Мы в ужасе переглянулись.

— Бежим туда! — предложил Сапожник. — На месте мы быстрее разберемся, что же произошло.

Промчавшись по палубам, мы влетели на корму, где Кафи тут же обнаружил синий пояс от формы Мади, перочинный ножик Стриженого и очередную позолоченную пуговицу.

Видно, потасовка была что надо! — сказал Сапожник.

Бежим к помощнику! — предложил Гий. — Конечно, мы получим хорошую взбучку, зато поможем ребятам. Я уверен, что…

Я схватил его за руку, и он замолчал.

— Тише! Кафи что-то услышал.

Мы бросились следом за собакой, но не успели сделать и несколько шагов, как столкнулись с Мади. Мы с трудом узнали свою подругу. Волосы ее растрепались, взгляд был испуганным, щеку пересекала глубокая царапина.

Что с тобой, Мади?! Куда делся Стриженый?

Вот уже десять минут, как я вас повсюду ищу! Если бы вы все это видели! Подумать только, их принимали за настоящих полицейских!

С трудом сдерживая слезы, она поведала о том, что произошло.

— Поначалу все шло хорошо. Они нас не заметили. Стриженый подслушивал передачу, а я стояла неподалеку от него, опираясь на поручень. Я заметила, как один из этих субъектов приближается к Стриженому, и испугалась за него. Что было делать? Я громко высморкалась. Тогда этот мерзавец полицейский подскочил ко мне. Сперва он действительно решил, что я из пароходных служащих, но потом вдруг сорвал с моей головы форменную шапочку и сразу меня узнал. Он так больно вцепился мне в руку, что я закричала. Стриженый бросился мне на помощь, но тут из-за шлюпки выбежал второй тип. Не понимаю, почему Кафи меня не защитил. Наверное, он куда-то убежал.

Во всем виноваты мы с Сапожником. Это я отозвал собаку. Рассказывай дальше.

Началась драка, потом Стриженого ударили по затылку, и он упал. А эти негодяи достали револьверы и повели нас…

Куда?

— В их каюту. Там они нас связали и заткнули рты кляпами.

— Как же тебе удалось убежать?

— Они принялись о чем-то спорить, но говорили тихо, поэтому я ничего не расслышала. Потом развязали меня, а Стриженого оставили заложником. Я должна передать: если до прибытия теплохода в Александрию вы расскажете о случившемся хотя бы одному человеку, за жизнь нашего друга они не ручаются. Можете мне поверить: эти подонки способны на все!

Речь Мади была отрывистой, взгляд блуждал. Она настойчиво дергала меня за рукав.

— Вы слышали?! Мы должны сидеть по каютам и даже носа оттуда не показывать! В Александрии эти типы вместе со Стриженым сойдут на берег, уведут его в город и только там отпустят. Они сказали, что сумеют заставить его замолчать. Умоляю, идем в каюту! Если они только вас увидят, Стриженому конец! А почему с вами нет Бифштекса? Куда он делся?

Сидит где-то на носу.

Я за ним схожу. Кафи в два счета его найдет, — предложил Гий.

И верно, едва мы добрались до своего «подвала», как он явился туда вместе с Бифштексом.

— А теперь главное — никуда не выходить! — заявила Мади.

Несмотря на решительность ее тона, в нем проскальзывали просительные нотки. Наша подружка беспокоилась за Стриженого. Как, впрочем, и мы сами.

Не знаешь, сумел Стриженый подслушать всю передачу? — спросил Сапожник. — Вы не перекинулись с ним после потасовки хотя бы парой слов?

Пока эти типы искали веревку, чтобы меня связать, он попытался что-то сказать. Но во рту у него был кляп, я смогла понять лишь два обрывка: «переносится на час» и «только в четыре».

Что именно переносится?

У меня не было возможности переспросить. Эти мерзавцы вернулись и велели ему замолчать.

«Переносится на час… Только в четыре…» Что все это могло означать?

Бифштекса вдруг осенило.

— Помнишь, Тиду, ты рассказывал, что эти субчики спросили у помощника, когда «Виль-дё-Нис» приходит в Александрию? Тот им ответил, что теплоход задерживается на час. На час, ты понял?! Похоже, они должны были что-то сделать в три часа, а теперь из-за опоздания перенесли на четыре.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Гий.

