22 августа советские войска овладели Яссами, 24 августа - Кишиневом; в течение следующей недели они заняли всю Восточную Румынию, а 30 августа войска Малиновского с триумфом вошли в Бухарест и в центр нефтяного района - город Плоешти. Неделю с небольшим спустя войска Толбухина вступили в Болгарию.

Тем временем политические события, назревавшие в Румынии последние несколько месяцев, стали быстро развиваться. Антонеску, который возлагал свои последние надежды на немецкие и румынские войска, оборонявшие рубеж Яссы, Днестр, имел 5 августа последнюю, безрезультатную встречу с Гитлером. Он убеждал Гитлера послать в Румынию несколько танковых соединений, однако фюрер по-прежнему не считал положение в Румынии отчаянным и все еще воображал, что за спиной Антонеску румынская армия. Полное отсутствие желания воевать против СССР, проявленное румынскими войсками 20 августа, явилось для Гитлера неожиданным сюрпризом, за которым три дня спустя последовал еще более неожиданный сюрприз, когда король Михай назначил главой правительства генерала Санатеску, а Иона Антонеску и Михая Антонеску приказал интернировать во дворце.

25 августа Наркоминдел СССР опубликовал заявление, в котором подтверждалось его заявление от 2 апреля о том, что Советский Союз не имеет намерения «изменить существующий социальный строй в Румынии», и говорилось, что если румынские войска обяжутся вести освободительную войну против немцев или против венгров, то Красная Армия не будет их разоружать. Румынские войска должны были помочь Красной Армии уничтожить немцев - это являлось «единственным средством скорого прекращения военных действий на территории Румынии и заключения Румынией перемирия с коалицией союзников».

Два дня спустя «Правда» опубликовала другое сообщение, где говорилось, что условия перемирия, отклоненные Антонеску, были теперь приняты королем Михаем и генералом Санатеску. Тогда же было сообщено, что Бухарест прочно удерживается правительством генерала Санатеску и что немецкая военная миссия во главе с генералом Ганзеном интернирована. Декларация короля Михая, сообщавшая о смене правительства и об изменении политики, вызвала в Бухаресте бурное ликование. Немцы, однако, пытались отомстить румынам, подвергнув город бомбежкам и артиллерийскому обстрелу. Тогда, как стало известно, румынские войска в Карпатах и Трансильвании повернули оружие против немцев. В то же время немцы в Трансильвании предприняли попытки сформировать марионеточное правительство во главе с Хориа Сима.

«Правда» указывала также, что советский посол в Анкаре С. Виноградов был информирован румынским посланником в этом городе о том, что новое коалиционное правительство Румынии сформировано из представителей четырех главных политических партий, руководимых Маниу, Братиану, Петреску и Патрашкану (коммунист).

Румынский посланник заявил также Виноградову, что румынское правительство готово принять условия перемирия, которые предусматривали, в частности, полный разрыв Румынии с Германией, вступление ее в войну против Германии (что уже стало фактом), восстановление советско-румынской границы 1940 г. и частичное возмещение Советскому Союзу причиненного ущерба. Советское правительство со своей стороны давало согласие на аннулирование решения гитлеровского «венского арбитража» о передаче Венгрии значительной части Трансильвании.

В течение недели после смены правительства в Румынии румынские войска всеми средствами удерживали Бухарест, хотя после ясско-кишиневского разгрома в районе Бухареста вряд ли могли быть сколько-нибудь крупные немецкие силы. Однако бомбежки и в особенности артиллерийский обстрел наносили румынской столице большой урон, и население ее боялось, что немцы предпримут контрнаступление и попытаются вновь овладеть Бухарестом. Поэтому большинство жителей столицы с чувством облегчения приветствовало вступление в нее 30 августа Красной Армии. Советская пресса писала, что Красная Армия вызвала в Бухаресте чувство «уважения и восхищения»: румын поразило количество имевшейся у нее боевой техники, и вначале они никак не могли поверить, что большая часть ее была советского производства. «Румыны исключительно предупредительны, - писал один советский корреспондент. - Стоит кому-нибудь из наших товарищей вынуть папиросу, как ему услужливо зажигают и протягивают десятки зажигалок».

