Получалось все же, что Туся не случайная подружка Феликса, а постоянная его любовница, и не так, между делом, а у них все серьезно, это понятно хотя бы потому, что он зашел за ней. Даже если бы он ее просто ждал у подъезда в машине, это говорило бы о многом, а уж если заходит к ней домой, то тут и говорить много нечего и так все ясно.

Надо же, я ведь понятия не имела, что у него есть вторая жена, а как еще по-другому ее назвать? И она тоже не может быть той женщиной, которая мне нужна, потому что эту Феликс не стал бы делить с Вадиком и Владиславом.

И тут у меня появилась одна идея: Феликсова Туся поможет мне. Но спешить не надо, а надо все обдумать.

Больше за Феликсом я следить не стала.

Я поднялась на не застекленную веранду и постучала в дверь. Было еще только часов десять утра..

Галина долго не открывала, наверное, я ее разбудила или не смогла разбудить. Я постучала еще раз.

Дверь открылась. Такой страшной тоски в глазах я еще ни у кого не видела. Галина молча смотрела на меня, и я от этого ее взгляда стала чувствовать себя неодушевленным предметом. Я поняла, что Галина уже знает, что случилось с Владиславом и Вадиком.

— Мне можно войти? — осторожно спросила я.

— Проходите, — почти шепотом сказала Галина и, повернувшись, ушла в темноту.

Я прошла вслед за ней, закрыв за собой дверь. Глазам долго пришлось привыкать к темноте, прежде чем я стала различать что-то, кроме слабенького огонька свечи.

— Я выпила десять таблеток, они мне не помогают, — услышала я слабый голос Галины.

— Каких таблеток? — зачем-то спросила я.

— Феназепам и реланиум. Других, более сильных у меня сейчас нет, все кончилось, Владислав обещал принести. А мне сказали, что его теперь нет.

— Я знаю, — сказала я.

— Вы пришли мне сказать об этом?

— Нет.

— Мне об этом уже сказали, — как будто не услышала она меня. — Приходила его жена и сказала.

— Чья жена?

— Владислава.

— У него есть жена?

— Она пришла мне сказать, чтобы я завтра же уехала отсюда.

— Я не знала, что у него есть жена.

— Они давно не живут вместе. У нее квартира в пятиэтажном доме здесь, недалеко.

— Вам некуда отсюда уехать?

— У меня большая квартира в Москве. Я не знаю, как туда добраться.

— У вас много вещей?

— У меня только картины.

— Тогда я смогу вас перевезти.

— Я давно хотела уехать отсюда, Владислав меня не отпускал.

— Почему?

— Он не хотел, чтобы я уезжала отсюда.

— Но зачем вы нужны им именно здесь?

— Из-за художника. Он не хотел, чтобы я сама с ним связалась, он хотел быть посредником.

— Я могу прямо сейчас отвезти вас домой, — предложила я.

— Нет, только не днем. Слишком яркое солнце и вокруг так много места, такие большие пространства. А она требует, чтобы я как можно скорее отсюда уезжала.

— Жена Владислава?

— Да. Она ушла полчаса назад. И вчера вечером она приходила, сказала про Владислава.

Интересно, а про Вадика ей сказали или нет? Но не я, во всяком случае, скажу ей об этом.

— Если меня положат в больницу, — продолжала Галина, — я тогда не смогу найти художника, который напишет мне картину.

— Мне тоже очень нужно найти его.

— Значит, вы мне поможете?

— Конечно. Мы друг другу поможем. А пока вы собирайте вещи, вечером я заеду за вами.

— Да, когда стемнеет. Вы обязательно приедете?

— Обязательно. И тогда мы с вами поговорим, я кое-что придумала.

Я пошла к выходу. Она проводила меня до двери и закрыла ее за мной.

Я собиралась уже сесть в машину, как увидела, что к дому быстро идет какая-то женщина и с ней еще двое мужчин. По тому, как она упорно еще издали смотрела на меня, я поняла, что женщина хочет мне что-то сказать.

— Вы приезжали к этой? — спросила она, не успев еще подойти ко мне, и кивнула на дом.

— Вы о Галине спрашиваете?

— Да, об этой сумасшедшей.