Я взглянул на часы. Они показывали двадцать минут четвертого. У нас в запасе оставалось сорок минут. Игра не была еще проиграна!

— Мы позволили им запугать себя. Стриженый ничем не рискует, пока эти типы вместе с прочими пассажирами остаются на судне. Думаю даже, нам повезло, что они взяли его заложником.

Повезло?! — испуганно вскрикнула Мади.

Теперь они совершенно уверены, что держат нас в кулаке и им никто не угрожает. Я возвращаюсь в свой коридор.

Прошу тебя, не надо! — жалобно запричитала Мади. — Это слишком опасно для тебя самого, для Стриженого, для всех нас! На что ты надеешься?

Выведать их секрет.

При чем же здесь чулан?

Они неспроста спрятали в нем надувную лодку. Я хочу узнать, зачем она им понадобилась.

Тогда возьми с собой Кафи и постарайся с ним не расставаться.

Для него в моем тайнике не хватит места. Но ты можешь не волноваться: меня никто не найдет.

— А что делать нам? — поинтересовался Сапожник.

Затаитесь на палубе рядом с трапом, который ведет к этому коридору. Если увидите тех типов, не двигайтесь. Дождитесь меня.

Нет! — умоляла перепуганная Мади. — Давай лучше расскажем все помощнику капитана! Прошу тебя!

Он сейчас спит. Пока мы его разбудим, пока обо всем расскажем, время будет упущено. Идем!

Оставив Мади в «подвале» и стараясь двигаться по возможности бесшумно, мы поднялись наверх. Кафи прислушивался к каждому подозрительному звуку. На палубе не было ни души.

И что теперь? — спросил Бифштекс.

Спрячьтесь за шезлонгами. Когда эти типы поднимутся по трапу, они обязательно пройдут мимо вас.

Расставшись с товарищами и на всякий случай прихватив с собой овчарку, я вновь спустился в корабельные недра. Узкий коридор был пуст. Я отослал Кафи и забрался в свой тайник под пожарным щитом. Часы показывали тридцать пять минут четвертого. Приближался решающий момент. Вдруг меня охватил страх. А если я все-таки ошибся? Надувная лодка была слишком мала, чтобы выдержать взрослого мужчину, тем более двух. Что, если это была всего лишь забытая детская игрушка?

До моих ушей донесся тихий звук шагов. Кто это был? Может, кто-то из наших решил ко мне спуститься? Или какой-нибудь матрос шел на утреннюю вахту? Я напряг слух, не решаясь выглянуть из тайника. Вдруг я вздрогнул от негромкого скрипа задвижки. Дверь чулана открылась. Это могли быть только мнимые полицейские.

Прошло несколько секунд, и шаги стали удаляться. Я выбрался из тайника как раз вовремя, чтобы заметить моряка, поднимающегося по трапу, и бросился за ним. Едва я оказался на палубе, Сапожник высунулся из-за груды шезлонгов и, подозвав меня, прошептал:

— Он только что прошел мимо нас. На нем была морская форма, в руке какая-то сумка, но мы все равно его узнали. Это один из тех типов! Что ему было нужно внизу?

— Он спускался за надувной лодкой. Я слышал, как он открывал дверь чулана.

Что ты решил?

У нас есть Кафи, так что ему теперь от нас не уйти. Только будьте осторожнее! Не забывайте о Стриженом.

Вскоре мы заметили на палубе коренастую фигуру и затаились метрах в тридцати от нее, не решаясь подходить слишком близко.

Луна светила ярко, но все же ночь была недостаточно светлой, и мы не могли разглядеть, что делает этот тип.

— Смотрите! — прошептал вдруг Бифштекс. — К нему кто-то подходит. Это его сообщник!

Теперь мы видели обоих преступников. Их плечи и головы четко вырисовывались на фоне звездного неба. Внезапно они исчезли, как будто провалившись в люк.

— Никуда они не делись, — пробормотал Сапожник. — Просто наклонились к своей сумке.

И действительно, бандит в морской форме вытащил из сумки надувную лодку, за которой заходил в чулан. Что, же он собирался с ней делать?

— Они надувают ее ножным насосом, — догадался Бифштекс. — Я слышу скрип пружины.

Может, преступники собирались бросить лодку в море, а потом залезть в нее? Но нет, это казалось совершенно невозможным. Утлое суденышко не выдержало бы веса двух мужчин.