Ему просто наплевать, есть такой Генка, или нет.

Потому что о себе он теперь знает точно: не унижался бы, не побежал бы.

Он отогнал эти мысли и снова посмотрел на карту.

Степан явно умел чертить. Карта была сориентирована вокруг надписи:

Сантокад

Судя по всему, так назывались одновременно узкая полоска земли между горами и морем (а, нет, написано "Лазурный Океан") и город на этой полоске. Ниже надписи "Сантокад" было подписано в скобках "Ленниадск. имп." — ага, это Ленниадская Империя. За горами на северо-востоке было написано: "Жепы". Интересное словечко. Жаль, не спросил, что оно означает… так, ладно. Тут же маленькие надписи вокруг заштрихованных кружков: "Станац. Драгиле. Манче. Ровче. Южо." Кажется, это места дислокации военных отрядов… На северо-западе уже в горах начиналась надпись "Баргайская Федерация". С гор тут и там текли в океан небольшие реки. Вдоль них шли стрелки — к побережью. Ага, это направления атак…

Карта — это хорошо. Правда, не факт, что Олег со своими окажется там же, куда торопятся пионеры Марата. Ну да ладно, ребята хотели помочь и помогли, чем могли.

— Ну, мы готовы! — крикнул Артур, перебрасывая поперёк груди ружьё.

Олег встал, привычным движением затягивая ремень. Потянулся. Сказал:

— Пошли…

…И обнаружил, что стоит на скальном уступе. Дул ветер — снизу, тёплый и сильный. Это было первое, что он понял. А второе…

— Ты что, решил всех взять, что ли? — спросила недоумённо Саша.

Олег обернулся, как ужаленный.

На него смотрели одиннадцать пар глаз.

СУДЬБЫ НЕ БЫВАЕТ

Дирижаблей было много. Не меньше полусотни, они напоминали каких-то футуристичных летающих слонов, сцепившихся в бою за небесные пастбища. Олег не сразу понял, что дирижабли — двух типов. Одни — белые, яркие, как снег, с алыми гондолами и золотыми оперениями — были длинней и уже. Их ребристые борта украшал большой герб — крылатый волк с оскаленной пастью в фас бросался вперёд, вокруг шла острая надпись, похожая на руны. Других дирижаблей было больше — примерно три на два белых. Пузатые, свинцово-серые, без надписей или эмблем, они вызывали неприязнь самим своим видом.

174.

Дирижабли вели бой. Часть перестреливалась — по бортам гондол тут и там вспыхивали огни, тянулись трассы белого дыма, слышался надрывный треск очередей, временами перекрываемый ударами пушечных выстрелов. Но самым жутким было то, что другие дирижабли, сцепившись пандусами, дрейфовали по ветру — а на пандусах кипели дикие схватки. Вниз то и дело летели фигуры — по одной, попарно, по нескольку штук… Пандусы взрывались, обламывались, как деревянные линейки — и тогда фигурки сыпались градом…

Потом один дирижабль вспыхнул. Сперва пламя нестрашно и прозрачно побежало по верху баллона — и вдруг ярчайшая белёсая вспышка скрыла дирижабль. Соседние шатнулись, разлетелись, крутясь (и снова посыпались фигурки) — а когда бело-желтый клуб растаял, стало видно, как вниз падают груды горящих уже иным — чёрно-алым — огнём лохмотьев…

Олег сделал несколько шагов назад и вошёл в пещеру.

Одиннадцать пар глаз опять уставились на него. Чтобы избежать этих взглядов, Олег опустил глаза и сказал, усаживаясь:

— Бой идёт.

А то это не было ясно по звукам снаружи.

Кстати, именно эти звуки и разбудили их рано утром — всех сразу. Весь прошлый день они шли на юг по горной тропинке, и уже в сумерках наткнулись на эту пещеру, в которой и завалились спать. Недоумевающие. Не испуганные, нет — только недоумевающие. Младшие — особенно Борька — пожалуй, даже довольные. Никто не жаловался, никто не ныл, хотя все, конечно, очень устали.

А Олег никому не рассказывал, что весь этот день на ходу он снова и снова пытался вызвать в своей памяти ковыльную степь, Дорогу — чтобы вернуться. И весь этот день его попытки натыкались на серую пружинистую стену. Он не мог вспомнить даже запаха…

…Вообще-то жутковато было сидеть в пещере и слушать, что происходит снаружи. Правда, бой постепенно куда-то откатывался, отдалялся. Все негромко переговаривались, разговор ни о чём ходил и ходил по кругу.

