Видимо, в самом Карфагене, помнившем о героическом времени мореходов Ганнона и Гимилькона, об их плаваниях на юг и на север Атлантики, открытии островов и основании колоний, куда уходил избыток городского населения, дело дошло до серьезных разногласий, раз «толпа», то есть простой народ, знавший о свободных и прекрасных островах в океане, решил поселиться там и выйти из-под власти деспотичных суфетов. Выход был один: Карфаген решил перебить своих взбунтовавшихся соплеменников и сохранить власть над островами. Борьба за свободу «заморских территорий», подобная той, что когда-то привела к образованию самого Карфагена и отделению его от метрополии, города Тира, здесь закончилась поражением…
Случайно не об этих ли событиях повествуют легенды Канарских островов, когда их жителям были «отрезаны языки»? Может быть, в такой иносказательной форме до наших дней сохранилось предание о запрете разглашать важную государственную тайну Карфагена о местоположении и богатствах Канарских островов, когда островитян, «ни в чем не повинных, жестоко наказал король, приказавший отрезать им языки»? Увы, мы можем об этом только догадываться…
После падения Карфагена в 146 году до н. э. в результате серии знаменитых в истории Пунических войн с Римом, единственным, кто хорошо знал об атлантических островах и владел ими — более того, устраивал на них свои поселения и красильни, был нумидийский, гетульский и мавританский царь Юба II (30 г. до н. э.- 22 г. н. э.). Античные авторы сообщают, что этот знаток коммерции, образованный ливийский правитель не нашел на островах жителей (хотя вряд ли его люди обшарили все острова Канарской группы), но обнаружил там остатки древних каменных строений. Может быть, следы тех поселений, которые были основаны еще Ганноном и разрушены в период «гражданских смут» в Карфагене? Конечно, при этом все жители маленькой островной колонии не были перебиты своими соотечественниками, часть из них вполне могла избежать карфагенского погрома и поселиться на соседних островах архипелага или затаиться в густых лесах и глухих горах… Прибытие любого судна с востока могло привести их в паническое бегство: кто знает, что за люди прибыли на корабле и не собираются ли они повторить уже знакомую островитянам операцию…
Но кто же был первыми жителями Канарских островов — финикийцы, карфагеняне, ливийцы или кто-то другой? Это не решено окончательно до сих пор. Доктор Вейкман, долго живший на острове Тенерифе, сообщал в 1937 году, что на Канарских островах им обнаружены многочисленные наскальные надписи и рисунки неизвестного происхождения. Крупнейший специалист по доистории Канарских островов француз Р. Верно писал еще в конце прошлого века, что в глубокой древности на островах проживал малорослый и темнокожий народец «пигмеев», на смену которым затем пришли загадочные голубоглазые и светловолосые гуанчи, которых Л. Грин назвал «блондинами с неясным прошлым». Здесь мы еще раз вспомним Геродота, писавшего о последних низкорослых жителях Сахары и Северо-Западной Африки, еще в древности уничтоженных ливийскими племенами (может быть, предками или родственниками гуанчей).
Так, в рассказе об известном путешествии насамонов в поисках «истоков Нила» — на самом деле насамоны, державшие все время путь на запад, достигли излучины Нигера — сообщается, что во время путешествия они были захвачены в плен какими-то маленькими, ниже среднего роста, чернокожими дикарями. По мнению исследователей, комментировавших это место у Геродота, насамоны пересекли Сахару в юго-западном направлении от берегов Средиземного моря и дошли, вероятно, до Тимбукту на Нигере, где и встретились с сахарскими «пигмеями», ныне давно уже исчезнувшими.
В другом своем сообщении Геродот рассказывает о «пещерных эфиопах» (африканцах) и о том, как уничтожали их предки сегодняшних туарегов Сахары — наездники-гараманты, одно из сильнейших ливийских племен, имевших свое государство: «Там обитают люди по имени гараманты (весьма многочисленное племя)… эти гараманты охотятся на пещерных эфиопов на колесницах, запряженных в четверку коней. Ведь пещерные эфиопы — самые быстроногие среди всех людей, о которых нам приходилось когда-либо слышать. Эти пещерные жители поедают змей, ящериц и подобных пресмыкающихся». И здесь следует, на наш взгляд, самая интересная часть сообщения Геродота: «Язык их не похож ни на какой другой: они издают звуки, подобные писку летучих мышей…»
К каким же предположениям можно прийти, анализируя сообщения Геродота? Что когда-то, в глубокой древности, в Сахаре и на побережье Западной Африки, вероятно, проживало низкорослое чернокожее население (оно же предположительно отмечено и на Канарских островах), ныне и там и там исчезнувшее. Сейчас пигмеев можно встретить лишь в девственных лесах Конго (р. Итури и др.), но раньше область их расселения простиралась далеко на север.