В сообщениях советской печати проводилось различие между «искренней радостью простого народа Румынии» и вялым чувством облегчения, наблюдавшимся у «буржуазных бездельников», которыми изобиловал Бухарест (и которые, несомненно, предпочли бы приветствовать здесь американские и английские войска).

На том этапе Советское правительство не выдвинуло никаких возражений против состава нового румынского правительства и поспешило заключить с Румынией перемирие; однако уже вскоре после этого оно начало осуществлять сильное давление на двурушнические элементы в румынском «демократическом блоке». Под советским нажимом Санатеску был позднее заменен генералом Радеску и, наконец, значительно более «левым» Петру Гроза.

В начале сентября в Москву прибыла румынская делегация для заключения перемирия с Советским Союзом. Ее приняли со всеми почестями - чуть ли не как представителей новой союзной державы - и поместили в государственный особняк в переулке Островского, где она жила на широкую ногу.

Хотя возглавлял делегацию князь Стирбей, который несколько ранее в том же году установил контакт с англичанами в Каире, переговоры вел в основном один из коммунистических лидеров, новый министр юстиции Патрашкану, человек энергичный и способный, обладавший большим личным обаянием.

На устроенных им пресс-конференциях Патрашкану красочно описал государственный переворот 23 августа. Он отметил также героические подвиги, совершенные румынскими войсками в те дни, когда немцы бомбили и обстреливали Бухарест, и закончил заявлением, что румыны - миролюбивый, демократически настроенный народ, в глубине души всегда ненавидевший немцев.

В сентябре делегации на переговоры по заключению перемирия прямо-таки стояли в очереди, ожидая, когда их примет Москва. Едва уехали румыны, как на прием записались финны. Перемирие с Румынией было подписано 12 сентября, с Финляндией - 19 сентября. А затем настала очередь болгар.

В июне, после овладения Выборгом, Красная Армия остановилась у советско-финской границы 1940 г. и дальше не пошла. Советское командование как бы давало финнам возможность подумать. Но и финны не желали действовать второпях.

По-настоящему они встревожились только тогда, когда советские войска вступили в Эстонию. А вдруг они вздумают высадить в самых жизненно важных районах Финляндии десанты из Эстонии, перебросив их через Финский залив? В первую неделю августа президент Рюти, главный инициатор недавно заключенного в качестве последней, отчаянной меры соглашения с Германией, по условиям которого финны обязались не вести сепаратных мирных переговоров без ведома Германии, подал в отставку; пренебрегая обычной в таких случаях процедурой, финский парламент принял вслед за тем закон о передаче президентских полномочий фельдмаршалу Маннергейму. 17 августа в Хельсинки внезапно прибыл Кейтель и Маннергейм сообщил ему, что соглашение Рюти - Риббентроп «утратило силу».

25 августа финский посланник в Стокгольме вручил советскому посланнику в Швеции А.М. Коллонтай ноту с просьбой принять в Москве финскую делегацию для ведения переговоров о заключении перемирия. Советское правительство согласилось принять такую делегацию при условии, что Финляндия открыто заявит о своем разрыве с Германией и потребует вывода из Финляндии немецких войск не позднее 15 сентября. Если бы немцы отказались это сделать, финны должны были бы разоружить немецкие войска и передать их союзникам как военнопленных. В советской ноте отмечалось, что она посылается по договоренности с Англией и при отсутствии возражений со стороны США.

Хотя финны и пытались оставить для себя лазейку в вопросе о «разоружении» немецких войск, между ними и русскими была все же достигнута договоренность о прекращении 4 сентября военных действий на участке вдоль советско-финской границы 1940 г.