Савьера схватил стакан и буквально выбежал из кабинета. Через минуту он вернулся и протянул стакан с водой Питеру Кроунцу. Тот одним махом выпил воду и кивком головы поблагодарил Савьеру. Тот уселся на прежнее место, ожидая, когда Питер продолжит свой рассказ.

— Во…, возле одной из могил, метрах в 20 от нас, мы заметили слабый свет. Было темно, поэтому этот свет производил впечатление чего-то сверхъестественного. Мы с Альбертом остановились. Не знаю, что он испытывал в тот момент, но я чувствовал, как страх прокрадывается в мою душу. Я сразу же предложил Альберту убраться с кладбища. В ответ Альберт расхохотался мне в лицо. А как же наш смелый парень? — спросил он меня и добавил, — может, ты всегда был трусом и просто притворялся смелым?

Обвинение в трусости? Для меня это было хуже смерти. Я бросил на Альберта презрительный взгляд и первым пошёл на свет, вместо того, чтобы закричать: Да, Альберт, я трус! Трус! Я буду, кем хочешь. Только уйдём отсюда!

Однако вместо этого я пошёл на свет. Через минуту я и Альберт, который пошёл вслед за мной, оказались на маленькой, ухоженной могиле. На могиле стоял мраморный памятник в человеческий рост, а прямо под ним горели десятки свечей. Именно от них исходил свет. Я прошёл прямо через свежезасыпан-ную могилу и протянул руку с банкой пива к памятнику, собираясь повторить предыдущие действия. В этот момент я услышал женский голос:

— За моё здоровье собираешься выпить?

Я с криком отскочил назад и буквально вжался в Альберта. Я чувствовал, что он напуган не меньше меня. Мы слышали голос, но не видели существа, которому он принадлежал. По телу нашему пробегала судорожная дрожь, когда мы оглядывались вокруг себя в поисках того, кому принадлежал голос. Она показалась…

— Кто? — не вытерпел Савьера, — кто это был?

— Это была девушка лет 23–25. Она появилась из-за памятника совершенно обнажённая, — Питер несколько раз глубоко вздохнул и продолжал с усиливающейся дрожью в голосе, — девушка была очень красива. Взгляд у неё был мягкий, нежный, чарующий, и в нём мы ясно видели призыв. Она и двигалась так, словно изнемогает от желания. Каждый её жест выглядел эротично. Страх куда-то делся. Мы взгляда не могли оторвать от её тела. Девушка остановилась возле горящих свечей. Пламя от них отсвечивало на теле девушки, придавая ей просто божественную красоту. Она стояла так несколько минут, а потом протянула к нам обе руки и поманила к себе. До сих пор понять не могу, что меня остановило. Я желал немедленно подойти к ней и сжать её в своих объятиях…

— Ещё бы, — Савьера громко хмыкнул.

— Но вместо этого я только молча смотрел, как Альберт подошёл к ней и обнял её за талию. Девушка посмотрела на меня таким взглядом, что во мне всё загорелось. А её голос…, когда она сказала:

— Иди ко мне! Я хочу любить вас обоих!

— Вот повезло! — Савьера снова хмыкнул, а Хейс при этом косо на него посмотрел.

— Я сделал шаг вперёд, — продолжал рассказывать Питер глубоко взволнованным голосом, но не знаю почему — снова остановился. Что-то удерживало меня. Что-то, что было сильнее моего желания. Я так и не пошёл к ним. Я молча смотрел, как они целуются, а затем повернулся и пошёл обратно.

— Ну и дурак! — заметил ему Савьера, — я на твоём месте точно бы не упустил такую возможность.

Питер с глубокой печалью посмотрел на него. Ещё не слыша слов, Савьера понял, что это не конец рассказа. Шутливое настроение Савьеры как ветром сдуло.

— Я вернулся домой и сразу же заснул. А утром по обыкновению пошёл на курсы. Я задержался и вернулся домой часов в восемь вечера. Альберта не было. Я ощутил лёгкое беспокойство за него. Альберт всегда приходил домой в 5 часов. За два месяца пребывания в Штатах он ни разу не изменил этой привычки. Беспокойство вскоре прошло. Я подумал, раз он с красивой женщиной, то может и не заметить, как летит время.

Савьера при этих словах одобряюще покачал головой.

