Липа, восемь дней живущая исключительно интересами внучки, всерьез задумалась над предложением старшей дочери, но Георгий схватился за голову:
– Аня? Бросить школу?! Отличница!.. Моя дочь!..
Пока шел крик, Аня в слезах позвонила Роману и сообщила ему, что мама хочет ее забрать школы, чтобы сидела с ребенком.
Роман разрешил все сомнения: Ане продолжать учебу, Липе не сходить с ума, старшей племяннице не блажить – надо взять приходящую домработницу, деньги он будет давать.
Липа разыскала Глашу, и та, хотя уже была замужем, согласилась временно походить за ребенком.
Глаша вернулась, но Люся держала родителей в страхе, грозя бросить осточертевший ей Торфяной институт: ребенок по ночам плачет – и она не высыпается.
– У нас никто не кончил! – кричал Георгий. – Липа не кончила, я не кончил… Если и ты не кончишь, если бросишь институт, оболью все керосином и подожгу, а сам на люстре повешусь! – В этом месте он тыкал указательным пальцем в прожженный с одного бока пыльный аба Люстра была в Пестовском, Георгий спутал.
Институт Люся все-таки бросила, – вернее, взяла академический отпуск, – Георгий не повесился, более того, очень привязался к внучке и, тетешкая ее по вечерам, умилялся:
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru