– Да-да, понимаю…
– Решения просты. Трудно только догадаться, что они из себя представляют. Как правило, ответы под самым носом. Не знаю как ты, а я обычно дольше всего ломаю голову над простейшими вещами.
– Ну, блин, Брекк… чёрт побери! Что же делать?
– А я тебе скажу…
Перво-наперво, бросай ферму, разводись с женой, прощайся с детьми, раздавай шмотки, покупай магнитолу подешевле, ищи работу попроще – махать метлой, например, – и перебирайся на жительство в тёмную грязную комнатёнку с друзьями-тараканами и братьями-крысами. Выбирай место сырое и унылое, как башня. Может, тогда ты покончишь со своими ощущениями безнадёжности и беспомощности.
Затем я хочу, чтоб ты связался с какой-нибудь дрянной девкой, – тогда ты сможешь по-настоящему оценить хорошую женщину, если она будет невзначай проходить мимо. Ищи себе мулатку – Сильвию, королеву Амазонии, если ты понимаешь, о чём я говорю. Может статься, придётся ехать за ней в Рио. В Бразилии есть красивые мулатки. Если б я не женился, я б поехал с тобой. Не получится так, я встречу тебя уже там. В любом случае, девка должна быть вдвое младше, и ты будешь искать у неё признаки мозгов, – у этой плещущей сексуальностью огненной женщины, у которой такая же вкусная киска, как мамкин персиковый пирог. И ты докажешь этой королеве джунглей, что ты – сиамский король.
Ещё хочу, чтоб ты губил своё здоровье, это всегда помогает. Тебе надо напиваться – в дым и в сиську – по нескольку раз на неделе, хочешь того или нет. Просто привыкай к выпивке, как привыкаешь к жути и мраку, и будет всё хорошо. Глотай алкоголь, пока не распустишь нюни и бурая солома не станет казаться лобковой растительностью. Почти все хорошие писатели – пьянчуги. Хемингуэй, Фолкнер – о, список бесконечен. Поэтому тебе надо на время тоже стать выпивохой.
Потом достань хорошего, чистого ЛСД, такого, какой был в 60-ых, и ширнись 10 раз. Ты умрёшь и узришь Господа. Тебе нужно умереть и узреть Господа. Ещё кури план, пока глаза в кучку не соберутся, кури, пока их совсем не перекосит. Когда тебе станет достаточно хреново, Найстром, я отведу тебя к "Анонимным алкоголикам" и "Анонимным наркоманам", помогу тебе разобраться с твоим говном и жизнью. Это всё долгий процесс, как ты понимаешь, и в нём много этапов, которые ты должен пройти, прежде чем стать готовым к писательству.
Кроме того я хочу, чтобы ты время от времени поколачивал старух и совал мимоходом кулак в пузо беременным по пути на эти 12-ступенчатые собрания : это нужно, чтоб дать выход своей хитромудрости и чтобы было в чём каяться.
Когда я решу, что ты готов, ты как-нибудь вечером выйдешь за хлебом, а вернёшься только через год, имея за плечами путешествие по южным морям, совершённое ради любопытства на трамповом судне, держащем курс к Новой Каледонии, во Французскую Полинезию и дальше на юг. А если тебе повезёт, капитан окажется пра-пра-правнуком Волка Ларсена : он сделает твой вояж исключительно неудачным.
Вернувшись, ты будешь готов начать операцию "Персты". Разместишь толстую жопу в кресле и начнёшь зарабатывать мозоли на кончиках пальцев, выстукивая рассказы бесконечной колбасной цепочкой – по тысяче страниц в год, пробуя и ошибаясь, борясь и грозя самоубийством, если книга твоя не будет продаваться и не будет номинирована на Пулитцеровскую премию по литературе.
