Судья покачал головой.
— Нет, Хун, как раз это дело я бы не стал называть простым. Но благодаря своевременным действиям военной стражи и счастливому случаю, который подвёл меня к самой сути вещей, кое-какой узор начинает вырисовываться.
Судья сомкнул ладони. Когда в комнату с поклоном вошёл старшина стражников, судья приказал ему привести узника Вэна и продолжил разговор с советником:
— Я прекрасно понимаю, Хун, что судья обязан допрашивать обвиняемого только публично, в суде. Но тут будет неформальное слушание. Всего лишь обычный разговор, чтобы мне самому получше разобраться в деле.
Советник Хун всем своим видом выражал недоумение, но судья, не удостоив его дальнейших объяснений, принялся листать верхнее из лежащих на столе дел. Он поднял глаза, когда старшина привёл Вэна. Цепи с узника сняли, но от этого его смуглое лицо не стало менее угрюмым. Старшина заставил арестованного опуститься на колени, а сам застыл позади с тяжёлой плетью в руках.
— Твоё присутствие не требуется, старшина, — сказал ему судья Ди.
Старшина бросил беспокойный взгляд на советника Хуна.
— Это отчаянный головорез, ваша честь, — неуверенно начал он. — Он способен…
— Ты меня слышал! — рявкнул судья.
После того как обескураженный старшина удалился, судья Ди откинулся в кресле. Он вполне дружески спросил молодого рыбака:
— Давно ли ты живёшь на воде, Вэн?
— С тех пор, как помню себя, — буркнул парень.
— Местность там необычная, — задумчиво обратился судья к советнику Хуну. — Когда утром я скакал через болото, вокруг летели причудливые облака, а клочья тумана, похожие на длинные руки, тянулись из воды, как будто…
Парень внимательно прислушивался и неожиданно воскликнул:
— Лучше не говорить об этих вещах!
— Да, ты-то всё об этом знаешь, Вэн. Должно быть, ненастными ночами на болотах случается такое, чего мы, городские жители, и представить себе не можем.
Вэн энергично кивнул.
— Многое видел я своими собственными глазами, — тихо проговорил он. — Все они приходят из воды. Некоторые вредят тебе, другие иногда помогают тонущим. Но в любом случае лучше держаться от них подальше.
— Вот именно! И всё же ты осмелился помешать им, Вэн. И видишь, что из этого вышло! Тебя схватили, тебя пинали и колотили, и теперь ты узник, обвиняемый в убийстве!
— Я сказал вам, что не убивал его!
— Да. Но знаешь ли ты, как убили его? Ведь ты ударил его ножом, уже мёртвого. Несколько раз.
— Я видел красное… — пробормотал Вэн. — Узнай я раньше, я перерезал бы ему горло. Ведь я знал, как он выглядит, крыса…
— Придержи язык! — резко оборвал его судья Ди. — Ты разрубил мертвеца, а это трусливое и подлое деяние! — Он продолжил уже спокойнее: — Впрочем, поскольку даже в своей слепой ярости ты оберегал Иволгу, воздерживаясь от объяснений, я желаю забыть, что ты натворил. Как долго ты общаешься с ней?
— Больше года. Она добрая и умная. Не верьте, что она дурочка! Она может написать больше ста иероглифов. А я способен прочитать только около дюжины.
Судья Ди вынул из рукава три серебряных слитка и положил их на стол.
— Возьми это серебро, оно по праву принадлежит ей и тебе. Купи себе корабль и женись. Ты нужен ей, Вэн. — Парень схватил серебро и спрятал его в кушаке. Судья продолжил: — На несколько часов ты вернёшься в темницу, потому что я не могу освободить тебя, пока обвинение в убийстве не снято официально. Затем ты окажешься на свободе. Учись сдерживать свои чувства, Вэн!
Он хлопнул в ладоши. Старшина появился моментально. Он ожидал прямо за дверью, готовый по первому зову броситься на выручку судье. — Отведи заключённого в камеру, старшина. Затем отправляйся за господином Лином. Ты найдёшь его в канцелярии.
Всё это время советник Хун внимал происходящему с нарастающим изумлением. Наконец, совершенно ошарашенный, он спросил: — О чём вы говорили с этим юнцом, ваша честь? Я совершенно ничего не понял. Вы действительно собираетесь отпустить его?
