Женщина повернула голову и, чуть повысив голос, сказала:

– Натали, это к тебе!

Спустя секунду в коридор выпорхнула Натали. Точь-в-точь ее мамочка, но на двадцать лет моложе. Те же светлые волосы, только длинные. Те же голубые глаза, только гуще накрашенные, те же манеры, чуть жеманные, но безупречные. И наряжена в стильные шмотки: джинсы все из себя навороченные, кофточка из непонятного материала. Васек таких тряпок даже у Туськи Крыловой не видела. Та известная модница.

– Вы ко мне? – Светлые брови Натали приподнялись.

Тонкой рукой в золотых колечках она придерживала дверь.

– К тебе, – ответил Тимур чуть хрипловатым голосом и поинтересовался: – Не узнаешь?

Натали нахмурила чистый лобик, не обремененный заботами.

– Нет. А что, должна?

– Хмм… – хмыкнул Тимур и бросил через плечо с небрежной ленцой: – Слышь, Васек, нас не узнают! – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – А вот я бы тебя узнал. Даже без паспорта. – Тимур нагнулся, достал из рюкзака серебристую сумочку на цепочке и протянул девчонке. – На, держи.

– Ой! – приглушенно вскрикнула она, прижала к пухлой груди сумочку и прямо вся засветилась от радости: – Господи, ты!

– Вот именно, – подтвердил Тимур. – Ну что, вернулась память?

– Конечно! – Блондинка разулыбалась и, как положено, начала благодарить: – Спасибо, ребят. Вы меня тогда здорово выручили. Я уже со всем распрощалась: и с мобильником, и с кошельком, и со своей любимой помадой «Буржуа»… – Говоря это, блондинка копалась в сумочке.

– Тут и ключи, – напомнил Тимур.

– Они уже не нужны, – практично заметила девушка. – Замки вчера еще сменили.

– Натали, что же ты держишь молодых людей в дверях! – проплыла мимо них мама. – Пригласи в дом.

И хотя Васек сразу невзлюбила эту маму, все же ее предложение сочла уместным: их давно уже было пора пригласить на чашечку кофе. Тимур вроде бы тоже так думал. Он расправил плечи, собираясь войти, но голос Натали его остановил:

– Им некогда, ма! Они сейчас уходят! – Натали подняла голову, отбросила длинные прямые волосы назад. – Вот! – Она по-прежнему улыбалась и протягивала Тимуру ту самую тысячную купюру, что была у нее в кошельке. – Возьмите.

Тут мизансцена изменилась до неузнаваемости. От добродушия Тимура не осталось и следа. Васек почувствовала, как от его спины веет холодом. И голос у него был такой же сухой и колючий.

– Вознаграждение, значит, за труды? – отступил он на шаг.

– Я понимаю, здесь немного, – безмятежно извинилась блондинка, – но у меня больше нет, честное слово, мальчики. Ну, берите же!

– Васек, тебе деньги нужны? – бесстрастно поинтересовался Тимур.

Васек забыла о своем нейтралитете.

– Не-а, свои девать некуда, – сообщила она в нужной тональности.

– Вот и я о том же! Ну, бывай здорова, Натали. Не кашляй!

Тимур развернулся и пошел вниз по лестнице. Васек рванула за ним, но врезалась в твердую спину, потому что Тимур резко обернулся. Смотрел он, правда, не на нее, а на превратившуюся в соляной столб девицу.

– Ты вот что, девочка, – сказал он задушевным тоном, совершенно не соответствующим жесткому выражению его лица. – Ты себя-то побереги, не ходи одна по ночам. Обидно. Красивая ведь!

«Хоть и пустышка!» – мысленно добавила Васек и почувствовала, как на ее губах играет злорадная ухмылочка.

Вот как оно все обернулось! Конечно, нужно было промолчать, но она ничего не могла с собой поделать. У нее, как говорится, в одном месте свербело.

– Да, похоже, пролетела эта Натали, как фанера над Парижем.

– Ой, кто это так смешно сказал? – раздраженно одернул ее Тимур, но на улице он уже и сам смеялся. – Да, обломилось свидание. Ну, ничего. На наш век девчонок хватит. И красивых тоже. А Натали эта – еще та штучка. – Тимур выразительно хмыкнул. – Прикинь, о помаде губной вспомнила, а о том, что бы с ней могло случиться, забыла. Да, дешево себя девочка ценит – в тысячу, и те деревом.

