— Что…, что происходит? — бормотал юноша, не понимая, почему его потревожили. — Эван, ты почему не спишь?

— Бессонница. — коротко сказал Эван выливая содержимое стакана в рот одним махом.

— А что с Энжел?

— Умер.

— Как? Ты что шутишь?

— Нет.

Парень посмотрел на Энжел и волосы у него на голове встали дыбом. Тело было обращено в его сторону, а вот голова повернута на сто восемьдесят градусов. На парня смотрел затылок бывшего любовника.

— Господи… — проговорил он садясь. — Как это произошло?

— Он мне надоел, и я свернул ему шею.

Парня как ветром сдуло. Он ломанулся в сторону двери, и когда дверной проем уже был в паре метров, кто-то схватил его за шкирку и бросил через всю комнату на кровать.

— Куда же ты? — сказал Эван. — Ведь ты не хочешь уйти, не поцеловав меня на прощанье?

Его взгляд упал на старый пиджак, висящий на спинке стула. Его он повесил туда, когда в первый раз зашел в свой номер. Из внутреннего кармана что-то торчало. Он достал это и обнаружил медицинские инструменты кровавого Луи. Он прихватил их с собой на память.

— Знаешь, недавно я понял что совершенно не умею пытать людей. А что за антихрист, не умеющий этого… — и он пошел в сторону живого любовника лежащего рядом с мертвым.

Спустя час из отеля вышел высокий мускулистый мужчина, одетый с иголочки и сел черный спортивный Феррари. На лице у него опять играла кривая усмешка, слегка показывающая неестественно белые зубы. Криков боли и зовов о помощи никто не услышал. А если бы и услышал, то не обратил внимания. В конце концов, из этого пентхауза за последнюю неделю доносились и не такие звуки.

Эван завел машину, и поехал. Ему надоел этот город, надо было поменять место жительства. Все деньги уже давно лежали в банке, их осталось еще много. По крайней мере, хватило бы на первое время.

Ну что же Давид, теперь ты, наверное, имеешь представление о том, как Эван провел свою первую неделю в качестве антихриста. И по сути своей он провел так же и вторую, только в Лос-Анджелесе, куда он прилетел следующим утром. Там тоже было пьянство, наркотики секс и насилие. Единственным отличием стало море трупов, которые он за собой оставлял. Достаточно только посмотреть на заголовки газет, чтобы представить картину масштабов его деятельности. "Потрошитель продолжает бушевать! Сегодня в парке обнаружили еще двадцать тел растерзанных на части!". "Ужас пришел к нам из Сан-Франциско! В Лос-Анджелесе продолжается кровавая череда убийств и изнасилований, начало которой было положено на прошлой неделе в Сан-Франциско!". "На счету Потрошителя уже двести жертв! У полиции есть образцы его спермы оставленной в одном из тел, но результатов по прежнему нет!". "Куда смотрят власти? Потрошитель убивает свою трехсотую жертву, а на его след до сих пор не встали! Нация в ужасе!". И все в таком духе Давид.

Да, Эван убивал. И с каждой жертвой сила его возрастала. Каждый день в его снах он видел всех монстров мира, которые начинали просыпаться. И большинством этих монстров были люди. По всей планете резко возрос процент убийств, изнасилований, краж и прочих преступлений. Все люди в чьих сердцах притаилось зло активировались. Они слышали беззвучный зов своего нового повелителя. Они видели по телевизору и читали в газетах, что загадочный Потрошитель продолжает зверствовать и остается безнаказанным. А значит это возможно! Значит можно творить все, что скрывается в потаенных мыслях. Значит, те извращения, которые мучают миллионы людей по ночам возможны. Но главное, возможно остаться безнаказанным.

Эван продолжал развлекаться, а полиция продолжали его искать. Хотя не только полиция. ФБР. ЦРУ, и даже разведка подключилась к поимке неуловимого маньяка. Анализы спермы не могли сказать ничего об этом человеке, кроме того что он скорее всего бесплоден. А никаких других следов Эван не оставлял. Ни волос, ни крови, ни обрывков ногтей, ничего. Его иногда видели, но свидетели спешили скрыться, и могли сказать только что Потрошитель чудовищно силен, и удивительно большой. Еще полицию и общество ужасало что жертвами Эвана становились все. Мужчины, женщины, юноши, девушки, дети, все. Впрочем, насиловал Эван только молодых, но убивал всех.

