Мы посмотрели на улицу через грязные, запыленные окна. Шла весна, но в школьном парке цвели только три куцых акации с покореженными стволами, да еще по всему парку виднелись неопрятные кучи глинозема, неизвестно откуда попавшие на школьную территорию.
Директор продолжал:
— Через некоторое время здесь будет сто таких деревьев, стадион здоровья, аттракционы. Сам 5-й вчера выступил по центральному видеоканалу, где обещал, что скоро мы увидим все торжество реализма.
Я тогда не понимал, что через несколько лет мы все покинем школу, и что тогда слова наставника по бытовидению…
Смешная была 95-я — преподаватель истории, плавно покачивающаяся при ходьбе из стороны в сторону. Она мягко, в два приема, усаживалась на стул и никакая сила не могла ее заставить встать во время урока. 95-я рассказывала краткий курс числового государства, сделавшего невиданный скачок за небольшой исторический промежуток времени и добившегося огромных достижений во многих отраслях числового хозяйства. Сквозь призму этих достижений мы и рассматривали различные события внутричисловой и внешнечисловой жизни. Придя в класс со свежими газетами, она любила нам читать передовицы. Например, «Все трудящиеся числа с огромным воодушевлением встретили караван судов из южной страны Бразионии с так долго ожидаемым растворимым кофеидом. Делегация малюсеньких чисел прямо в порту разыграла перед гостями тщательно отрепетированный спектакль, в котором воздавалось должное как руководству Бразионии, так и хозяевам с выделением огромной роли 1-го в приходе кофеидного каравана». Или вот такая заметка. «2-й посетил небольшую республику Буркинфос, где провел переговоры об оказании помощи маленькой стране, окруженной со всех сторон государствами — акулами».
Нам приятно было слушать о бескорыстной помощи числового государства слаборазвитым странам в противовес агрессивным проискам стран — хищниц. Впрочем прослушивание передовиц нас быстро утомляло, и мы переходили на дисплейные развлечения, чрезвычайно злившие преподавателя истории. Ровно за минуту до конца урока она вставала и называла нас историческими недоносками, числовыми поганками, молодыми паразитами и тому подобное. Словарный запас ругательств у нее казался неисчерпаемым. Затем звучал звонок, и она гордо уходила из класса, с трудом сочетая это с плавным покачиванием.
А вот веселый, разухабистый учитель географии нам очень нравился. Да разве может не нравиться такой делимый и общительный 60-й?! Все девчонки его обожали и старались чаще показаться ему на глаза. Учитель географии рассказывал нам об экономическом и политическом устройстве других стран с интересными, надолго запоминающимися, подробностями. До сих пор я помню его рассказ о Рифоне, небольшом островном государстве, которому наше государство в свое время оказывало математическую помощь.
* * *
4-й вспомнил историю о 7-ом. Жуткая, надо признаться, история. Здесь было все. И совершенно непонятное сумасбродство одной стороны, и расхлябанность, легкомысленность другой. Лентяй он был приличный — этот 7-й. Нет, чтобы лишний раз поработать на компьютере, помыслить над вариантами. Так ведь жил в сладких грезах, только и думал, что о слияниях, да о слияниях. Вот и доигрался. 4-й эту драматическую историю рассказывал слушателям обычно в следующей интерпретации:
«Одна ненормальная (сейчас сами убедитесь, что такие числа не могут считаться нормальными) пара, 13-я и 22-й решили заиметь двух полноценных детей. Для этого, как нетрудно подсчитать им требовалось пройти через три деструкции новорожденных, что, по последним данным наших ученых, отрицательно действует на психику числянок, и кроме того приобрести пять эмбрионариев. Уже второй купленный эмбрионарий этой сумасшедшей парой должен был, по крайней мере, озадачить 7-го. Но этого не произошло, и преступная семейка сделала свое черное дело, произвела на свет пятого ребенка, который автоматически стал 7-м, то есть дублером. Деструктурировать его было очень рискованным занятием и никто за это грязное дело не взялся. 7-му оставалось только ждать и попытаться увеличить свой энергетический потенциал. Однако, он воспринял беду, как фатальную неизбежность и, удрученный, старел буквально не по дням, а по часам. Все государственные руководители, естественно, стали косо посматривать на 7-го, как на неизлечимо больного. Он стал нервничать. Его клерки и секретари передавали нашим всю гамму его чувств. Все-таки немного мы его жалели. Привыкли что ли к нему? Да и что из себя представляет его дублер? Неизвестно…
