— В котором часу начинается отлив? — спросил капитан Гульд.
— В половине второго, — ответил Уолстон.
— Значит, самое время, а так как отлив благоприятствует ходу пирог, то очень скоро мы узнаем, что они задумали.
Тем временем Эрнст побежал сообщить новость боцману, братьям и отцу, и те поспешили занять свои посты под навесом батареи.
Было только начало второго, а когда море стало отступать, пироги продолжали медленно продвигаться вдоль восточного побережья, не делая никаких попыток приблизиться к Акульему острову, чтобы не попасть под удары, силу и мощь которых они теперь хорошо знали.
— А ведь это… похоже на уход!.. — предположил Франц.
— Тогда скатертью дорога!.. — воскликнул Жак.
— И будьте так любезны, никогда не возвращайтесь! — добавил боцман.
Никто еще не осмеливался ни выразить свое мнение о такой счастливой возможности, ни поверить в нее. Может быть, дикари просто выжидают, когда установится отливное течение, с которым можно будет быстро достичь острова?
Фриц и Дженни, стоя рядом, безмолвно, как и все, смотрели вперед и не могли поверить, что ситуация близится к скорой развязке.
Стоящие в сторонке госпожа Уолстон, госпожа Церматт, Сузан, Анна и Долли шептали слова молитвы.
Наконец показалось, что пироги почувствовали силу отступающего океана. Их скорость возросла, но в то же время они упорно продолжали идти вдоль берега, как будто намерение туземцев сводилось к тому, чтобы обогнуть Восточный мыс.
В половине четвертого флотилия находилась на полпути между бухтой Спасения и Восточным мысом. В шесть часов вечера ни малейших сомнений не осталось. Обогнув мыс, последняя лодка исчезла за поворотом. Ни господин Церматт, ни все остальные ни на мгновение не покидали батарейного холма.
Какое все почувствовали облегчение, когда в поле зрения больше не осталось ни одной пироги!.. Наконец-то остров свободен… Можно возвращаться в Скальный дом… А вдруг там не такие уж великие разрушения?.. Тогда останется только поджидать «Ликорн»… Недавние опасения сразу забылись… В конце концов, все вместе, целы и невредимы. После таких-то испытаний и лишений!..
— Возвращаемся в Скальный дом? — начал тормошить всех Жак.
— Да… да… — поддержала юношу Долли, не менее нетерпеливая. К ней тут же присоединился и Франц.
— Благоразумнее все же подождать до завтра, — заметила Дженни. — Что скажешь, дорогой Фриц?
— Надеюсь, меня поддержат господин Уолстон, капитан Гульд и отец… — ответил Фриц. — Думаю, для полной уверенности необходимо провести здесь еще хотя бы одну ночь…
— Да, действительно, прежде чем возвращаться в Скальный дом, нужно полностью удостовериться, что дикари не возвратятся, — согласился с ним Церматт.
— Э-э, — протянул Жак, — да они уже в лапах у дьявола, а он не отпускает тех, кто к нему попадает… Не так ли, Джон Блок?
— Да… — не очень уверенно поддержал своего молодого друга боцман.
Короче, несмотря на настаивания Жака, отъезд решено было отложить до завтра, и все дружно отправились обедать.
Последняя, как считалось, трапеза на острове проходила весело, и, когда наступил вечер, никто не думал ни о чем, кроме отдыха.
Все верили в то, что ночь с 29 на 30 января будет такой же спокойной, как в добрые времена, в Скальном доме или Соколином Гнезде.
И хотя опасность как будто исчезла с уходом пирог, осмотрительный господин Церматт посоветовал не пренебрегать мерами предосторожности и оставить порядок наблюдений таким же, как и в прежние дни: часть патрульных делает обход вдоль берега, остальные дежурят у батареи.
Так и поступили: в то время как женщины с маленьким Бобом вернулись в помещение, Жак, Эрнст, Франц и Джон Блок с ружьями за спиной, направились к северной оконечности острова, а Фриц и капитан Гульд устроились под навесом, где им предстояло провести ночь до рассвета.
Что касается Церматта, Уолстона и Джеймса, то они впервые остались в амбаре, — выспаться до утра.