Вскоре имя Потрошитель сменилось. Эван читал газеты и смотрел телевизор, и ему не нравилось сравнение с киношными маньяками. И тогда на телах своих жертв, он стал оставлять знаки в форме трех шестерок. Число зверя сразу превратило его из Потрошителя в Антихриста. В издательствах всего мира стали выходить сотни книг о психологии маньяков считающих себя посланцами Сэта. И все они ошибались — на это раз посланец был настоящий.

Но теперь Эван не просто убивал, он еще учился. Он пробрался сразу в несколько библиотек и стащил оттуда старые книги, посвященные одной тематике — концу света. Прессе стало известно об этом, и об Антихристе заговорили еще больше. Теперь все психологи сходились, что загадочный маньяк помешан на конце света и думает, что своими действиями он его приближает. И опять они были неправы — Эван действительно его приближал.

Так продолжалось два месяца. Два месяца Эван насиловал, убивал и оставался безнаказанным. Впрочем, его несколько раз пытались поймать, но результатом стало только то, что он убил десяток полицейских. По несчастью среди них был молодой красивый парень, и ему досталось больше других. Эван рос. Рос в силе, и познании. Он прочитал уже несколько книг о конце света и антихристе, но ничего больше чем сказал ему Сэт, он из них не почерпнул. Его безмолвный зов слышали все убийцы по всему миру. Репортажи о нем выходили с пугающей регулярностью. Но в открытую он пока выходить опасался. Он понимал, что без поддержки ему придется трудно. Ему нужны были свои люди, нужна была команда, нужны были подручные. И он точно знал, что скоро они у него появятся. Он продолжал разъезжать по всей Америке и совершать свои злодеяния. Он ждал. Ждал того что его найдут. Искать подручных самому было выше его достоинства. В конце концов можно было обойтись и без них. Но если те кто призваны служить ему его не найдут, то они станут его врагами. И тогда тоже умрут. Эван мог убить любого из слуг Сэта в той эпохе. Их он не боялся. По определению они не могли быть героями, а значит повредить его они не смогут.

И вот в одни темный сентябрьский день Эван решил остановиться на одной Техасской ферме. Он просто проезжал мимо, путешествовать на общественном транспорте теперь было невозможно, и решил остановиться и перевести дух. К тому же на ферме могут быть дети подростки. Желательно мальчики, но если у хозяина будет дочь, то тоже нечего. Он был не настолько требователен в дороге.

Убить хозяина фермы и его жену было просто. Эван настолько вырос в силе за прошедшие два месяца, что теперь мог спокойно обогнать гепарда, и в одиночку поднять пару Боингов. А так как на ферме были только старик, старушка и их внук, убить их было проще простого. Старики пошли в расход первыми, хватило и пары ударов, а вот с парнем Эван хотел еще повозиться. Он тащил шестнадцатилетнего юношу в сторону амбара, и говорил ему, чтобы тот не боялся. Быть может тогда он даже его не убьет. Врал, разумеется — судьба мальчишки была предопределена. Но когда он вошел в амбар, легко держа упирающегося парня за руку, то почувствовал что-то интересное.

Мгновенно свернув мальчику шею, как куренку, он прислушался и принюхался. За последнее время Эван обнаружил, что может слышать как летучая мышь, и чуять как гончая. Слух ничего не говорил — ни дыхания, ни биения сердца не было. А вот пахло в амбаре как-то странно. Вроде как на кладбище. Запах шел из стога сена стоявшего посредине, и Эван приказал:

— Ну-ка быстро проверить что там.

Из разных дыр амбара стали выползать крысы, и устремились к стогу. Они прошмыгнули внутрь, и тут же затихли, а Эван услышал, как хрустят их кости. И внезапно из стога вылетело нечто. Черное, и быстрое как молния оно устремилось к Эвану, но тут же отлетело обратно.

— Значит это и вправду вы владыка? — сказал мужчина в черных одеждах смотря на проломленную грудь. Впрочем вмятина на глазах выравнивалась, и вскоре грудь приобрела привычные очертания. — Прошу меня простить, но я должен был убедиться.