Когда Олег встал и вышел, чтобы проверить, что там — снаружи — то следом почти сразу появился Артур.

Сражения уже не было видно, лишь за пиками гор гремело и вспыхивало. Артур тронул Олега за плечо:

— Что случилось? — шёпотом спросил он.

— Я не могу, Артур, — Олег услышал в своём голосе страх. — Я не знаю, почему перетащил сюда всех… а теперь я не могу открыть путь обратно. Просто не могу.

Артур побелел. Загар ушёл с лица полностью. Кадет даже пошатнулся, на секунду прикрыл глаза. Но голос его, когда он заговорил снова, был спокойным:

— Ты только не волнуйся. Какой-нибудь временный сбой. На крайняк найдём твоих знакомых, они помогут.

Странно, но слова Артура помогли. Леденящая паника отхлынула. Олег провёл ладонью по лицу:

— Да. Да, конечно… Вот что, — он повернулся к Артуру. — Сделаем так. Вы все останетесь здесь. Все, — он повысил голос, видя, что Артур собрался возразить. — Будете сидеть в пещере и охранять младших и девчонок. Надеюсь, тут есть на кого охотиться. А я пойду по карте на побережье. Раз нас выкинуло здесь — значит, Юрка, Дима и Света где-то тут… — он сказал это и подумал: если дало сбой одно его непонятное умение, то и второе могло подвести — не исключено, что до тех, кого надо спасать — тысячи километров. Но Олег отогнал эту мысль и продолжал: — Я найду их и вытащу. Потом вернусь. Если не смогу вытащить сам — всё равно вернусь. За помощью. А там будем решать, как дальше.

175.

— А если ты уйдёшь — и с концами? — возразил Артур. — Тогда мы тут застрянем точно. Я ведь… — он замялся. — Я ведь тоже пробовал… ну, как ты. Перемещаться. У меня не получается. Не выходит — и всё… Давай ты останешься — а я пойду. Я справлюсь.

На миг Олега посетил страшнейший соблазн. Ему ужасно не хотелось идти в мир, где шла, судя по всему, настоящая война. А хотелось остаться в пещере и…

— Нет, — он покачал головой. — Это сделаю я. Только я. Ну а если я вдруг… — он вздохнул. — Если я не вернусь через десять дней — попробуйте найти Марата. Он где-то тут. И уходите. Сразу, как только сможете.

— Когда пойдёшь? — Артур больше не спорил. Олег вздохнул опять:

— Сейчас.

* * *

Тела были тут и там разбросаны на камнях. Кое-где они лежали по нескольку одно на другом, и во всём этом была такая бездна безысходного и в то же время обыденного ужаса, что Олег не испугался. Он подошёл ближе, то и дело поскальзываясь — и не сразу понял, что камни буквально залиты кровью.

Первые, кого Олег опознал — были соплеменники той девчонки-полуволка, встреченной на мосту над бездонной пропастью. В белой с золотом форме, в чёрных сапогах, перетянутых сверху голенища ремнями, они были защищены вытянутыми овалом шлемами с матовым стеклом забрала (со многих шлемы посрывало, поэтому Олег и понял, что это не люди) и тускло-золотыми панцырями с фартуком на пахе и похожими на крылья оплечьями. На поясах висели ножны, кобуры, гранаты. Тут же было разбросано (или зажато в четырёхпалых руках) оружие — пистолеты, похожие на "маузеры", винтовки — короткие, со складными прикладами, тонкими стволами, барабанными магазинами и длинными плоскими штыками, тяжёлые палаши с глухими рукоятями.

Но тут же лежали и люди — пожалуй, их было больше. В серой форме, коричневых шнурованных коротких ботинках, шлемах, похожих на русские "сферы", больших очках, перчатках, наколенниках, брассардах(1.) и чешуйчатых жилетах. У них тоже были гранаты, совсем незнакомые пистолеты, длинные слегка изогнутые клинки, автоматы, похожие сразу и на "томпсон" и на ППШ — без штыков… Люди были светлокожие… в общем, самые обычные. Надписи на их форме были сделаны латинским шрифтом, но слова при прочтении звучали странно, ни на что не похоже. Но слово "Баргай" Олег определил.