– Да плюнь ты на нее! Тоже мне красавица нашлась! Видали мы и получше! – с досадой проговорила Васек.

Откровенность Тимура отбила у нее всякую охоту подсмеиваться над ним. Зато, похоже, Тимур собрался ее подразнить. Он иронично приподнял брови и неожиданно поинтересовался:

– И где ж это ты видал?

– Да хоть у нас в десятом «Б», – пробурчала Васек.

Говорила она абстрактно, никого не имея в виду. Просто нужно же было как-то выкручиваться.

– Познакомь, – предложил Тимур, подмигнув.

– Занята она, – однозначно отрезала Васек. – У нее уже парень есть.

– Вот так всегда, как красивая – так сразу занята. – В глазах Тимура заплясали озорные искорки. – Слышь, Васек, а может, ты сам на нее запал?

– Еще чего! – Васек прям задохнулась от возмущения. – Мне все это на фиг не нужно!

– Ну, это ты загнул, парень, хотя… – Тимур искоса взглянул на нее. – А тебе вообще-то сколько лет?

– Шестнадцать скоро будет, – засопела Васек.

– А, понятно, тебя пока только на карате тянет. – Тимур достал из кармана пачку «Кента». – А мне вот полгода назад семнадцать стукнуло, весной в армию. В общем, я бы не отказался от постоянной подружки, чтобы письма мне писала, чтобы из армии ждала. И чтобы было у нас с ней все всерьез и надолго, а не так – «давай сделаем это по-быстрому и разбежимся».

Фу-ты ну-ты! Васек вспыхнула до корней волос и отвела взгляд. Испугалась, что глаза ее выдадут. Парни при ней никогда на интимные темы не разговаривали. Помнили, что она девчонка. Но Тимур-то этого не знал. И не узнает, решила Васек, упрямо сжав губы. Слишком далеко все зашло, чтобы делать подобные признания. Но зачем-то Васек уточнила:

– А чтобы она красивая была – обязательно?

– Чтобы верная была – обязательно. Понятно?

– Понятно.

– Да ничего тебе не понятно! – поморщился Тимур. – Я же не о конфетной верности говорю, когда они жили долго и счастливо и умерли в один день. Знаешь, у Чандлера рассказ такой есть. На космическом корабле одна пара все время собачилась. Может, устали в таком длинном путешествии без общения с людьми, а может, они по-другому не умели свои чувства выражать. Но вообще-то они занимались разведкой планет между Поясом астероидов и Марсом. Однажды муж обнаружил, что у него пропала запонка, и увидел ее в иллюминаторе плывущей метрах в трехстах от корабля. Ну они опять немного поцапались из-за того, что жена у него оказалась растяпа и вместе с мусором отправила за борт его любимую запонку. А потом муж надел скафандр и отправился за ней. Из принципа пошел. Считал, что если он не будет носить белую рубашку и запонки – это будет началом конца его цивилизованного облика. А скафандр свой, растяпа, не проверил. Короче, в открытом пространстве он обнаружил, что спасательный трос разъединился и он медленно, но верно удаляется от корабля. А потом еще и с кислородом начались проблемы. Вот в эту минуту он понял, что для него жена значит, и, уже теряя сознание, попрощался с ней. Знал, что спасти его некому, потому что она панически боялась надевать скафандр после одной аварии. А очнулся мужик у себя на корабле. Рядом с плачущей женой. В руках у нее была его белоснежная рубашка с парой запонок в манжетах. – Тимур добродушно хмыкнул. – Космический костюм ее, конечно, до смерти пугал, но, когда пришлось выбирать: страх или жизнь любимого человека, она не стала колебаться. Надела скафандр и притащила мужа на себе вместе с этой чертовой запонкой. И на его вопрос: «А как же твой страх?» – она просто ответила: «Я вдруг поняла, что нет ничего хуже, чем половина пары». Рассказ, между прочим, так и называется: «Половинка пары». Вот от такой половинки я бы не отказался. Пусть ссоры, не без этого, но чтобы в трудную минуту мы были как одно целое. Теперь ясно?

– Теперь ясно, – задумчиво проговорила Васек.

– Закурить хочешь? – протянул открытую пачку Тимур.

– Хочу, но не буду, – покачала головой Васек.

– Что так? Здоровье не позволяет?

Она встрепенулась: жизненный разговор начался.