«Если два отца семейства — собственники — экономизируют в год по 1000 талеров и имеют каждый по пяти сыновей, причем один отец семейства кладет свои сбережения на проценты и занимает своих сыновей физической работой, тогда как другой употребляет свои сбережения на то, чтобы сделать двух из сыновей интеллигентными земледельцами, а остальных трех профессорами соответственно их способностям, то первый из них поступает по теории ценности, а второй — по теории производительных сил. В момент их смерти первый будет богаче в меновых ценностях, но по отношению производительных сил произойдет совершенно обратное.
Собственность одного будет разделена на две части, и каждая из них, эксплуатируемая с большим искусством, даст чистый доход, равный общему чистому доходу, ранее получавшемуся; в то же время остальные три сына в своих талантах будут иметь широкий источник для существования. Собственность же другого будет разделена на пять частей, и каждая из них будет так же худо управляема, как и была ранее вся собственность в совокупности. В одном семействе было возбуждено и развито значительное количество моральных сил, талантов, которые будут увеличиваться от поколения к поколению, и всякое новое поколение будет обладать большими источниками для приобретения богатства, чем предыдущее. В другом семействе, наоборот, тупость и бедность будут увеличиваться по мере того, как собственность будет все более раздробляться. Подобным образом плантатор увеличивает посредством рабов сумму своих меновых ценностей, но разоряет производительные силы будущих поколений».
Таким образом, всякий расход на образование, на правосудие и на войско (который, по мнению некоторых экономистов либерального направления, представляется расходом непроизводительным, потому что он не только не создает непосредственно ценностей, но, напротив того, их уничтожает), с точки зрения Листа, является производительным, ибо уничтожение ценностей производится в пользу усиления производительных сил.
Христианство, уничтожение рабства, единоженство, престолонаследие, изобретение печатания, прессы, почты, монетной системы, учреждение полиции, обеспечивающей безопасность граждан, и проч., и проч., — все это составляет источник производительных сил, а следовательно, и богатства. Сэй говорит — «законы не могут создавать богатства», и на это Лист ему отвечает — «конечно, они не могут их создавать, но они создают производительные силы, которые гораздо важнее богатства или обладания меновыми ценностями».
Сопоставляя теорию ценности с теорией производительных сил по отношению нации, Лист говорит: «Внешние сношения нации не должны оцениваться, как торговля купца, исключительно по теории ценности, т. е. единственно по соображению с чистой пользой, ею доставляемой в данное время; нация в то же время должна иметь в виду совокупность отношений, от которых зависят ее существование, ее будущность, ее могущество. Нация должна делать жертвы и переносить лишения в области материального богатства для приобретения умственных и социальных сил; она должна жертвовать выгодами в настоящем для того, чтобы обеспечить себе выгоды в будущем».
Рассуждая с точки зрения теории ценностей и оценивая деятельность нации, как купца, очевидно, что она должна покупать нужные ей продукты там, где их можно достать дешевле; что безумно заниматься производством таких предметов, которые дешевле купить на стороне, и что, таким образом, ввозные пошлины представляют монополию в пользу промышленников в ущерб всей нации. Но необходимо прийти к другим заключениям, рассматривая вопрос с точки зрения производительных сил.
«Верно, что ввозные пошлины вначале удорожают фабричные произведения, но также верно и то, как признает и сама школа (фритредеры), что впоследствии у народа, способного к значительному развитию промышленности, эти произведения могут производиться дешевле той цены, по какой они могут ввозиться извне. Если, следовательно, ввозные пошлины требуют жертв в ценности, то жертвы эти уравновешиваются приобретением производительных сил, которые не только обеспечивают в будущем бесконечно большее количество материального богатства, но, кроме того, промышленную независимость на случай войны. Вследствие промышленной независимости нация получает возможность возвышать свою цивилизацию, улучшать свои учреждения внутри страны и укреплять свое могущество вне ее. Нация, которая имеет промышленное призвание, прибегая к протекционной системе, поступает точно так же, как собственник, который жертвует своими материальными ценностями для того, чтобы выучить своих детей какой-нибудь производительной промышленности». Далее Лист говорит о вывозных премиях. С точки зрения теории ценности, вывозные премии во всех случаях представляют не что иное, как подарки, которые делает страна тем государствам, в которые вывозятся премированные продукты. Но такими премиями одна страна может разорять другую, и, таким образом, подарок в ценности иногда наносит громадный убыток производительным силам.
