Крупным планом

Камчатский краб Paralithodes camtschaticus был описан В.Г. Тилезиусом, участником первой российской кругосветной экспедиции на шлюпе "Надежда" под руководством Ф.И. Крузенштерна в 1803-1806 гг. Его статья "О крабах Камчатки, мокрицах и низших раках" появилась (на латинском языке) в Записках Российской академии наук в Петербурге в 1815 году. В статье сообщалось, в частности, что во время стоянки "Надежды" в Авачинском заливе на Камчатке (18 июля 1804 года) рыбаки принесли Тилезиусу самку краба нового вида, которую он описал и зарисовал. Виду было присвоено название Maja camtschatica.

Камчатский краб называется "крабом" в общем-то неправильно – в отличие от “настоящих крабов у него не пять пар ног, а всего четыре. Последняя, пятая пара ног недоразвита и спрятана в жаберные полости. Они служит для очистки жабр от посторонних частиц.

А потому камчатских крабов относят к подотряду Anomura (Мягкохвостые раки), к которому принадлежат всем известные раки-отшельники. В свое время для обозначения этой группы был предложен специальный термин "крабоид", однако он не привился.

Панцирь у взрослых экземпляров округлый, несколько больше в ширину, чем в длину; его верхняя поверхность покрыта острыми коническими шипами. Направленные вперед шипы имеются и на роструме, причем верхний массивнее и имеет раздвоенную вершину. Ширина панциря камчатского краба – от 16 см (самки) до 25 см (самцы), размах ног – до 1.5 м, вес – до 7 кг.

Камчатский краб распространен по обоим побережьям северной части Тихого океана. В Охотском море обитают две крупные популяции: западнокамчатская и аяно-шантарская, в Беринговом море – бристольская, а в заливе Аляска – аляскинская популяции. Кроме них

известны небольшие приморская, западносахалинская, южнокурильская, хоккайдская и восточнокамчатская популяции. К весне крабы мигрируют с больших глубин, где происходит зимовка, на мелководье. Они обычно движутся зигзагообразно, в течение суток продвигаясь на 9-12,5 километров. Крабовые косяки круглый год перемещаются в пределах своего миграционного района.

Краб – хищник, пищу его составляют моллюски, различные ракообразные и многощетинковые черви. Кроме того, регулярной его добычей служат иглокожие, губки, корненожки, мшанки, водоросли. Молодь в условиях аквариума питалась моллюсками, яйцами морских ежей и даже комарами, случайно попадавшими в аквариум.

Молодь линяет часто, взрослые крабы – один раз в год. В момент линьки старый хитиновый покров разрывается на границе головогруди и брюшка, и через эту щель протискивается наружу тело краба в новом хитиновом панцире. Линька продолжается 4-10 мин, но новый панцирь твердеет лишь спустя несколько дней (до 10).

Интересно, что

В возрасте 6-7 лет, достигнув около 7 см в поперечнике, молодые крабы начинают собираться в косяки и совершать миграции, подобно взрослым, но отдельно от них. Малькам свойственно интереснейшее явление – поддинг, или образование плотных шарообразных скоплений

["pods"], содержащих сотни и даже тысячи молодых крабов. Впервые поддинг был отмечен в начале 60-х годов. Ночью крабы выбираются из этих “тесных компаний” на поиски пищи, но каждое утро они вновь возвращаются в то же место, откуда выходят на кормежку.

Промысел:

Наиболее раннее свидетельство о промысле камчатского краба содержится в опубликованном Ф. Брандтом сообщении о промысловом лове у Алеутских островов. Промысел производился населением о. Атха еще до 1837 года. Интенсивный промысел краба в дальневосточных морях

сначала начал развиваться в Японском море и на юге Охотского моря. В заливе Петра Великого русский промысел возник еще в 1874 году, а японский промысел на юге Охотского моря и у Курильских островов – в начале XX века. Начало крабового промысла у западного побережья

Камчатки было положено в 1916 году японцами. В 1920 году здесь начали работать японские береговые крабоконсервные заводы, а у берегов полуострова появились японские плавучие крабоконсервные фактории и целые флотилии мелких японских хищнических шхун. Добыча

камчатского краба у берегов Америки была начата японцами в Бристольском заливе с середины 20-х годов.

