Секты всего лишь выполняют социальный заказ людей, желающих быть обманутыми. Им хочется сохранить сказку в своей жизни, а тут — реальность. Естественно, что они будут искать альтернативные пути восстановления своих ценностей, лишь бы обойти реальность стороной и не столкнуться с ней, а потому их легко увлекут всевозможные учения, уводящие в мир сказки и грез. Это им нравится и совпадает с их интересами. Поэтому не стоит волноваться за людей, попадающих в секты, это их Выбор, ну а то, что за него приходится жестоко расплачиваться? Пусть думают, прежде чем что-то сделать. Это реальность Жизни.

Что касается плохой реакции людей на имя Иегова, то это следствие их непонимания смысла Жизни и страха перед ней. Они боятся не только сект. Если присмотреться, то они боятся и своей собственной тени, в ней они тоже видят угрозу своему мифическому благополучию. Таким людям сектой мерещится и сама Жизнь. Они пока еще не знают, что давно пребывают в секте, идеологией которой является духовная нищета и лень. Эта секта давно управляет их Сознанием. И нам совершенно безразлична их реакция на ряд высказываний в книгах «Тайной Доктрины», не принятых ими или вызывающих сомнения. Есть Жизнь, есть практическая деятельность, которая может развеять все сомнения и стереотипы, но именно реальности эти люди и боятся, потому что в ней нет для них никаких гарантий.

3. «Обезличивание и роботизация (жизнь без эмоций). Странно как-то. Но ведь это будет просто ходячая оболочка со сменными масками (Вы же тоже в этом мире живете? Тоже маски носите разные)».

После ответа на предыдущий вопрос, ничего странного в таком испуге уже нет. Ноосферу, вкупе с мозгом млекопитающего, при одной только мысли о неизбежности включения человеком неокортекса (думалки), охватывает дикий ужас. Для неокортекса, в отличие от мозга млекопитающего, нет обязывающих (даже и возвышенных) чувств и эмоций. Для него существуют только реальные ощущения, в том числе ощущения событий, людей и взаимопомощи.

Чтобы не бояться утратить эмоции, надо просто понять их суть и назначение. Большая часть эмоций — не что иное, как проявление страха перед событиями жизни и перед самой жизнью. Это своеобразная форма защиты, когда не знаешь, как реагировать на ту или иную ситуацию. Ощущения — это проявление мудрости, знаний, спокойное восприятие объективной реальности и уверенность в предстоящих действиях.

Что лучше? Решать, как всегда вам. Только от эмоций просто так не избавишься. Они уходят сами по себе, когда человек приобретает истинные знания о жизни, а не судит о ней в соответствии с общественным мнением и реакцией окружающих, как правило, далекими от истины.

О значении эмоций в нашей жизни поговорим в третьей главе.

4. «Никакой жизни (инопланетян) вокруг нас нет. Доказывать с пеной у рта обратное не могу, в космос не летал».

Все совсем наоборот. Вселенная — неописуемый по сложности и организованности живой организм, плотно населенный людьми. Наше «одиночество» кажущееся, но вполне закономерное, как одиночество эмбриона в утробе матери или зерна, посеянного в пашню. Проблема Человечества—Эмбриона заключается в том, что свою фазу зародыша оно расценивает как высшую, конечную и единственно возможную. По сути, колоссальные силы, средства и триллионы человеческих жизней потрачены на отстаивание права сдавать экзамен на зрелость по своим правилам и дисциплинам (Слову Божьему и знанию Библии), отбросив решение насущных земных проблем и необходимость прохождения Пути Дао. В ответ — красноречивое гробовое молчание Мироздания, как сигнал того, что Его такой расклад совершенно не устраивает! «Молчание — это цитата из Вечности» (Акын).

В городе Саваттхи в Северной Индии у Будды был большой центр. Люди приходили туда упражняться в медитации и слушать его беседы о дхарме Каждый вечер один молодой человек приходил и слушал. Он годами слушал Будду, но ни разу не попробовал изменить себя.

Прошло несколько лет, и вот однажды вечером этот молодой человек пришел пораньше и увидел Будду одного. Он приблизился к нему и сказал:

— Господин, у меня на уме всего один вопрос, а от него — все сомнения.

