Резник ничего не ответил. Его больше занимало прострелянное колено.

— Говорить будем? — вскинув брови спросил Мокшин.

Резник не ответил. Он лег на спину и, заложив руки за голову, закрыл глаза.

О чем он думал, Мокшин не знал. Он мог лишь догадываться. Так прошло около получаса.

На крыше появились Шальшок, Салис, Неверов и еще трое очень крепких парней.

На шум Резник открыл глаза, а когда увидел Неверова резким движением поднял корпус и сел, опираясь на руки. Его лицо перекосилось от жуткой боли, но он переборол ее. Они недолго смотрели друг на друга. Резник первым опустил взгляд. Ему было непросто смотреть в глаза своему, пусть и бывшему, боевому командиру. Тем более, что он привел с собой еще троих ребят, вместе с которыми Резник не раз рисковали жизнью.

— Ну что, Талян? Я же тебя предупреждал, — сокрушенно выдохнул Неверов.

Это очень гадкое чувство, что ты вдруг оказался по другую сторону баррикад от тех людей, с кем раньше поровну делил бандитские пули. Только теперь получается, что стрелять приходится ему, Таляну. А ребята, как и раньше, если нужно, пойдут под эти пули.

— Кто тебя послал? — спросил Неверов.

Резник молчал, Неверов терпеливо ждал.

— Кляйер.

— Кого ты собирался убить? Резник ничего не ответил. Он лишь на мгновение поднял глаза на Мокшина и снова опустил их.

— За что? — Не знаю. В этот раз они ничего конкретного не сказали, кроме того, что он слишком много знает и везде сует свой нос, — рассказывал Резник. — Я давно слышал, что он не раз появлялся под Альвероном там, где не нужно.

Кляйер сказал лишь, что пора грохнуть этого гурмана. И вот еще фотографию дали.

Саша отошел в сторону. За ним отошли имперские сыщики и Неверов.

— Они узнали меня, когда я был в «Анаконде», — тихо сказал Мокшин. — Только кто узнал? Я никого из знакомых не видел.

— Значит, ты у них жутко популярен, — сказал Салис. — И смотри. На фотографии мы с тобой сегодня утром.

— Перевяжите раненного и вколите ему для бодрости, — крикнул своим бойцам Неверов. — Мы тут задержимся.

— Он прав, — сказал Шальшок, кивая на Неверова. — Допрашивать его нужно здесь.

Салис посмотрел на Мокшина. Тот лишь развел руками.

— Вы законники, вам видней.

— Хорошо, — согласился Салис.

Раненному оказали первую помощь. Боль слегка отпустила и взгляд у Резника стал не таким страдальческим. Бойцы объединенного корпуса стояли и курили неподалеку.

— Талян, у нас много вопросов, — сказал Неверов.

— Я все рассказал, — ответил Резник.

— Нас интересует «Эдельвейс».

— Я не так много знаю.

— Что вы охраняете под Альвероном? — Склады с оружием, наркотики. Ну… это конечно громко сказано. Скорее, кладовки. Часть оружия покупаем, часть находим в бункерах. Откуда наркота, точно не знаю. Но все это в достаточно малых количествах. Так… для поддержки штанов.

— И все? — Нет. Есть еще одно место. Что там за дверь я не знаю. Мы охраняем только вход. Но я не понимаю, зачем мы нужны. У них своя охрана есть. Спецы.

По-моему, даже с имперской безопасностью ладят. А вот для чего мы?.

— Для отвода глаз, — ответил Салис. — Твоя роль в «Эдельвейсе»? — Инструктор. Учу рукопашному бою и стрельбе.

— А сейчас на крыше ты кого учил? — спросил Мокшин.

— Тоже верно. Иногда мне платят, чтоб я убивал.

— В портовом районе твоя работа? — спросил Шальшок.

— Да.

— Где еще? Резник рассказал обо всех случаях, когда ему приходилось убивать, а также все случаи, про которые он слышал в «Эдельвейсе».

— Медсестры тоже ты? — Медсестры?.. Нет… Про это я даже не слышал. Один раз нужно было грохнуть какого-то мужика, но позже заказ отменили. Кляйер сказал пусть, Айболит поживет пока.

— Айболит? — переспросил Шальшок? — Да. Он так его назвал.

— Где ты должен был его убить? — Возле его дома.

— Адрес помнишь? — Да.

— Сколько тебе дали времени на мое устранение? — спросил Мокшин.