Вылов камчатского краба производили три страны – Россия (потом – СССР, потом вновь Россия), Япония и США. При этом реальные размеры улова установить очень трудно, поскольку в российских территориальных водах промышляли и японские суда, да и российская продукция частью шла «налево», частью – нелегально сбывалась тем же японцам. В последнее десятилетие усилился браконьерский лов краба, по некоторым данным превышающий официальные квоты. Как результат, биологи полагают, что численность камчатского краба на традиционных местах его вылова резко снизилась, тогда как искусственное разведение его делает сейчас лишь первые шаги. Тем не менее, недавно проблема камчатского краба обернулась еще одной, неожиданной стороной:

Акклиматизация

Еще в 30-х годах в СССР было выдвинуто предложение по акклиматизации камчатского краба в совершенно новом для этого вида районе – Баренцевом море. В самом начале 60-х годов переселением краба занялся Главрыбвод, в составе которого находилась Центральная производственно-акклиматизационная станция. Спустя более, чем 30 лет, освоив новые условия, крабы начали широко распространяться в регионе. Несмотря на кажущийся успех, скандинавские ученые бьют тревогу – попав в непривычные условия, краб может нарушить сложившийся в этих водах экологический баланс, из-за чего могут погибнуть и ценные промысловые виды. Норвежские рыбаки, которые все чаще находят у себя в сетях этих животных, называют этих крабов «сталинскими», «королевскими» или просто «русскими», а норвежская телепрограмма о природе, снимавшая крабов в море, сравнила пришельцев с «атакой инопланетян», которая в поисках еды словно пылесосит морское дно.

Два года назад норвежское правительство разрешило рыбакам вылов морских гигантов. Квота составила 100 тыс. крабов, что в денежном эквиваленте составляет 335 млн. норвежских крон.

Сходной проблемой озабочен и российский Полярный институт Рыбного хозяйства и Океанографии (ПИНРО) – на сегодняшний день по оценкам ученых, общая величина популяции этого вида ракообразных в акватории Кольского залива и в Баренцевом море составляет 11 миллионов особей. Причем, наибольшие скопления краба сконцентрированы в экономической зоне России, что создает немалые проблемы работающим здесь рыбакам. Краб стал попадать в тралы уже не килограммами, а тоннами.

Стр. 272, вставка 30

Интересно, что

Раки-отшельники одного вида могут заселять раковины разных видов брюхоногих моллюсков. Упомянутый Бремом pagurus prideauxii использует раковины по меньшей мере 25 видов брюхоногих моллюсков. При выборе раковины рак-отшельник руководствуется не зрением, а осязанием.

Стр. 272, вставка 31

Интересно, что

Близкий к ракам-отшельникам сухопутный рак Coenobita diogenes использует в качестве жилья только раковины наземного моллюска Livona рica. На Бермудских островах, где обитает этот рак, этот вид моллюсков вымер и рак селится в ископаемых останках его раковин. Непонятно, какая судьба ждет этот вид, когда запас пустых раковин ливоны закончится.

Стр. 272, вставка 32

Рак-отшельник Pagurus prideauxi и актиния Adamsia palliata могут существовать только совместно – лишь молодые актинии сидят на камнях, а зрелые – только на раковинах раков-отшельников. Другие раки-отшельники и актинии способны существовать порознь, но если все же раку-отшельнику попадается актиния, он ее сажает на раковину.

Вот как это происходит: рак-отшельник обычно селится в пустых раковинах брюхоногих моллюсков, и передвигается по дну, волоча на себе свой «домик». Когда он во время своих путешествий, встречает сидящую на камне или на другой пустой раковине актинию, он просто снимает ее клешней и пересаживает на верхушку своей раковины. Если же отшельник вырастает из своего домика и вынужден подыскивать себе новую пустую раковину – побольше, он забирает актинию в свой новый дом. Для этого он поглаживает актинию своими ходильными, не вооруженными клешнями ногами, отчего актиния постепенно начинает отделяться от старого жилища. Тогда он осторожно перекатывает ее на «крышу» новой раковины. Иногда раки-отшельники даже вступают друг с другом в драку за «дом с удобствами» – побежденный удирает, оставляя победителю свой домик с актинией-сторожем. Некторые виды актиний и сами умеют строить убежища, благодаря тому, что их подошва выделяет особое вещество, которое быстро затвердевает. В этом случае, раку-отшельнику даже не нужно менять домик по мере своего роста – актиния сама достраивает его.