В июле месяце в десять часов утра из подъезда шестнадцати этажного дома вышел молодой человек в красной майке, синих расклешенных джинсах, кедах и бейсболке. Он воровато огляделся по сторонам и быстро пошел, а за тем побежал прочь от подъезда.

Звали молодого человека Антон Лермонтон. Ударение в его фамилии приходилось на вторую букву "о", и от этого имя его звучало, несомненно, поэтично. Антон удирал не просто так. Десять минут назад он заходил в этот подъезд с определенным намерением. В этом шестнадцати этажном доме, расположенном на улице Сосновая, проживал друг Антона, Птифильчиков Стас. Проживал он на седьмом этаже в двухкомнатной квартире, где помимо его самого жила его мама Антонина Васильевна и его же отец Лаврентий Элеонорович Птифильчиков.

Антон имел намерение зайти к другу и занять у него денег. Но, как это ни печально, Стаса Птифильчикова дома не оказалось, о чем и поведала Антону мама Стаса, которую тот отвлек от приготовления борща. Раздосадованный Антон, услышав неприятное известие, решил не ехать вниз на лифте, при помощи которого он и поднялся на седьмой этаж, а пошел вниз по лестнице пешком. Когда Антон миновал четвертый этаж и уже завернув, поставил подошву своего кеда на первую ступеньку лестницы третьего этажа, он увидел мужчину, лежащего на площадке возле мусорной трубы.

Мужчина был мертв. Антон понял это по цвету лица бедняги. Вокруг не было ни крови, ни каких либо возможных орудий убийства, но цвет лица выдавал состояние здоровья лежащего сразу. Лицо трупа было зеленым. И мало того, что оно было зеленым так еще и застыло это лицо с такой невообразимо ужасной гримасой, от которой по спине Антона побежал холодок.

Вероятно, убитый пролежал на лестничной клетке не один день, ибо Антон, хоть и не был медиком, но все-таки знал, что зеленеют покойники далеко не сразу, после того как душа покинет бренное тело. Это было странно, ведь дом был густо населен людьми, которые должны бы были заметить бездыханное тело у себя в подъезде, тело должно было бы пролежать здесь по меньшей мере недели две, что бы прийти в такое зеленушное состояние. Вероятнее всего убийство произошло где-то в другом месте, а сюда труп подбросили совсем недавно.

Антон аккуратно подошел к мертвецу, Вид его был на столько страшен, что ему вдруг показалось будто это и не человек вовсе, а какая-то человекоподобная рептилия. Антона начало тошнить. И тут он заметил что в руке, такой же зеленой, как и лицо покойника, зажат блестящий предмет. Антон пересилил страх и будучи по природе человеком любопытным, наклонился поближе, что бы рассмотреть, что это такое.

Зеленая с серыми пятнами рука сжимала небольшой желтоватый цилиндр. Антон, каким-то внутренним чутьем понял, что вещь это ценная, и возможно уникальная. А еще Антон подумал, что она может не мало стоить, а может даже и очень много.

"Золотая наверное" - догадался Антон, с отвращением выковыривая цилиндр из окоченевшей мертвой руки. От прикосновения к коже пальцев трупа, у Антона волосы на затылке в прямом смысле слова встали дыбом, но он, пересилив неприязнь и накатывающуюся на сознание слабость, все-таки извлек предмет, который выпал и с глухим звуком ударился о грязный кафель. И тут Антон увидел, что у трупа вместо положенных пяти пальцев, на руке их всего три. Он не заметил этого сначала потому что, питаясь выковырять цилиндр, не отслеживал свои действия взглядом. На ощупь же рука не показалась ему не обычной, и было понятно почему, сейчас это Антон отчетливо разглядел, пальцы покойника походили на сросшиеся по паре конечности.

Антон схватил желтый цилиндр и выпучив глаза попятился от трупа. Чуть не упав с лестницы, он развернулся, и в несколько прыжков достиг первого этажа.