— Три дня.

— Продолжим позже, — подвел черту Салис. — Тебе врач нужен.

— Тогда вы езжайте, — сказал Неверов, — а я сейчас вызову врачей и зафиксирую попытку убийства. Объяснения придумаю позже.

Так и сделали. Неверов со своими бойцами остался на крыше, а имперские сыщики с Мокшиным удалились.

— Ну что, законники, какие планы? — спросил Саша стоя возле машины.

— Никаких. Мы его взяли, он даст показания, да и уже рассказал не мало.

Доктора проверим, последим за ним. Возможно он причастен к торговле органами.

— Вы его взяли. — Мокшин энергично закивал головой. — Поздравляю.

— Перестань, — улыбнулся Салис. — Конечно, без тебя у нас ничего бы не получилось.

— Да ладно, — улыбнулся Мокшин. — Я так, просто домой ехал.

Он открыл дверь Фаэтона, Салис с Шальшоком стояли молча. Саша сел в машину, захлопнул дверь и пустил двигатель.

— Пока, законники, — сказал он, вытянув вверх левую руку.

Фаэтон медленно тронулся с места и выехал со двора на оживленную улицу.

Не спеша Саша доехал до дома. Нет. Он вовсе не собирался сегодня вечером посмотреть «Спокойной ночи» и лечь спать. Его планы совсем другими.

В «Золотом аллигаторе» собиралась вечерняя публика. Гости, чаще всего приезжавшие на своих машинах, заходили в ресторан, а машины отъезжали на стоянку ресторана, где в ожидании хозяев шофера коротали время кто в полудреме, кто за чтением имперских газет. Машины подъезжали с интервалом в пять — десять минут.

В половине одиннадцатого к ресторану подъехал черный «Нисан-Эксклюзив».

Из передней пассажирской двери вышел охранник с поразительно знакомым лицом. Он осмотрелся вокруг и, решив что опасности нет, открыл заднюю правую дверь. В салоне автомобиля автоматически зажегся свет и Мокшин узнал в степенном господине, сидящем на заднем сидении, Бойстрюка. Игорь Константинович еще пару минут продолжал что-то делать за лаптопом. Закончив, он выключил компьютер и отсоединил его от мобильного телефона.

— Ты смотри. Весь в делах, — сказал Степа.

— А ты думал, как деньги делаются? — сказал Мокшин.

Саша со Степой сидели в машине неподалеку от входа в ресторан «Золотой аллигатор» и наблюдали за приезжающими посетителями. После долгих уговоров Степа согласился, за десять тысяч альверов, ночью съездить с Сашей к ресторану и попытаться опознать кого-нибудь из его посетителей. Пока что знакомых Степа не видел. Да он, собственно, сразу предупредил, что контингент у этого ресторана солидный и вряд ли он сможет помочь. Не тот круг общения.

— Как поиски библиотеки, продвигаются? — спросил Степа.

— А как же, — не отрываясь от наблюдения ответил Саша.

— Я Скворцу так и сказал. Если уговорим, то ты найдешь ее обязательно.

— И Степа получит свою долю.

— Степа всегда имеет свою долю.

Мокшин проводил Бойстрюка взглядом, и когда тот скрылся за дверьми ресторана, повернулся к Степе.

— Только в этом деле главное не зарываться.

— А нам чужого не надо, — выразительно сказал Степа. — Мы свое место знаем.

Вон, смотри.

Мокшин повернулся в ту сторону, куда показывал Степа. К ресторану подъехал длиннющий «Линкольн-Император» и, высадив пассажиров, отъехал на стоянку ресторана. Пожилая фербийская пара чинно прошла до дверей ресторана.

— Видишь, — сказал Степа. — Он поехал на стоянку ресторана. Можно было припарковать машину и на клубной стоянке, тем более, что там свободнее чем на ресторанной. Машина длинная, ей для маневра простор нужен. Но он встал на свое место. Почему? — Потому что каждый должен знать свое место.

— Точно. В жизни есть правила и если ты по ним играешь, то чаще всего долго живешь и кое-что имеешь.

— Нет Степа, — с интонацией учителя сказал Саша. — С такой профессией как у тебя долго не живут.

— Ну, ты накаркай еще! — обиделся Степа.

— Не обижайся, — примирительно сказал Мокшин. — Так ты говоришь, что эта стоянка только для членов клуба? — Это не я говорю. Это надпись говорит, — Стёпа показал на табличку на стене.