— Да? На пути дхармы сомнений не должно быть. Давай разберемся, какой у тебя вопрос?

— Господин, вот уже много лет я прихожу в ваш центр медитации; я заметил, что вокруг вас много отшельников, монахов и монахинь, а еще больше — мирян и мирянок; некоторые из них также ходят годами. Я могу видеть, что кто-то из них явно достиг конечной ступени: совершенно очевидно, что они полностью освободились. Могу также видеть, что другие ощутили в своей жизни некоторую перемену: они стали лучше, чем были раньше, хотя я не стал бы утверждать, что они освободились полностью. Но, господин, я замечаю и то, что многие люди среди них — да и я тоже — остались, как были, а то и хуже стали.

Почему же так выходит, господин? Люди приходят к вам, такому великому человеку, полностью просветленному, к такому могущественному и сострадательному. Почему же вы не пользуетесь своей силой и состраданием, чтобы освободить их всех?

Улыбнувшись, Будда спросил:

— А где ты живешь, молодой человек, где ты родился?

— Господин, я живу здесь, в Саваттхи, в этой столице царства Кошала.

— Да, но по чертам твоего лица я вижу, что ты родился не здесь. Откуда ты родом?

— Господин, я родом из города Раджагриха, столицы царства Магадха. Я переехал сюда, в Саваттхи, несколько лет назад.

— И что же, ты порвал всякие связи с Раджагрихой?

— Нет, господин, у меня там родственники, у меня там есть друзья; и там у меня осталось дело.

— Тогда ты, несомненно, частенько наезжаешь в Раджагриху из Саваттхи?

— Да, господин. Каждый год я много раз езжу в Раджагр и возвращаюсь в Саваттхи.

— Путешествуя отсюда в Раджагриху так много раз, ты, конечно, отлично знаешь дорогу?

— О да, господин, я знаю ее досконально. И если бы даже ослеп, то, наверное, смог бы найти путь в Раджагриху — так часто я ходил по нему.

— И твои друзья, знающие тебя хорошо, конечно, должны знать, что ты родом из Раджагрихи и поселился здесь. Они, должно быть, знают, что ты часто наведываешься в Раджагриху и что ты досконально знаешь этот путь?

— О да, господин! Все мои близкие знают, что я часто езжу в Раджагриху и досконально знаю путь туда.

— Тогда должно было бы случиться и так, что некоторые из них приходили к тебе и просили объяснить им путь отсюда в Раджагриху. Ты умалчивал о чем-нибудь в таких случаях или подробно объяснял им путь?

— А что же тут скрывать, господин? Я объясняю им как можно яснее: сначала вы идете на восток, затем поворачиваете к Бенаресу, продолжаете идти вперед, пока не дойдете до Гайи, а там придете в Раджагриху. Я объясняю им все очень ясно, господин.

— И эти люди, которым ты даешь такие понятные пояснения, — все они приходят в Раджагриху?

— Нет, конечно, господин! Только те, которые пройдут весь этот путь до конца, те и придут в Раджагриху.

— Это-то я тебе и объясняю, молодой человек! Ходят ко мне и ходят, зная, что есть человек, прошедший путь отсюда до Нирваны, знающий этот путь досконально. Приходят ко мне люди и спрашивают: каков путь к Нирване, к Освобождению? Что мне скрывать? Я объясняю им этот путь ясно: вот он, этот путь. Если кто-нибудь только кивает головой и говорит: хорошо сказано, хорошо сказано, хороший путь, но я не сделаю по нему ни шагу, замечательный путь, но я не возьму на себя труд идти туда, — тогда каким образом такой человек может достичь конечной цели?

Я никого на плечах к конечной цели не несу. Никто не сможет принести другого на плечах к конечной цели. Самое большое — можно сказать с любовью и состраданием: «Вот он, этот путь, а вот так я прошел по нему; работайте и вы, идите и вы — и дойдете до конечной цели». Но каждый должен идти сам, сам сделать каждый шаг на пути. Тот, кто сделал шаг по этому пути, оказывается на шаг ближе к цели. Тот, кто сделал сто шагов, оказывается ближе к цели на сто шагов. Прошедший все шаги дошел до конечной цели. Но идти по пути вам надо самим!