Судите сами. Рэкета в нашем понимании среди самих турок нет, Отдельные случаи вымогательства погоды не делают. Женщины разгуливают по улицам, обвешанные золотом, как новогодние елки. Мужчины тоже не избегают украшений. Обувь здесь оставляют в подъезде перед входом в квартиру или на улице, у входа в мечеть. Здесь не снимают дворники с машин и запросто могут оставить ключи от квартиры на бензоколонке, чтобы ее служащие залили мазут для калорифера в отсутствие хозяина. Порой иностранцы здесь поражаются проявлениям честности, не характерной для более (или менее) развитых стран.

Знакомый бизнесмен как-то пригласил нас прогуляться по берегу Босфора. Мы взяли кое-чего перекусить в открытом ресторанчике и сели на лавочку у самой воды. Минут через десять к нам подошел хозяин заведения и протянул 50 тысяч лир, по тем временам — около семи долларов. Выяснилось, что наш бизнесмен, расплачиваясь, дал лишнее. Обнаружив это, хозяин стал нас искать, нашел в массе народа и вернул деньги, прежде чем сам клиент успел об этом вспомнить. Впрочем, говорят, раньше тут были нравы еще проще. Обронив на улице какую-нибудь вещь, вы могли прийти на следующий день в это место и наверняка обнаружили бы потерю в одной из окрестных лавочек.

Полиция в Турции всегда начеку и неплохо справляется со своими обязанностями, хотя здесь стоило бы отметить один немаловажный момент, во многом определяющий успех ее работы. Я имею в виду бескорыстную помощь населения. Большинство тяжких преступлений здесь раскрывают благодаря сигналам, поступившим от людей. Бдительные турецкие граждане не стесняются сообщить в полицию обо всем подозрительном, что заметили, и это дает возможность раскрыть, а главное, предотвратить массу преступлений.

Бывают, конечно, и перехлесты. В местной телевизионной юмористической передаче показали забавный сюжет на эту тему. Молодой человек знакомится с девушкой, ее поведение ему кажется подозрительным, и он, на всякий случай, решает донести на нее в полицию. Он идет к ближайшей телефонной будке, где уже стоит очередь. Кто уведомляет о неблагонадежности своей супруги, кто стучит на тещу, а кто-то даже признается в своих не совсем правильных мыслях. В конце концов молодой человек так и не успевает поговорить с полицией. Его арестовывают, поскольку девушка успевает настучать на него раньше. Смех смехом, но если серьезно, то помощь населения — великая сила, пренебрегать которой просто неразумно. Действует и еще один фактор.

Однажды мой земляк и сотрудник попал в Турции в крайне неприятную ситуацию. У него ограбили квартиру, унесли зарплату за несколько месяцев. Надежд на возвращение денег практически не было. Последним ударом по оптимизму было наше личное присутствие при работе местного эксперта-криминалиста, использовавшего методы, над которыми смеялся еще старик Холмс. Однако несмотря на неутешительные прогнозы, преступник был задержан, а большая часть денег возвращена.

Позже, обмывая это событие в ресторане с верхушкой местных правоохранительных органов, мы поли поинтересовались, как же им все-таки удалось найти преступника. Ответ нас немало удивил.

— Мы бросили на это дело все силы, — скромно заявил местный Жеглов. — Ведь если бы мы его не нашли, у вас, иностранцев, сложилось бы мнение, что в Турции одни бандиты, а полиция ничего не делает.

Вот так, не больше и не меньше. Патриотические соображения превыше всего.

Вообще, патриотизм в турецком характере тесно сочетается с такой давней традицией, как уважение к старшим. Под старшинством понимаются обычно как возраст, так и звание. Соблюдение субординации, нередко вызывает чинопочитание. Страх перед начальством пронизывает каждого турецкого чиновника. Помню, как однажды я был поражен, прочитав факс, направляемый менеджером среднего звена хозяину фирмы. Он начинался словами: «О великий и достойный уважения!» Правила субординации в Турции не изменяются снизу до самого верха властной пирамиды. К примеру, в городе Испарта, где родился нынешний президент страны Сулейман Демирель, которого в народе ласково зовут «отец», есть бульвар, носящий его имя.

Особое отношение в Турции к основателю республики и первому президенту страны Мустафе Кемалю Ататюрку. Его почитают так, как у нас в прежние времена почитали Ленина. Все соответствующие ритуалы настолько похожи, что нет смысла их перечислять. Единственное отличие состоит в том, что во время всех перипетий новейшей турецкой истории авторитет Ататюрка остался непоколебим. Однажды я спросил у Ахмета, как тот относится к Ататюрку.