Итак, Антон Лермонтон бежал прочь с улицы Сосновая подальше от дома, где он только что похитил у трехпалого зеленого покойника некий цилиндр. На ходьбу Антон перешел только когда достиг летнего парка. От бега он весь вспотел и часто тяжело дышал, Антон был заядлым курильщиком, а вот заядлым марафонцем он не был, и потому сердце его гулко стучало в груди, и он все ни как не мог надышаться жарким летним воздухом.

Присев на лавочку Лермонтон огляделся и пощупал рукой свой правый карман. Цилиндр был тяжелым, он сильно мешал Антону при беге и, кажется, натер ему ляжку. Сунув руку в карман, Антон вытащил свою добычу и принялся её жадно разглядывать.

Цилиндр был совершенно гладкий, формой он был похож на рюмку для саке, но был чуть длиннее и тоньше. В желтом металле имелись вкрапления серебристого цвета, вкрапления эти витиевато переплетались и представляли из себя что-то похожее на орнамент, впрочем, это могло быть и надписью на каком-то восточном языке.

"Может там есть, что-то внутри?" - подумал Антон. Он принялся трясти цилиндр, плотно зажав его между большим и средним пальцами, и ему показалось, что центр тяжести слегка меняется. Создавалось ощущение, что внутри цилиндра находится, что-то тягучее, по консистенции своей похожее на мед. Но что бы там ни было, открыть металлический контейнер не представлялось возможным. Он был полностью монолитным.

В первую очередь Антона интересовала приблизительная стоимость находки.

"Если это золото, - подумал он, - то тут веса на пятьсот грамм точно!". Но с другой стороны продать цилиндр только как золотой лом не убедившись, что предмет не представляет ювелирной или исторической ценности было бы глупо.

"Но как это узнать?" - отчаянно думал Лермонтон, сидя в удушливом, все нарастающем зное парка.

У Антона, не было знакомых ювелиров, или кого-то хотя бы близко работающего в этом направлении. Он подумал было, что ему надо попробовать сходить в антикварную лавку, но тут Антон вспомнил о своем соседе. В доме, где жил Антон Лермонтон, на втором этаже в квартире сто тридцать седьмой, проживал один забавный старичок. Как его звали Антон не вспомнил, но зато он вспомнил, что как-то давно, случайно попал в его квартиру, где старичок увлеченно показывал ему всевозможные старинные монеты, медали и ордена столетней давности, и пожелтевшие листки старинных документов. Старичок, на сколько помнил Антон, ювелиром не был. Но, Антон был в этом уверен, смог бы отличить золото от другого неблагородного металла.

"А может ему и продам?" - радостно подумал он, и сунув цилиндр обратно в джинсы пошел к своему дому. Антон старался идти в тени деревьев, прячась таким образом от палящего солнца. Ему очень хотелось пить, и принять прохладный душ и он решил что сначала зайдет домой, постоит в ванне под эмалированным смесителем одна струйка из которого все время бьет куда-то горизонтально в сторону, от чего пол в ванной, после принятия душа всегда мокрый.

Антон уже даже представил себе как хорошо ему будет, когда он отфыркиваясь, отставляя на полу мокрые следы выйдет на балкон и закурив капнет с носа блестящей каплей прямо на основание сигареты.

И тут вдруг Антон услышал, что-то странное. Вроде бы в развесистых ветвях дерева под тенью которого он находился чирикнула птица, но это же самое чириканье сложилось в его в голове в совершенно ясную и отчетливо слышимую фразу.

- Прошу вас немедленно вернуть! - голосок был писклявым и настойчивым. Антон резко остановился и тревожно огляделся по сторонам. Никого не было.

- С какой стати? - вдруг раздался еще один голосок, который тоже был пискляв, но по своей интонации, должно быть, принадлежал существу наглому и отчаянному.

Антон поднял глаза чуть выше, стараясь отыскать виновников беседы, и вдруг увидел на ветке двух маленьких птичек. Птички сидели на некотором отдалении друг от друга и слегка покручивали головками.

- Это был мой жук! - произнес настойчивый голос, и Антон, с ужасом осознал, что он слышит и понимает птичью речь.

- Что значит мой? - удивился наглый голос.

- Я поймал этого жука! - закричал первый голос и Антон увидел что птичка угрожающе придвинулась к другой.