— Альберт не появился до полуночи, — продолжал рассказывать Питер Кроунц, — я начал всерьёз беспокоиться. У меня появилось предчувствие, что с ним стряслась беда. Ощущение это не покидало меня, и я решил, если Альберт не появится до утра, я пойду в полицию. Я провёл бессонную ночь. Так и не дождавшись Альберта, в 8 утра на следующий день я пошёл в полицию. Я без утайки рассказал всё, что с нами случилось в тот день. С меня взяли показания и отпустили. Я вернулся домой и собирался лечь, потому что чувствовал себя разбитым, когда раздался телефонный звонок. Это была полиция. Они нашли Альберта, — Питер Кроунц поднял голову и, окинув детективов печальным взглядом, продолжил рассказ.

— Альберта нашли на той же могиле, где я его оставил. Он был мёртв. Меня отвезли на кладбище. После того, как я опознал тело Альберта, меня отвезли в полицию и долго допрашивали. Затем с моих слов сделали фоторобот девушки. Смерть Альберта произвела на меня очень тяжёлое впечатление. К тому же изнуряющие допросы в полиции, а после них разговор с родителями Альберта. Всё это выбило меня из колеи. Домой я вернулся совершенно разбитый и опустошённый. Я едва стоял на ногах и был уверен, что едва улежусь на кровать, сразу засну. Но сон не шёл ко мне. Я не мог понять, кто мог убить Альберта. Но кроме этих мыслей, была ещё одна — Питер Кроунц снова посмотрел на детективов. Взгляд его стал напряжённым, словно он действительно что-то вспоминал.

— Я не мог понять, какая эта мысль. Что-то мучило меня, и я не мог дать этому объяснения. Так продолжалось всю ночь. Я пытался понять, что со мной происходит. Раз пять я вставал и заваривал крепкий кофе. Но и кофе не помогал. Я был в смятении. Я был в смятении до самого утра. Глаза мои уже начали слипаться, когда в голове молнией пронеслась мысль. Ведь я видел эту девушку. Видел где-то ещё. Я был уверен в этом.

И Савьера и Хейс подались вперёд. Затаив дыхание, они ожидали продолжения.

— Но где я её видел? Едва я задал себе этот вопрос, как понял, что знаю на него ответ, — Питер Кроунц умоляюще посмотрел на детективов, верьте мне, пожалуйста — это была она. Она. Я не мог ошибиться.

— Кто? — шёпотом спросил Хейс.

— Портрет на могильном камне!

Казалось, оба детектива перестали дышать. В кабинете на мгновение повисла глубокая тишина. Не слышно было даже вздохов. Хейс и Савьера смотрели на трагическое, глубоко взволнованное лицо Питера Кроунца и чувствовали, что им становится как-то неуютно рядом с ним. Его слова… от них становилось не по себе.

— Продолжайте, Питер, — почему-то хриплым голосом попросил Хейс.

— Я сразу оделся и пошёл в полицию. Там я рассказал, что девушка, с которой ушёл Альберт и портрет на камне — одно лицо. Вскоре после этого мне принесли фотографию девушки. Это была она. Та, с которой ушёл Альберт. Не могло быть сомнений. Я сразу же сказал об этом полицейскому детективу.

— И что дальше? — этот вопрос снова задал Хейс.

— Детектив посмеялся надо мной и сказал что мне следует обратиться к психиатру. Он сказал, что эта девушка умерла год назад. Что у неё никогда не было сестры-близнеца. Получалось, что я видел привидение. Дух умершей девушки. Но она была живая, я могу поклясться в этом чем угодно.

Воцарилось короткое молчание. Пока Хейс размышлял над рассказом Питера Кроунца, Савьера подошёл к нему и похлопал по плечу.

— Слушай — ка, ты той ночью случайно наркоты не принимал?

— И вы туда же, — Питер Кроунц кинул на него потерянный взгляд, детектив, допрашивающий меня, спросил то же самое, прежде чем посоветовал отправиться к психиатру.

— А не может ли быть, что ты действительно обознался? — со своего места задумчиво спросил Хейс.

— Нет, — последовал уверенный ответ, я не мог ошибиться. Хотя. я и в Германии, когда отвозил тело Альберта и после возвращения обратно в Штаты задумывался о том, что, возможно, мне всё могло при-ви-деться.

— Вот видишь!

И Хейс, и Савьера вздохнули с явным облегчением.

— Но вскоре…

Увидев, что Питер вновь резко побледнел, оба детектива растерялись.