Ночь была безлунной, над островом стлался легкий туман, ветер улегся, тишина нарушалась только шумом прилива, начавшегося в восемь часов вечера.
Сидя плечом к плечу, Гарри Гульд и Фриц коротали ночь, делясь воспоминаниями о радостных и грустных событиях, случившихся со дня бунта матросов на «Флеге». Время от времени, прервав беседу, один из них выходил из-под навеса, спускался вниз и делал обход холма, на котором возвышалась батарея, особенно пристально вглядываясь в морской пролив на севере между двумя мысами.
Ничто не нарушало этой глубокой тишины до двух часов пополуночи, когда беседу капитана и Фрица прервал хлопок выстрела.
— Стреляют! — вскрикнул Гарри Гульд.
— Да… и вон с той стороны, — ответил Фриц, указывая на северо-восток от острова.
— Что же случилось? — встревожился капитан Гульд.
Оба выскочили из-под навеса, стараясь в непроглядной темноте разглядеть хоть какой-нибудь огонек.
Раздались еще два выстрела, на этот раз ближе.
— Пироги возвратились, — догадался Фриц.
Оставив Гарри Гульда возле батареи, Фриц стремглав бросился к амбару.
На пороге уже стояли встревоженные Церматт и Уолстон — их разбудили выстрелы.
— Кто стреляет? — спросил Церматт.
— Боюсь, отец, туземцы попытаются высадиться на острове, — ответил Фриц.
— Негодяям это уже удалось! — вскричал Жак, появившийся вместе с Эрнстом и боцманом.
— Неужели?! — опешил Уолстон.
— Пироги пристали к северо-восточной оконечности как раз в тот момент, когда мы туда добрались, — рассказал Эрнст, — но наши выстрелы их не остановили… Теперь не остается ничего иного…
— …как защищаться! — закончил мысль Гарри Гульд.
Из своей комнаты выбежали Дженни, Долли, Сузан и супруги Церматта и Уолстона. Схватки было не избежать. Поэтому следовало поскорее унести под навес провизию, патроны, порох… все, что понадобится для защиты.
Итак, отплытие пирог оказалось не более чем военной хитростью. Туземцы хотели создать видимость того, что они окончательно покинули остров, чтобы затем, под покровом ночи, используя приливное течение, возвратиться и застать обманутых белых врасплох. Маневр удался, несмотря на то, что патрульные обнаружили их приближение, встретив ружейными выстрелами. Внезапность и численное превосходство облегчили дикарям высадку на мыс, откуда было легко добраться до амбара.
Итак, положение серьезно ухудшилось и даже стало безнадежным. Если на островок высадилась вся орава, то вряд ли в этих условиях господин Церматт и его люди будут в состоянии противостоять такому количеству нападающих. Это невозможно. Ведь рано или поздно закончатся боеприпасы и провизия.
Но несмотря ни на что, первым делом следует надежно укрыть под навесом, под защитой батареи, умиравших от страха, хотя и не позволивших себе ни единой жалобы, женщин и ребенка.
Церматту пришла было в голову мысль: не лучше ли переправить дорогие всем существа на берег Земли обетованной… Но что с ними станет, если Акулий остров захватят дикари. К тому же кто из женщин добровольно согласится на это?
Около четырех часов ночи слабый шум шагов подсказал, что дикари находятся в какой-то полусотне туазов. Вооруженные карабинами капитан Гульд, Церматт, Уолстон, Эрнст, Франц, Джеймс и боцман приготовились открыть огонь, тогда как стоящие с зажженными фитилями возле двух маленьких пушек Фриц и Жак ждали только момента, когда можно будет поразить картечью приблизившихся к пригорку.
Когда с первыми проблесками рассвета стали вырисовываться темные силуэты туземцев, капитан Гульд отдал наконец приказ открыть огонь.
Раздалось семь или восемь выстрелов, сопровождаемых истошными криками — свидетельство того, что выстрелы оказались точными. Что предпримут после такого приема дикари — обратятся в бегство или начнут новую атаку?.. Не давая возможности чернокожим опомниться, за артиллерийской канонадой последовали ружейные выстрелы, а потом снова посыпалась бы картечь, если бы атакующие попытались преодолеть пространство, еще отделяющее их от пригорка.