К памятнику Ирина подходила без двух минут. Еще издали заметила стройную фигуру в черном пальто, стоящую на парапете к ней спиной. Ну что ж. Отдать должное княжьей пунктуальности. Интересно, за какой тумбой прятался он, если вообще… Хорошо, что сообразила бросить машину.

Приветствия, обмен любезностями, неизбежные в подобных случаях светские разговоры о погоде и движении на дорогах… Выяснилось, что князь все же не стоял с Ириной в одной пробке, потому что просто жил здесь неподалеку, и теперь он по-джентльменски корил себя за так неудачно выбранное место. Ему удобно, а даме пришлось по пробкам… Ирина вежливо отнекивалась… За всем этим они пришли в намеченное князем кафе. Голубой домик с колоннами, второй этаж, застекленный балкон-галерея, гардеробщик, официант, меню в кожаном переплете…

Ирина, не глядя в меню, заказала себе попросту – чай и яблочный штрудель. Хорошая штука штрудель – легкая, с минимумом калорий, не отягощает ни желудок, ни совесть. И потом – сразу виден уровень заведения, потому что хороший штрудель умеют печь мало где, а самый лучший вообще пекла только Иринина бабушка в давнем детстве. Долго месила тесто, потом раскатывала, потом растягивала руками на весу, на просвет, взмахивала пластом теста, будто шелковым шарфом, сыпала поверх сухарями и молотым орехом… А на плите в это время тихо тушились в кастрюльке нарезанные яблоки, непременно антоновские, с кусочком масла, сахаром и щепоткой корицы, а тесто текло в бабушкиных руках, а запах кружил… Нет, настоящий штрудель, как ни говорите – высокое искусство. Если б Ирина была все же ресторанным критиком – еще одна ее давняя, пока не реализованная мечта, она бы непременно каждый свой обзорный визит начинала бы – с яблочного штруделя. Хотя она с него и так начала…

Отклонив навязываемую ей было официантом дискуссию на модную тему выбора чая: «Принесите просто черный, с лимоном. Нет, все равно какой, индийский или цейлонский. Только без отдушек. Хорошо, пусть цейлонский», она с облегчением избавилась от томика меню и выжидательно откинулась на кожаную спинку кресла. Князь со своим заказом обошелся тоже быстро и четко. Ирина заметила, что официант к нему даже не приставал. Записал, кивнул и удалился. Впрочем, князь чаю и не заказывал, сказал только: «Кофе. Как обычно». Завсегдатай, значит. Или просто пижон. Хотя, наверное, все же завсегдатай – официант явно был в курсе княжеских кофейных привычек.

Светская беседа, прерванная было на общение с официантом, дернулась и покатилась снова. Нельзя сказать, что она была неприятной, но Ирина, пытаясь придерживаться намеченного регламента («Я здесь по работе, в конце концов») все же поймала удачную паузу и вклинилась:

– Вы знаете, Илья, я вообще-то должна вам признаться…

– ?

– На самом деле я здесь, можно сказать, не по личным, а… Как бы это ловчее… По деловым интересам. Не пугайтесь, это не то, что вы успели подумать, я сейчас объясню. Дело в том, что я… некоторым образом… Журналист… И история вашей прабабушки… Я думаю, она интересна не только мне, но и «миллионам наших читателей». Если вы, конечно, не имеете ничего против. – Последние фразы Ирина произнесла со всей доступной самоиронией. Ну, чтоб не пугать человека уж совсем-то…

Илья, к его чести, не испугался.

– Журналист? Как интересно? И где вы печатаетесь? Я мог вас читать?

– Возможно, – Ирина слегка замялась. Печаталась она по большей части в журналах для женщин, что, по крайней мере в глазах мужчин, смотрелось всегда как-то… Ну, скажем так, несолидно. Поэтому на такой случай у нее был отработан известный прием, позволяющий изящно выйти из ситуации. – Я пишу под фамилией Волгина. Ирина Волгина.

– И. Волгина? – Илья, казалось, был сильно удивлен. Да что там – почти потрясен. – Нет, серьезно? Та самая И. Волгина – это вы?

– Ну да. Та самая. То есть я не знаю, та или не та, но она – это я. То есть это мой псевдоним. Я специально так придумала, чтобы было похоже на иволгу. Глупо, наверное…

«И не наверное, а точно глупо, – ворочались параллельно словам в Ирининой голове разумные мысли. – Несешь, сама не знаешь что. Какая, к чертям собачьим, иволга? Скорей уж кукушка… Или несушка…»

Оба потока – и словесный, и мысленный – были удачно прерваны ответом князя. А то черт знает, куда бы кого успело занести…

– Ирина, вы можете мне не поверить… Я недавно читал вашу статью в «Глянце» – то есть тогда я не знал, что она ваша, и думал: «Какая молодец эта Волгина». И еще думал, как было бы интересно познакомиться с этой женщиной. Да, точно, недели две как – я еще к выставке как раз готовился. Честное слово, это не в плане комплимента. То есть вы, безусловно, заслуживаете все возможные комплименты, но я это все не придумал. Просто в такое совпадение трудно поверить.

Да уж еще бы. А еще труднее поверить в то, что во всех отношениях приличный джентльмен благородно-княжеского происхождения будет читать дамский журнал. Потому что ни в каких других Ирининых статей за последнее время не было. А с другой стороны, зачем ему врать? И он действительно, кажется, рад. Хотя непонятно чему. Как говорится, непонятно, но здорово.

На самом деле только что высказанная суровая, но здравая мысль пришла Ирине в голову уже только на обратном пути. А тогда, на месте, она засмущалась, обрадовалась и прониклась, потому что ей, естественным образом, было исключительно лестно услышать признания своего таланта не от абстрактной Марьиванны, а от джентльмена благородного происхождения. Они еще какое-то время потратили на взаимные раскланивания, потом им принесли чай и штрудель, который, кстати, оказался совсем неплохим, потом они еще немного поговорили ни о чем, а потом время внезапно кончилось. То есть Ирина, глянув на часы, с ужасом обнаружила, что уже почти половина третьего, и надо немедленно ехать домой встречать из школы голодного ребенка, а история Панаи Палей так и осталась нерассказанной. Да что там, они к ней даже и не приступали.

Пришлось договориться, что они непременно встретятся еще раз, на следующей неделе, и тогда уже в исключительно деловой обстановке, и будут заниматься исключительно делом. То есть князь расскажет ей, наконец, всю историю, а Ирина ее аккуратно запишет, и это будет исторически-познавательная статья. Ирина, справедливости ради, уже придумала, куда именно ее отнесет – была в одном из знакомых журналов, кажется, в «Былом и Думах», такая рубрика, «Замечательные женщины прошлого», или что-то в этом роде. Самое оно.

Так что встреча, если вглядеться, все же состоялась не зря, и дело, если не совсем было сделано, то, безусловно, продвинулось, а в Москве и никакие дела не делаются с ходу враз, так что и это было нормально. Можно было с чистой совестью ехать домой, что Ирина и сделала, и пробка как раз рассосалась, так что разворот занял положенные ему две минуты. Ирина, поняв, что успевает к детскому возвращению, выдохнула и расслабилась, и тут же начала перебирать в памяти отдельные симпатичные моменты встречи, а самым симпатичным, естественно, был момент, когда князь сказал, что читал ее статью, и вот тут-то, собственно, к Ирине и пришла эта самая здравая мысль.

Итак, зачем ему все это? И настойчивость – ведь это именно он мне звонил и добивался встречи, я сама и думать о нем забыла. Да, даже ведь вспомнить сперва не могла… И статьи мои… Ясно же, что он их не читал, не читают такие бабских журналов, все это только повод. Известно, как лучше всего польстить журналисту – похвалить его статьи. И соображает как быстро, черт – я только сказала, кем работаю, он тут же. Наверное, отработаннй прием.

Но хорошо. Лесть, похвала – зачем ему все это нужно? Втереться ко мне в доверие? Большое дело – кто я такая, силы на меня тратить. Сашка? Через меня влезть в Сашкин бизнес? Возможно, конечно, сейчас и не такое бывает, но… Странновато. Да и бизнес у Сашки, пожалуй, не такого уж масштаба, чтобы вот настолько издаля… Это ж не правительственный лот, а небольшая программистская контора. Конечно, конкуренты есть везде, но наших я представляю, и там такого не водится.