Такое будет твоё учение, Найстром. Ты хочешь стать кудесником, так плати по счетам, познавай то, что должно знать; а это дорогая наука – дороже, чем ты можешь вообразить. Знаю, это всё ты слышал раньше, но ты должен развивать определённые способности и черты характера, чтобы достичь того, чего хочешь, потому что мир полон такими же талантами, как ты сам. По пятаку за десяток, я думаю. Но сам по себе талант не стоит ни фига. Между возможностями и достижениями большая разница. И эта разница заключается в развитии и многих годах упорного труда. Прости, но иного не дано…
Поначалу не имеет значения, пишешь ты хорошо или плохо – хотя лучше, если хорошо, – только не отступай и оставайся верен своим идеалам, в конце концов, всё придёт. И запасись мужеством, Найстром, ибо без него ты не сможешь преодолеть трудности, а их будет немало, я тебе обещаю. И ещё такая вещь : в твоём писательском инструментарии тебе понадобится неколебимая вера в свои силы. Если кто-нибудь сможет отнять твою решимость, сбить с толку или направить по неверному следу…
Значит, у тебя нет необходимых качеств. Значит, беги из дому и садись на иглу.
Отказ последует за отказом, и тебе придётся научиться парировать отказы, стоя на твёрдой позиции – "Мать вашу, сэр!" – в отношении литературно-издательского мира. Этот мир больше не занимается литературой. Он делает деньги. Им сегодня руководит армия бухгалтеров – не редакторов, – это они ставят свои подписи. "Какую выгоду принесёт эта книга?" – единственный их вопрос. И уже значения не имеет, хороша книга или ни к чёрту. И огромное количество литературных агентов – уже бизнесмены чистой воды, которым на тебя наплевать. Они сильно смахивают на продавцов подержанных машин. Они ищут то, что легко продать, да чтобы была узнаваемая марка – это она принесёт им кучу денег, чтобы в конце трудовой недели они могли отправиться в загородные коттеджи стоимостью миллионы долларов и оттянуться. Агенты, конечно, сволочи, но издательства не рассматривают жалобы писателей, а посему они превратились в необходимое зло. И мы должны уживаться с ними в хрупком симбиотическом равновесии. Однако не ломай себе пока голову…
Верь своим инстинктам, доверяй своим ощущениям, мыслям и идеалам, крепи свой дух и держи сердце открытым, – и однажды мир посмотрит на окружающие вещи твоими глазами. Помни, что ты пишешь для парня с улицы, а не для агентов или издателей, репортёров или критиков. Это парень с улицы – рабочий из Бостона или лесоруб из Орегона – будет тратить на твои слова деньги, которые отложил на пиво и хлеб. И ещё один момент…
Литература говорит о любви. Всё искусство говорит только о любви. Потому мы им и занимаемся. Радость – в самом творчестве, а не в деньгах, которые мы за него получаем. И не страдай, если будет неудача. Я, наверное, ноль без палочки, чтобы говорить тебе такие вещи. Я сам пишу уже 10 лет, но лишь неудачи – результат моих трудов. Меня никогда не печатали. За все годы работы я не получил ни доллара за свою писанину, ни цента.
Но вот что я тебе скажу. Это – моя жизнь. Я такой, какой есть. Это то, чем я люблю заниматься. Такой путь в жизни выбрал я сам. И я счастлив в своей бедности, счастлив в своих неудачах.
Думаю, моя жизнь была бы удачней, если б я не остался в этой долине и не писал рассказы, которые никто не хочет читать – не говоря о том, чтобы купить, – а вернулся бы в город и стал успешным и богатым журналистом. Но литература – вот что поддерживает меня как человека, и мне от этого хорошо. Не имеет значения, есть ли мне от этого польза. И осознание этого упрощает мне жизнь. И мне не нужно хвататься за другие занятия. Я могу писать, и терпеть неудачи в своём творчестве, и быть счастливым от этих неудач. Не знаю, что ещё тебе сказать, разве что пожелать успехов…
– Господи, Брекк…
– Слушай, старина, мне надо поднимать Майю – она валяется в постели, а у нас до церкви ещё куча дел.