Встреча их стала неминуемой, так как они были связаны между собой, крепче чем веревками, импульсами их внутренней частоты. Все ждали трагической развязки. Я постараюсь с небольшими подробностями описать тот день, который, видимо, надолго западет в память каждому государственному руководителю, разве что кроме 1-го. Этому седобородому старцу, похоже, ничего не грозит, паразиту… Я, кажется, отвлекся. Так вот ребенок, дублер 7-го, не слышно переступая маленькими ножками, подошел к входу в наше правительственное здание. Швейцар сделал шаг в сторону, и маленький числянин уверенно двинулся по прекрасному мягкому ковру к лифтам. Его никто не останавливал и никто ни о чем не спрашивал. Лифт 7-го открыл перед ним свои двери и поднял маленького числянина на седьмой этаж. Ребенок открыл дверь в коридор и пошел в кабинет по главному пути, через его приемную. Клерки, увидев ребенка замирали на месте, но сколько любопытства и тайного одобрения последующих событий таилось в их глазах! Секретари таращились на мальчика, до конца не понимая, что же происходит. Случаи встречи дублеров бывают не часто, а в правительственном здании последний такой случай зафиксирован… М-м-м. Не помню точно, но очень давно. Молодежь об этом, наверное, и не слышала. В общем, атмосфера на седьмом этаже, вследствие растекания огромного количества слухов и предположений, стала накаленной. Некоторые пытались заключить пари с соотношением 5:1 в пользу молодого 7-го, но никто не хотел ставить на настоящего. Э-эх. До сих пор не могу примириться с утратой нашего безалаберного 7-го.
Ребенок подошел к приемной 7-го, однако ручка двери оказалась слишком высока для его небольшого роста, и маленький числянин крохотным кулачком постучал в дверь ровно семь раз. Секретарь открыла дверь приемной и, увидев ребенка, догадалась в чем дело, инстинктивно закрыв рот ладошкой. В этом ее жесте можно было заметить целую гамму чувств: удивление, изумление, жалость, беспокойство и неопределенность. Числянка жестом показала на дверь своего начальника. Она понимала, что надо ее открыть, но никак не могла сдвинуться с места. Какое-то непонятное оцепенение удерживало ее. Ребенок дотронулся до белоснежного платья числянки своим маленьким, грязным пальчиком. Она очнулась и, отметив про себя, что неплохо бы ребенку помыть руки, пошла к кабинету начальника, медленно открывая дверь. Ребенок быстро засеменил ножками навстречу приподнимающемуся со стула 7-му, шустро вскочил на другой стул и направил свой взгляд на государственного руководителя. Секретарь была не в силах закрыть дверь и оторваться от происходящего. Ребенок и 7-й обменялись импульсными ударами. Между ними возник невысокий ярко-красный столб светящегося вещества, и в этот момент началась деструктуризация 7-го. Он начал исчезать по квадратикам и полностью растворился за какие-то пять минут. Столько лет жизни и пять минут смертельных судорог! Трагичный финал.
История с 7-ми закончилась на редкость прозаично. Секретарь упала в обморок и ребенку пришлось опрокинуть на нее всю воду из графина. В этот момент все окончательно уяснили, что появился новый официальный 7-й, облеченный точно такими же полномочиями, как и его предшественник. Жизнь седьмого этажа резко преобразилась. Клерки играли с ребенком в футбол в коридоре, вследствие чего наш штатный стекольщик все свое рабочее время проводил на седьмом этаже. Числянок 7-й заставлял придумывать сказки и читать их перед сном. У ребенка скопилось много документов на подпись, но секретарь никак не могла его научить подписываться. К тому же ребенок оказался нечистоплотным, то руки в грязи испачкает, то одежду изорвет, то половину супа на себя прольет. Как такого к важным документам подпустить? Помучилась с ним, конечно, секретарь. Даже жалобу написала на мое число (мне в то время в качестве дополнительной нагрузки подсунули вопросы охраны труда), где указала, что за такое количество выплачиваемых денежных знаков она не собирается подтирать сопли ребенку и, пардон, за выражение, следить, чтобы он правильно все делал в клозете Да-а-а. Клозеты у нас импортные, с различными заграничными штучками, и с непривычки можно запутаться куда сесть и какую кнопку нажать первой. Я, получив жалобу, не спешил с резолюцией. Тем более скоро предстояла среди нас пертурбация, во время которой мы обменивались постами.
