— А если они новые? Только что открытые?

Он отшвырнул сигарету в темноту. Она закрутилась, рассыпая искры.

— Где вы были?

— Милях в ста к северу от Феникса. Это новые раскопки. Какое-то захоронение.

— Он там… трогал что-нибудь? Какие-нибудь только что вырытые предметы?

— Какого рода предметы?

— Это могло быть что-то вроде горшка, — мягко сказал он. — Запечатанный сосуд.

— А что в нем должно было быть?

— Сломанные, обугленные кости. Пепел. Не слишком много. — В пустыне было очень тихо, если не считать ветерка, свистевшего в кустарнике. — Я хочу вам кое-что сказать. Это, конечно, всего лишь легенда. Дед говорил, что мимбрино обладали волшебной силой. Что другие племена их боялись. О них ходили всякие истории. Мимбрино имели дело с духами — демонами, я полагаю. Один из них был очень близок западной концепции Песочного Человека — существа, навевающего сны. Если Дэвид вошел в контакт с чем-то подобным… — Он с силой выпустил дым. — Оно его убьет.

Бренда прислонилась к стенке трейлера, в ногах совсем не осталось силы.

— Что может это остановить? — прошептала она.

— Шаман-воин. Тот, что может путешествовать через миры. Тот, кто готов умереть, чтобы убить. Здесь есть один секрет, знаете ли. Будешь сопротивляться этому, и оно тебя убьет — подобно сопротивлению в электрической цепи. Существуют истории о людях, буквально сгоревших заживо. Спонтанное воспламенение. — Он вновь рассмеялся. — Сказки какие-то.

— Но он всего лишь мальчик, — сказал она. Она оглянулась на Дэвида. Тот уже растянулся перед телевизором и крепко спал.

— Но это всего лишь фантазии, — сказал Лось.

— Если… если в нем что-то сидит… почему оно не возьмет его прямо сейчас?

— Оно зависит от лунного цикла, — сказал Лось. — Его сила достигает апогея во время полнолуния. И с каждым разом оно забирает все большую часть его существа. У нас в запасе неделя, — сказал он, разглядывая небо. — Дней пять.

— Вы говорили Триас, что чулакуа была создана для того, чтобы помочь молодым воинам побеждать страх, — сказала она. — Это ведь не совсем так, не правда ли?

Он только улыбнулся.

— Если бы и в самом деле было… что-то. Пытающееся погубить Дэвида. Может ли он научиться каким-то ударам или движениям, которые прогнали бы кошмар прочь?

— Важны эмоции, а не действия. Все эти удары, пинки, броски и захваты… Дерьмо собачье. Возьмите любое человеческое существо и приведите его в сосредоточенное и нескованное состояние — пусть это будет одержимость, вдохновение, угроза собственной жизни или жизни любимых — и вы вызовете в нем животную реакцию, реакцию R-мозга. Он разорвет на кусочки любого обладателя черного пояса. — Лось хмыкнул, бросил сигарету на землю и затоптал ее. — Хороший инструктор доставит вам удовольствие, поможет лучше узнать себя. Но кроме этого, нужен экстаз, выходящий за пределы страха, боли, радости, — чистое ощущение. Полная раскованность, охватывающая тело, достаточно сильное, гибкое и сбалансированное, чтобы воспринять поток эмоций, не сжигая себя. Вот в чем заключается подлинная работа настоящего инструктора — подготовить учеников к смерти, а значит, к жизни. Все остальное — лишь тень истинной цели.

— Вы можете научить этому Дэвида?

— За пять дней? Нет. Но, возможно, я сумею помочь ему научиться самому.

Бренда обняла Дэвида. Он казался маленьким и холодным — но спокойным. Таким спокойным она не видела его уже несколько месяцев. Что бы здесь ни происходило, это место хорошо влияло на ее дитя.

— Дэвид? — мягко спросила она. Он зашевелился и приоткрыл глаза. Прижал прохладные губы к ее щеке.

— Мама, — сказал он. И прислонился к ней щекой.

— Дэвид. Ты хочешь здесь побыть?

— Побыть, — сказал он. — Побыть здесь. Здесь… безопасно.

Она кивнула, поцеловала его в лоб и вернулась к Лосю.

— Не знаю, что вы делаете, — сказала она. — Но, похоже, это ему на пользу. — Она покачала головой. — Помогите ему. Пожалуйста.

— Я стараюсь, — сказал Лось. — Я должен обучить его множеству методик, чтобы эмоции текли свободно. Я стараюсь показывать все как можно проще. Кувыркание. Пять углов атаки.

Она схватила его за запястье.

— Я не верю в демонов, — сказала она. — Не могу. Но я верю, что нечто причиняет боль моему мальчику. Я хочу знать… Я должна знать только одно: вы можете помочь ему? Если нет, я отвезу его еще куда-нибудь. Или помещу туда, где он не сможет навредить себе. Я должна что-то сделать, или мне конец. — Ее голос стал холодным и ровным. — Вы сможете помочь ему?

Их глаза встретились. Взгляды пересеклись, и между ними больше не осталось лжи и недомолвок.

— Да, — сказал он. — Я могу ему помочь.

— Вы ему поможете?

— Да, — сказал Лось. — Помогу.