Подарки эти, говорит Лист, похожи на те, «которые султан имеет обыкновение подносить своим пашам, когда он им посылает ценный шелковый шнур». «С тех пор, как троянцы были награждены греками деревянной лошадью, народу небезопасно принимать подарки от другого народа». «Если бы ныне Англия взяла на себя обязательство доставлять немцам бесплатно в течение нескольких лет все мануфактурные произведения, которые им необходимы, мы бы не посоветовали немцам принять этот подарок. Предположим, что англичане, вследствие новых изобретений, будут в состоянии фабриковать полотно на 40 процентов дешевле, нежели немцы старым способом, и что этими изобретениями они воспользуются в течение нескольких лет ранее, нежели ими воспользуются немцы; в таком случае одна из самых важных и старых промышленностей Германии без соответствующего покровительства будет разорена и немецкая нация очутится в положении человека, потерявшего часть своего тела; но кто может утешиться в потере одной руки потому только, что его рубашка стала на 40 процентов дешевле?»
Наконец, вследствие того, что основатели классической политической экономии не обратили должного внимания на теорию производительных сил, они не придали соответствующего значения мануфактурной промышленности и не делают различия между мануфактурным и земледельческим производством. «Школа не замечает, что мануфактурная промышленность, водворяемая в земледельческой стране, употребляет с пользой массу сил ума и тела, сил естественных и инструментальных, или капиталов, как их называет школа, которые ранее оставались в бездействии и которые без этой промышленности находились бы вечно во сне. Школа воображает, что введение мануфактурной промышленности отнимает силы у земледелия, перенося их на фабрики, между тем как она создает большей частью новые силы, которые не отнимаются от земледелия, а, напротив того, помогают его вящему развитию».
Национальное разделение труда и ассоциация производительных сил страны. Основатели классической политической экономии выяснили принцип разделения труда, составляющий экономическую основу настоящего общежития, но они не дали этому принципу того обширного значения, которое он имеет в действительности, ограничив его только применением к промышленности. Лист дает ему более широкое значение. Принцип разделения труда, говорит Лист, заключается «не только в подразделении между несколькими лицами различных операций какой-либо промышленности, но он представляет в то же время ассоциацию деятельностей, знаний и различных сил для достижения общего производства. Производительная сила этих операций не зависит только от разделения, но также существенно от ассоциации». Эта идея высказывается и у Адама Смита; но Лист ее осветил и обобщил. Известно, что Адам Смит уяснил закон разделения труда на примере производства иголок; он говорит о применении этого закона к данной промышленности, к индивидуальным усилиям. Лист обобщает этот закон. «Всякая фабрика, — говорит он, — какова бы она ни была, не может процветать иначе, как посредством комбинации своих производительных сил с силами всех остальных фабрик». И действительно, известно, что кризис в каком-либо производстве неизбежно отражается на остальных. Обыкновенно, например, при бумагопрядильном кризисе или при кризисе в каком-либо ином производстве смотрят на это бедствие как на беду бумагопрядилыциков и склонны смотреть на заботу правительства, иногда связанную с денежными жертвами, об устранении или смягчении кризиса как на личную помощь той или другой категории промышленников, ставя иногда на вид, что эта личная помощь делается на общегосударственные средства. Подобный взгляд происходит от непонимания теснейшей связи между всеми производительными силами страны. Кризис, не устраненный вовремя в бумагопрядильном или в каком-либо ином производстве, неизбежно должен отразиться на производствах, более близко с ними связанных, и, таким образом, удар, нанесенный какой-либо крупной промышленности, передается от одних производств к другим, подобно волнам, образующимся от падения камня на поверхность воды.