— Желаю вам так же помучиться, — вежливо пожелала я ей. — А что вы хотели мне сказать?

— Я хотела спросить. Это ваша мать?

— Нет. Еще какие вопросы?

— Никаких. Я хочу сказать, что через пять минут ее здесь не будет.

— А это двое помощников, — я указала на мужчин, — чтобы выкинуть больного человека на улицу?

— Это мой муж.

— Один в двух лицах.

— Прекратите хамить.

Я не знала, в чем заключалось мое хамство, но решила. не уточнять.

— Владислав тоже был вашим мужем?

— Да.

— Вы с ним разведены?

— Какое это имеет значение?

— Вы прописаны в этом доме?

— Это не имеет никакого значения.

— Значит, нет. У вас есть документы, которые доказывали бы что после смерти вашего бывшего мужа вы можете вступить во владение принадлежавшего ему при жизни недвижимого имущества? — Мне нравились мои казенные фразы, я была уверена, что на таких людей, как эта бывшая жена Владислава, они подействует лучше всего. Я не очень ошиблась.

— Вы кто такая? — Голос женщины перестал быть просто наглым, теперь он был откровенно наглым.

— Если не хотите осложнений, — сказала я вместо ответа «кто я такая», — то потерпите до вечера. Я ее увезу отсюда, и тогда вы можете хоть сжечь этот дом, правильнее всего это будет сделать ночью, ночью пожар всегда красивее смотрится.

Мужчины не вмешивались в наш разговор, и это утешало, потому что если мужчина вмешивается в женский спор, то это, значит, такой мужчина, которого легче убить, чем что-то ему доказать.

Я села в машину и завела двигатель.

— Если к завтрашнему утру она будет еще здесь…

Что она сказала дальше, я не услышала, я с силой нажала на педаль газа, и маленькая «Нива» заревела так, что было видно только, что женщина открывает рот, будто живой карп в магазине, которого продавец только что вытащил из аквариума, но слышно ничего не было…

Я приехала к себе домой. Едва я успела войти в квартиру, как раздался телефонный звонок. Я посадила себе на ноге еще один синяк, налетев на стул (сколько их у меня еще появился, пока я найду Сережку?), и схватила трубку.

Это была та самая моя знакомая, с которой я поменялась машинами.

— Ты появилась наконец, я тебе всю ночь и все утро звоню, — заговорила она нервно, как только услышала мой голос. — Вот что, Машка, сейчас же приезжай и забирай свою машину, и отдавай мою.

— А что случилось? — не поняла я, чем ей «Нива» нравится больше «БМВ».

— Случилось такое… Почему ты со мной поменялась машинами?

— Я же тебе сказала — я ездила на дачу.

— Меня чуть не убили из-за этой твоей машины.

— Как это? Хотели угнать?

— Еще этого не хватало, чтобы я потом с тобой всю жизнь расплачивалась!

— Да успокойся, если бы тебя убили, я с тебя не стала бы ничего спрашивать. А угнать ее почти что нельзя, ее можно завести только тем ключом, который у тебя, и больше никак, там встроен какой-то чип, в общем, я в этом не разбираюсь, но знаю, что…

— Да при чем здесь какие-то чипы! Чипы, чипсы, мне все равно. Меня остановили на улице какие-то бандиты, ночью. Я возвращалась домой, мимо твоего дома проезжала, кстати, и они стали вытаскивать меня из машины. Потом поняли, что перепутали меня с тобой, и уехали.

— Какие бандиты? Кто?

— Откуда я знаю какие?

— Как они выглядели? — я спросила, но мне кажется, я догадывалась.

— Тебе фоторобот нужно составить?

— Достаточно словесного портрета.

— Да откуда я их могла запомнить! Я от страха себя едва узнала в зеркале, когда приехала домой!

— Что они хотели?

— Ничего они не хотели! Тебя они хотели!

— А сколько их было?

— Двое.

— И так и сказали, что оба сразу хотят меня?

— Не знаю, сразу или по очереди, это ты с ними сама разбирайся, а мне достаточно разборок и со своими мужиками.

— Лишний мужик в доме не помеха.

— Нет, спасибо, Машенька, таких уродов мне не надо.

— Уроды, говоришь? А сказала, что не разглядела.