Судья Ди встал и подошёл к окну. Глядя на мокрый и мрачный двор, он сказал:
— Снова дождь! О чём я с ним разговаривал? Я просто проверял, действительно ли Вэн верит во все эти потусторонние бредни. Постарайся на днях отыскать в нашей библиотеке книгу о местных обычаях.
— Но вы-то, ваша честь, не верите во всю эту чепуху!
— Нет, я не верю. Не всему, по крайней мере. Но мне кажется, я должен почитать обо всём этом, потому что суеверия играют немалую роль в повседневной жизни простонародья нашего округа. Не нальёшь ли мне чашку чая?
Пока советник готовил чай, судья Ди вернулся на своё место и погрузился в лежавшие на столе документы. После того как он выпил вторую чашку, послышался стук в дверь. Старшина проводил в комнату господина Лина и тут же незаметно удалился.
— Присаживайтесь, господин Лин! — любезно обратился судья к своему гостю. — Я надеюсь, мой старший чиновник дал вам необходимые разъяснения относительно документов, которые вам надлежит заполнить?
— Да, разумеется, ваша честь. Как раз сейчас мы сверили с регистром земельную собственность и…
— В соответствии с завещанием, составленным год назад, — прервал его судья, — господин Чун оставил всю землю своим двум сыновьям, вместе с двумя третями капитала, как вам известно. Одну треть капитала и ростовщическую контору он завещал вам. Вы собираетесь продолжить дело?
— Нет, ваша честь, — с лёгкой улыбкой отозвался Лин. — Больше тридцати лет с утра до ночи я работал в этой конторе. Продам её и буду жить на доходы с капитала.
— Совершенно верно. Но, возможно, господин Чун составил новое завещание? Содержащее новое условие, оговаривающее, что вы получаете только лавку? — Лин побагровел, а судья быстро продолжил: — Дело процветает, но вам потребуется лет пять, чтобы уйти на покой с достаточным капиталом. А вы стареете, господин Лин.
— Это невозможно! Как… как же он мог, — забормотал Лин, а потом вдруг выпалил: — Вы отыскали новое завещание в его несгораемом сундуке?
Вместо того чтобы ответить на вопрос, судья холодно проговорил:
— У вашего компаньона была возлюбленная, господин Лин. Её любовь значила для него больше всего остального. Лин вскочил:
— Вы хотите сказать, что старый дурак завещал свои деньги этой глухонемой оборванке?
— Да, вам всё об этом известно, господин Лин. Со вчерашнего вечера, когда вам об этом рассказал компаньон. Между вами произошла бурная ссора. Нет, не пытайтесь отрицать! Ваш слуга подслушал разговор, и он даст показания в суде.
Лин снова сел и вытер пот со лба. Затем заговорил уже гораздо спокойнее:
— Да, ваша честь, я признаю, что очень разозлился, когда компаньон сообщил мне вчера вечером, что любит девчонку. Он хотел увезти её в какое-то отдалённое место и там жениться на ней. Я пытался растолковать ему, какая это глупость, но он предложил мне заниматься своим делом и в гневе выбежал из дома. Я понятия не имел, что он отправится в башню. Общеизвестно, что этот молодой громила крутит любовь со слабоумной. Вэн застал их врасплох и убил Чуна. Я прошу прощения, что не сообщил вам об этом сегодня утром, ваша честь. Я не смог заставить себя скомпрометировать моего покойного компаньона… А поскольку вы схватили убийцу, всё бы так и так вышло наружу в суде… — Он покачал головой. — Я тоже отчасти виноват, ваша честь. Мне следовало вчера вечером пойти за ним, я бы тогда…
— Но вы и отправились за ним, господин Лин, — резко перебил его судья Ди. — Вы тоже рыбак, и знаете болото так же хорошо, как ваш компаньон. Обычно пройти через болото невозможно, но после столь сильного дождя вода поднимается, и опытному гребцу в лёгком чёлне вполне по силам пройти болото по разлившимся лужам и канавам.
— Это невозможно! Дорогу всю ночь патрулирует военная стража!
— Пригнувшись в челноке, можно пробраться незамеченным за высокими тростниками, господин Лин. Вот почему ваш компаньон мог посещать башню только после сильного дождя. И именно поэтому бедная, слабоумная девочка принимала его за сверхъестественное существо, духа дождя. Потому что он приходил с дождём. — Судья вздохнул. Неожиданно он впился в Лина пронзительным взглядом и сурово произнёс:
