Как это происходит? Я попытался рассказать об этом в десяти лекциях, которые есть в книге Наедине с миром, и, как мне кажется, мне удалось, благодаря слушателям, которые были хорошо подготовлены, некоторые вещи впервые сказать словами. Я думаю, что было бы не правильно и способствовало бы вашему обману – просто рассказать задним числом, как я теперь вижу, как это все происходило. Почему это способствует обману?
Потому что трансформация каждого, кто проходит этот путь, вещь совершенно уникальная, хотя в ней есть какие-то общие этапы. Есть этап послушничества, т.е. подготовки себя к тому, чтобы стать учеником. Это требование существует на всех духовных путях, но в трансформационных оно особенно важно, потому что быть учеником – это определенный образ жизни.
Значит, к этому надо готовиться; значит, прежде чем стать учеником, нужно пройти период послушничества. У некоторых вся жизнь превращается в этот период, и они так и не становятся учениками. Есть люди, неспособные быть учениками, просто неспособные в том смысле, в котором это принято на духовном пути.
Не зря мудрые люди говорят, что в наше время нет проблемы Учителя.
На каждого ученика на Земле приходится минимум пара учителей, потому что учеников мало, а учителей достаточно (Юмор?).
Следующий этап – сдача. В трансформационных путях сдача абсолютная.
Я вам приведу пример из своей истории. Я раньше не имел права его приводить, но теперь уже можно.
В самом начале, где-то недели через три, может через месяц после встречи с Учителем, случилась такая история. Он пришел ко мне, это было утром, и рассказал, что, начиная со вчерашнего вечера, его товарищи по группе социологов из МГУ, которые работали по договору с заводом, в общежитии, где они жили, его пытали. Он пересказал все издевательские пытки, которые мне были известны: зубной щеткой пол подмести, под холодный – под горячий душ, всякое-всякое… Я не буду перечислять, ну набор, в данном случае, ужасно унизительный. Потом он ослабел совсем.
Они его силком посадили в машину, отвезли в ресторан и вылили в него бутылку коньяка, чтобы он не мог звать на помощь. В общем, такое издевательство всякое-разное происходило всю ночь. И вот утром он приходит ко мне, рассказывая все это, ну просто ситуация фашистская совершенно. И говорит: Пойдешь в свидетели в милицию, скажешь, что ты был всему этому свидетелем, потому что мне больше не к кому обратиться в чужом городе.
Если ты это считаешь возможным, то пойдем, ты все это расскажешь, что ты все это видел, что это при тебе было… Я говорю: Конечно. Мы пошли в милицию, я написал все показания, расписался на каждой странице. И устно меня допрашивали. В соседнем кабинете, я сам слышал, что совершенно противоположное рассказывала та группа, и я их видел, тех мучителей. А дальше… это неважно, что было дальше. Важна вот такая ситуация. Я говорю о сдаче, напоминаю, и рассказал вам эту историю в связи с этим.
Самое главное здесь не то, что для меня не было никаких сомнений, что раз Учитель говорит – значит, надо. Самое главное то, что он разрешил мне эту сдачу. У нас же мысль как развивается: ну это ужасно трудно, но уж если я решился, то это все. Нет. Самое главное, чтобы он тебе это разрешил, принял твою сдачу.
Третий этап – разборка, т.е. вас разбирают в психологическом смысле просто на части: ядро личности, механизм само собой разумеющихся норм, структура ценностей, все это подвергается полной разборке, и это, конечно, очень болезненно. Сами понимаете, ведь от вас просто ничего не остается, одни запчасти… (Все это разделение на последовательные этапы условно, чтобы выделить принципиальные моменты.) Затем наступает четвертый этап пути – сборка. После сборки начинаются испытания сидхами, т.е. открываются миллионы разных увлекательных возможностей.
Потом нуль-переход, один, другой, третий – и наступает другая жизнь. Это такая приблизительная схема – три просветления, как угодно, или три нуль-перехода. Неважно, какими словами назвать, важно, что от вас ничего не остается. Это действительно трансформация, во всех смыслах слова.
И конечно, современному человеку это очень трудно.
