поглядит… Они поели, поужинали, наелись досыта – и как сидели, так и остались! Как столбы! Как столбы – все двенадцать человек. Этих одиннадцать, старик двенадцатый. А он говорит на своего напарника-то:

– Но, давай слазить! Он говорит:

– А куда?!

– Слазь, не боись, нас никто на троне. Слазь, теперь мы хозяева, а нехай посидять.

Слезли с полатей. Сабе давай ужинать.

…Они, все двенадцать человек, сидят… Да, говорит, возьмем одного – бьем, бьем! Посодим да другого… Бьют и на место сажають, и они сидят. Но потом стали искать.., обыск. Нашли, где у них люди резаные, где все есть: одежа, обумка, нашли у них там и, может быть, деньги. Много там делов понашли! Время продолжали до света. Они все сидят. А потом стало развидняться. Они пошли, коней позапрягли, выехали на дорогу. Вот он заходить, говорить: