Вооружив труп Похмелова, прапорщик обратился ко всем уже по общему каналу:
— То, что вы видите — результат секретного эксперимента. Естественно, с каждого будет взята подписка о неразглашении. Суть эксперимента заключается в следующем: в учебке ему, — Шелехов мотнул головой в сторону трупа, — были введены наноботы, создающие импланты, обеспечивающие функционирование тела после смерти. И не только функционирование, а и внешнее управление им. Поэтому сейчас… — Шелехов замялся, подбирая слово, как бы назвать замершую перед ним фигуру, — Он… пойдёт с нами и будет штурмовать стыковочный модуль. Посылать на штурм любого из вас — значит обрекать на верную смерть, а он… Он и так уже мёртв. В автоматическом режиме скаф с мёртвым носителем, к сожалению, серьёзной боевой единицы из себя не представляет. Потому модуль он будет штурмовать на внешнем управлении. Я буду осуществлять чуткое руководство, а вы — меня прикрывать. Всё. На остальные подробности нет времени. Вперёд.
Белецкий пристроился позади атакующего клина из Шелехова, Левинзона и фон Стиглица. Именно на этом месте он должен был находиться согласно заданной тактической схеме. Вот только топание за его спиной действующего на нервы зомби, вооружённого рейлганом, никакой тактической схемой предусмотрено не было. У Егора была куча вопросов к прапорщику: А почему нельзя было сделать просто воюющий скаф с трупом внутри, зачем такие сложности с поддержанием мёртвого тела в рабочем состоянии, и с созданием системы внешнего управления? Сколько таких заготовок зомби в группе? Неужели все? Как на применение боевых зомби смотрит Церковь? Почему система жизнеобеспечения скафа показывает смерть носителя, если тело в принципе живо и здорово? Впрочем, на последний вопрос ответ у Белецкого был. Система жизнеобеспечения фиксировала смерть при необратимых повреждениях головного мозга. А что уж там при таком раскладе с телом — не имело значения. Раньше…
Створки шлюза в очередной раз распахнулись, и группа сразу двинулась вперёд. Шелехов походя отрубил подвернувшемуся "Каракурту", собиравшемуся вскрывать шлюз, конечность с включённым плазменным резаком. Идущий справа фон Стиглиц не глядя добил незадачливого арахноида, и поспешил дальше вслед за прапорщиком, напоминавшим тяжёлый ледокол, продавливающий и крошащий преграждающий путь лёд. Вот только разлетались в разные стороны отнюдь не льдины, а только что бывшие живыми люди. Шагающие чуть сзади Левинзон и фон Стиглиц расширяли проход, а Белецкий зачищал тылы от случайно недобитых впередиидущими товарищами абордажников. Таковых было мало, так что Егор успевал время от времени оглядываться на зомби, безучастно бредущего позади группы. Пантелей, как обычно, вихрем кружился вокруг, сея на своём пути смерть и разрушения. Боевой Рысь и в обычных условиях не подарок для врага, а уж сейчас, когда он рвался выручать подругу…
Кстати, о подруге: Егор попробовал настроиться на Василису, и это у него получилось. Зажатая в узком лазе Рыся без долгих разговоров тут же развернула перед ним тактическую схему тоннеля с ещё работоспособными стационарными установками. Левинзону сейчас было некогда работать со своей партнёршей, так что наведением шороха в тылу врага пришлось заняться Белецкому. Не забывая при этом следить за тылами. Совместными усилиями бойцы оттеснили абордажников к следующему стыковочному модулю, затратив на это восемь минут сорок шесть секунд. Егор специально засёкал время по таймеру.
Подойдя к прорезанному в створках шлюза отверстие с оплавленными краями, Шелехов выпустил в него облако нанозондов. Почти сразу полыхнуло, и в грудь бойцов ударила тугая воздушная волна. Зонды "прожили" недолго, но успели собрать и передать информацию о противнике. Шелехов принял вправо и застыл, его бойцы заняли позиции вокруг него, готовые защищать командира. Неуклюжий зомби, до того бесстрастно топавший позади группы, тоже замер на мгновенье, и вдруг стартовал с места, словно гиперзвуковая ракета.