У меня есть люди, с которыми я работаю уже семь-восемь лет. Я имею в виду тех, кто остались из пришедших семь-восемь лет назад. Они искренне считают меня своим учителем и себя моими учениками. Они многое прошли, многое испытали. Они очень непохожи на тех людей, которыми были, когда пришли, от них мало что осталось, и несмотря на это, им еще очень трудно, и будет еще труднее, потому что здесь действует принцип: чем дальше, тем труднее. В этом благородство пути, в том, что чем дальше – тем труднее, т.е. ты постоянно имеешь возможность сойти без всяких угрызений совести, без всяких осуждений в твой адрес. Каждый раз тебе предлагают все более сложную ситуацию, и ты сам решаешь, браться за нее или нет. Но на каком бы ты этапе ни сошел, ты остаешься с так называемой зарплатой, тебе остаются определенные знания, определенные умения, на основе которых ты можешь просто вернуться в обычную жизнь, пока еще не произошло необратимых изменений, или уйти на какой-нибудь другой путь, потому что, как правило, людей таких, конечно, с радостью встречают на любом из других путей. Их немного… на любом Пути.
Можно, например, книжку написать, и за нее даже, может, и заплатят, не материально, так морально. Я вот думал, как же вам помочь прикоснуться, увидеть, ощутить это. Но я даже не знаю, какие подобрать слова, потому что с точки зрения стороннего наблюдателя – это оскорбительно, хотя то, что в вас оскорбляется, просто защитная, рефлексивная реакция, потому что никакого желания обидеть кого-то, естественно, нет.
Лучше всего такой образ: ситуация в сумасшедшем доме. Вы все нормальные, а я сумасшедший, и вот сумасшедший пытается нормальным доказать, что его сумасшествие – это как раз и есть норма.
Наверное, эта ситуация именно так и выглядит. Это не лучше и не хуже. Как вы видите по мне, ничем особенно принципиальным я от вас не отличаюсь. То, что касается моей внутренней жизни, отношения к вам не имеет. Мои профессиональные заботы или тот мир, в котором я живу, никак не совмещаются с вашими, и поэтому если говорить о том, что реально существует для глаза, для уха, то ничем особенным от вас я не отличаюсь.
Как видите, я не экстрасенс, не телепат, не ясновидящий и телекинезом не владею, и не йог, и болею… как видите. Здесь нет заманки. В этих путях нет принципа качественного превосходства, – это, пожалуй, самое главное отличие этих путей от других. Здесь нет принципа качественного превосходства, здесь нет такой постановки вопроса, что, идя по пути, вы становитесь выше, более развитыми, еще что-нибудь для поднятия самооценки… Нет обещания каких-нибудь сверхъестественных способностей.
В этом мире ничего этого нет. Ну какие у меня сверхъестественные способности! Я элементарных вещей сделать не могу: мне уже сорок пять, а я семье квартиру сделать не могу, ну что это такое, бездомный, что здесь сверхъестественного? Меня гоняли пять лет с волчьим билетом, и я ничего не мог сделать. Я так и болтался, массажистом у спортсменов работал за сто двадцать рублей, т.е. в этом мире ничего особенного нет. Другой вопрос, что есть огромный свой мир, в котором я живу, – другой. И там, конечно, другие законы, там, может быть, что-то и происходит такое чудесное, а здесь, снаружи, ничего принципиально не меняется. Это такой своеобразный вид безумия, мне кажется, сошествия с ума.
И только то, что я умею вести себя согласованно в социальной реальности, не дает никому основания объявить меня сумасшедшим, хотя попытки такие и были.
Просто я знаю правила игры, как надо вести себя согласованно в реальности.
Но если бы я вдруг начал вслух воспроизводить свой мир и то, чем я реально живу, не Игорь Николаевич, а Я, то тут никаких сомнений не было бы. Ну, как минимум паранойяльный синдром, т.е. систематизированный бред, искусственно созданная реальность и т.д.
Конечно, должен вам сказать, что если говорить о знаниях, то больше всего труда заняло разучивание всего этого хозяйства для того, чтобы получить возможность существовать среди людей в согласованном виде. За последние восемь лет это была самая тяжелая работа. Для этого пришлось прочитать огромное количество книг, чтобы уметь играть в эти игры, изобразить психолога, изобразить режиссера, изобразить философа или еще кого-нибудь. Для этого же надо очень много знать, ведь обычный человек, по ходу жизни, просто накапливает эти знания, и они кажутся само собой разумеющимися, потому что есть средний вариант. Школа, институт, работа – и вот ты все разучил. Мне же пришлось проделать обратный путь. Когда я закончил свое обучение, то после еще самостоятельно пришлось находить форму, в которой можно было бы существовать согласованно с социальной реальностью. И все равно полностью спрятаться невозможно. Есть закон стаи: стая по запаху чужого опознает. Рано или поздно тебя все равно опознают, запах от тебя не тот.