— Я его уважаю, — последовал ответ. — Мустафа Кемаль был мужчина! Пил за троих, а уж каким был бабником!

Еще одна сторона турецкой пропаганды выражается в лозунгах, развешанных буквально на каждом шагу. К призывам беречь мать-природу или общественное достояние нам не привыкать, но и тут Турция порой являет просто поразительные образцы письменного чиновного творчества.

Однажды, ожидая автобуса на остановке и размышляя о том, где бы поблизости отыскать туалет, я заприметил небольшую мечеть им. сержанта Ахмета Кахведжиоглу, очевидно, героя местного значения, притулившуюся неподалеку. Я подошел поближе, чтобы оценить оперативную обстановку. Каково же было мое удивление, когда на стене храма я узрел металлическую табличку, гласившую дословно: «Джамийе ишейен — динсиздир!» — «Писающий на мечеть — безбожник!»

Я тогда здорово пожалел о том, что у меня не было с собой фотоаппарата.

Зато под табличкой нарисована была стрелка, показывавшая необходимое мне место.

Как-то раз, будучи в провинциальном городе Люлебургазе, я вышел в шесть часов вечера за покупками. Погода стояла отменная, до вечера было еще далеко, и, по всем признакам, меня ожидала продуктивная прогулка. Однако, к своему огромному удивлению, я обнаружил большинство лавочек уже закрытыми, а остальные спешно закрывающимися. Я не сразу понял, чем вызвано столь нелогичное поведение торговцев, отличающихся здесь завидным трудовым энтузиазмом, однако вскоре все выяснилось. Попавшийся мне навстречу пожилой джентльмен объяснил, что причина кроется в приближении святая святых — международного футбольного матча.

Я хотел спросить еще что-то, но джентльмен очень торопился и предложил мне пойти с ним и увидеть все самому. Мы вошли в просторную кофейню как раз вовремя. Матч только-только начинался. Помещение было забито битком. В Турции не принято смотреть футбол дома в одиночестве. Плач детей и громыхание посуды на кухне не способствуют должному восприятию происходящего. Поэтому турки предпочитают смотреть футбол на стадионах, либо в кофейнях и пивных, где за стаканчиком чая или пива в хорошей компании можно в полной мере насладиться любимым зрелищем.

Позже я понял, что любовь турок к футболу поистине всенародна. Я пытался найти в Турции хотя бы одного человека, равнодушного к этому виду спорта, однако сделать это не удалось. Футбол здесь любят все. Любой разговор с турком, независимо от первоначальной темы, медленно, но верно переходит на футбол. Тут не пропускают ни одного матча и знают поименно всех игроков, в том числе давно покинувших большой спорт. Создается ощущение, что эта всеобщая любовь объединяет и сплачивает нацию крепче, чем призывы к патриотизму. Поражение в международном матче здесь сопоставимо с национальным трауром. Ну а что творится в случае победы — угадать не трудно.

Кстати, упомянутый выше матч завершился не то победой, не то ничьей, принесшей, тем не менее, желанное очко, необходимое для выхода в следующий круг чемпионата. Радости болельщиков не было границ. Дружные толпы людей вывалились из тесных кофеен. Они ходили по улицам, били в барабаны и распевали слегка заунывные победные песни. Все машины шли по городу с включенными звуковыми сигналами. Это продолжалось более получаса. Первый и последний раз я стал в Турции свидетелем по-настоящему всенародного праздника.

Культурная жизнь в Турции бьет ключом, но природная сентиментальность турок определяет генеральное направление творчества — мелодрамы. Весь турецкий кинематограф, за исключением нескольких военно-патриотических лент, состоит из бесконечной череды слезливых фильмов. Не уступает ему и эстрада, представленная исключительно песнями о несчастной любви. (Правда, у большинства народов песни о любви, как правило, грустны. Но у турок они не просто грустны — они вызывают слезы!) Причина этого явления загадочна. Знакомая переводчица-турчанка, дама прогрессивно настроенная, однажды высказала мнение, что правительство не заинтересовано в том, чтобы народ особенно веселился. Не знаю, соответствует ли это действительности, однако, так или иначе, но жалоб на певцов не поступает. Народ лучше знает, что ему нужно.