Размытый силуэт Похмелова, или, точнее — того, что ещё недавно было Похмеловым, проскользнул мимо замерших бойцов, и, изогнувшись в немыслимом пируэте открыл стрельбу из рейлгана. Егор отметил для себя, что живой Похмелов так бы не смог. Отметки вражеских огневых точек на тактической схеме гасли одна за другой, но всё же, как бы ни был быстр труп Похмелова, уйти от прицельного огня всех противников ему не удалось. То там, то сям в броне его скафандра появлялись пробоины, иногда даже сквозные. Скаф не успевал справляться с остановкой кровотечения, и кровавые брызги летели во все стороны. Система меддиагностики фиксировала всё новые и новые повреждения организма, несовместимые с жизнью. Но тело в скафе и так уже было несовместимо с жизнью, и не обращало внимания на такие мелочи. Перебитые мышцы и сухожилия, сломанные и раздробленные кости до какого-то момента компенсировались работой экзоскелета скафа. Однако тот тоже не был неуязвимым. Столбик индикатора системы контроля повреждений скафа медленно, но неуклонно падал. Индикатор функциональных возможностей носителя скафандра уже давно — целых восемь секунд, застыл возле нуля. Зомби двигался всё медленнее, а огневые точки так и не были полностью подавлены. И тут, повинуясь команде Шелехова, в бой вступил Рысь.
Когда последняя красная точка на тактической схеме замерцала, готовясь исчезнуть, прапорщик снова подал команду "Вперёд". Один за другим бойцы переступали через второй раз умершее за сегодняшний день тело своего товарища, и устремлялись в следующий тоннель. Там командир уже особо не спешил. Отойдя от шлюза метров на пять, он остановился, и дал команду перейти к обороне, предоставляя возможность Пантелею и паре ремонтных роботов освободить Василису из плена покорёженного сервисного тоннеля. Объективно говоря, остановка была вызвана не только достижением цели вылазки, но и тем фактом, что врагов стало гораздо больше. Пока труп Похмелова штурмовал модуль, противник успел подтянуть резервы. И теперь бойцы с трудом отбивались от наседающих бойцов в чёрных скафандрах, по мастерству немногим уступающих имплантированным контрабордажникам. А по количеству заметно их превосходящих. Поскольку движение вперёд прекратилось, задача прикрытия тыла перестала быть столь актуальной, и Белецкий перепоручил её одному из уцелевших "Тарантулов", а сам переместился на левый фланг, заняв место рядом с Левинзоном. В мастерстве и скорости он, конечно, уступал гиганту, но зато мог прикрывать его своим более плотным щитом.
Тактические анализаторы скафов противника поначалу не брали в расчёт явно не имплантированного, судя по скорости движений, врага, и только потеряв несколько человек от его "быстрой руки", и пару раз попавшись на приём с ударом сквозь щит, вражеские абордажники стали относиться к нему с большим вниманием.
Обороняясь и нанося ответные удары, Белецкий вдруг заметил краем глаза, что получивший ранение в левую руку Левинзон не успевает прикрыться от выпада противника. И Егор ничем не может ему помочь, — ни отбить удар шпагой, ни прикрыть товарища щитом он никак не успевал. В отчаянной попытке спасти друга Белецкий попробовал дотянуться до врага клинком меча сквозь свой щит. Но тот уже был знаком с этим приёмом, и не подходил на дистанцию удара — тактическая сеть у абордажников работала исправно, оценивая врагов на основе полученной в ходе предыдущих схваток информации и выдавая рекомендации по эффективной борьбе с ними. Егор не успевал…
Время замедлилось… Белецкому оставалось только беспомощно наблюдать, как алое лезвие, пройдя сквозь прореху в защите, ме-е-е-едленно движется прямо к сердцу гиганта. Оно уже почти достигло скафандра, и готово было его пробить, как вдруг клинок Вейтангура мигнул, изменил цвет на чёрный, и истончившись, резко удлинился, словно язык охотящейся на мух лягушки. Пройдя чуть ниже руки противника, держащей шпагу, он изогнулся, и захлестнув кисть, резко сократился. Последовал мощный рывок, чуть не вырвавший рукоять меча из руки Белецкого, и не ожидавшая такого оригинального приёма фигура в черном скафандре напоролась на выставленный вперёд клинок штатной шпаги Белецкого. Время снова ускорилось до нормального темпа. Чёрный хлыст освободил руку поверженного врага, укоротился, и снова стал обычным… ну, относительно обычным клинком. Такого финта ушами от силового оружия не ожидал и сам Егор, на доли секунды обалдело замерший на месте. Из транса его вывел голос Вейтангура: "Не спать!". Егор автоматически прикрылся щитом от очередного удара, так же автоматически ткнул клинком в очередного противника… Попал… Бой продолжался.