На знаменитых фресках сахарского Тассили, детально исследованных французом Анри Лотом, встречается очень много изображений людей карликового роста — чернокожих, танцующих, с круглыми, непропорционально большими головами, украшенными перьями или «рогами». Этих негроидов Лот назвал людьми «бушменского типа». Как известно, сегодня бушмены, эти низкорослые бегуны, способные догнать страуса или антилопу, сохранились лишь в южной части Африканского континента — в пустыне Калахари. Хотя исследователи, считающие бушменский тип одним из самых древнейших в Африке (наряду с пигмеями тропических лесов), высказывают предположение о том, что в далекой древности они были расселены гораздо шире и, возможно, населяли даже Сахару и север Африки…
Интересно сообщение Геродота о странном языке врагов гарамантов — «троглодитов», питавшихся, как это делают и сегодня бушмены Калахари, ящерицами, змеями, различными насекомыми, кореньями растений и другими «дарами пустыни» (особенно в сухой сезон, когда животные откочевывают в леса и саванны). «Троглодиты» Геродота издавали звуки, похожие на свист или писк летучих мышей. Может быть, за эти странные писки и был принят их необычный язык свиста, если на нем подавали друг другу сигналы маленькие темнокожие жители «пустынных горизонтов». Тем более, что именно в саваннах Нигера, на южной окраине Великой Пустыни, у гурунси-нанкансе и бваба до наших дней сохраняется древний язык свиста, о котором сообщал в Париж французский губернатор и который наблюдал в наши дни миссионер Жюль Гено.
Не следует думать, что низкорослое население Северной Африки — эти «пещерные эфиопы» и «троглодиты» — исчезло еще в «Геродотово время». Оно сохранялось в отдельных районах Магриба чуть ли не тысячу лет спустя. В арабских сказках «Тысячи и одной ночи» рассказывается об одной экспедиции в Северную Африку за сосудами, опечатанными магической «печатью Соломона», в которых будто бы были заключены непокорные джинны — образ, подсказанный античными амфорами, которые можно было в изобилии встретить в развалинах финикийских, карфагенских, греческих и римских городов-колоний на побережье Северной Африки (до сих пор амфоры здесь выбрасывает на берег бушующее море).
Во время своего похода арабские путешественники, «охотники за «сосудами Соломона», встретили где-то в горах Атласа одно древнее племя, «спасшееся от всемирного потопа» и в страхе поселившееся в горах. Правитель маленьких чернокожих негров-горцев, одетых в шкуры животных и разговаривающих на «неведомом языке», объяснил через проводников удивленным путешественникам, что его народ, несмотря на свой карликовый рост, не относится к джиннам, но происходит от праотца Адама по линии Хама. Специалисты-мифологи считают, что арабские странники побывали в районах Сирта в ливийской пустыне или же в горах Атласа, населенных сейчас берберами Лувата, истинными троглодитами, до сих пор живущими в пещерных жилищах. Кстати, в Тунисе и Ливии можно еще встретить, как дань древней традиции, земляные подземные жилища, хорошо спасающие жителей от жаркого солнца…
Анри Лот, исследовавший фрески Тассили, назвал рогатые изображения «бушменов» стилем «круглоголовых» или «стилем бесенят», полагая его одним из самых древнейших в Сахаре, сложившемся в раннем неолите, где-то около 8-10 тысяч лет назад. А на более поздних фресках были встречены и знаменитые «колесницы гарамантов», охотившихся на убегающих «пещерных эфиопов» или «троглодитов», как их часто называли античные авторы. Колесницы эти изображены в известном историкам и искусствоведам стиле «летящего галопа», свойственном, по их мнению, лишь искусству критомикенского времени. Исследователи связывают появление этого стиля (вместе с колесничьими!) с походами так называемых «народов моря» против Древнего Египта. Высадившись в Киренаике, на севере Африки, «народы моря», возглавляемые ливийскими «князьями», напали на Египет, но, потерпев поражение, отошли в глубь Ливии. Часть из них вернулась назад, часть же смешалась с местными ливийцами и впоследствии составила племена гарамантов, которых и застал Геродот.
