— Проверь-ка там, — кивнул лейтенант сметливому рядовому.

Парень двинулся в указанном направлении. Сергей уже ощущал колебания воздуха от его нервного дыхания… вот его шнурованные ботинки остановились рядом… потоптались на месте. Острые глаза мелкого хищника блеснули из-под прищуренных век сквозь бурую листву чахлого куста. Сергей мысленно приготовился к нападению, нащупав на щиколотке нож. От старика веяло мудростью и решимостью…

— Никого… — паренек дал отбой и присоединился к остальным. Сержант снисходительно похлопал его по плечу, и все трое скрылись за сопкой.

Сергей зачарованно выдохнул, сбросив напряжение с плеч, и с надеждой взглянул на своего ангела-хранителя. Тот моргнул и расслабил мышцы лица.

— А ты хладнокровный, — отметил старик. — И глазом не моргнул в такой момент… Это хорошо…

— Дивноморское надо, дед, — умоляюще прошептал Сергей. — Где?..

— Там… — указал старик уверенным жестом. — Только смотри, про спецназ не забудь. Обложили тебя, как волка, все, кто ни попадя… расшевелился гадюшник… ползут, гады, со всех сторон…

Не сговариваясь, они выбрались из укрытия и побежали. Раненый, измотанный Сергей и прибитый годами и нелегкой жизнью старик. Казалось, сейчас они были на равных. Но это ведь так только казалось…

Собаками по кровавому следу спецназовцы шли за Сергеем. Есть такая специальная порода собак. Их не надо учить. Такое их предназначение — идти по кровавому следу, как охранять жилище или пасти стада… Рассредоточившись в шахматном порядке, они будто нюхали землю и воздух, схватывая малейшие намеки на след. Натасканные и чуткие, они ничего не упускали из виду. Ни одна малейшая зацепка не ускользала от их внимания. Примятая трава, надломанная веточка, сдвинутый камешек…

Они инстинктивно вели и загоняли жертву, как отчаянного подстреленного волка, и вроде шансов у него нет… Он голоден и он ранен… Запах беды и настоявшейся крови нервирует и волнует преследователей… Жажда жизни… Ощущение смерти… Азарт погони… Предвкушение победы… Все смешалось и перепуталось, как в высоком страстном порыве… Преследователи и гонимый — они едины в игре не на жизнь, а на смерть…

Молча и сурово бежал спецназ. Тихо шуршал камуфляж. Позвякивала амуниция. Отрешенные, напряженные лица. Мерный топот натренированных ног… Полковник Строков, прихрамывая, едва поспевал позади всех, морщась от боли при каждом шаге. Капитан впереди остановился и что-то сказал бойцам. Строков не разобрал ни слова, видел только, как шевелились его губы. «Что он там бормочет?..» — раздраженно подумал полковник, но капитан уже спешил к нему с явным желанием все доложить.

— Товарищ полковник! Их двое! — поведал он на ходу. — Вероятно, второй — старик. Он хорошо знает окрестности. Это его дом, можно сказать. Идут строго по прямой, насколько это возможно в горах. На восток идут.

— Что у нас на востоке? — уточнил Строков.

— Дальше — Новороссийск. Ближе — Дивноморское.

— Сколько до него?

— Километров пятьдесят будет…

— Так… — полковник сосредоточился, соображая. — Если они торопятся, мы должны торопиться еще быстрее. Вперед!

Капитан дал знак бойцам продолжать бег. Строков жестом подозвал бывшего наготове радиста.

— Эй!.. Молодец!.. — крикнул он в трубку. — Слышишь меня?.. Хорошо, Коля! Передай генералу, диверсант идет к Дивноморскому!..

В приемной генерала ФСБ по-прежнему наблюдалась кипучая деятельность, почему-то напоминавшая Виктору имитацию. Его подавляла суета чужого офиса, где все казалось непонятным и неуместным. В его организации суета выглядела оправданной и привычной. Знакомые дела, знакомые люди, собственный кабинет… Но анализировать все это ему не хотелось. От бесконечного телефонного перезвона, беспорядочного снования сотрудников и компьютерной трескотни ему сделалось скучно. К тому же его одолевали тяжелые мысли о Сергее. Он приоткрыл дверь и тихонько вышел из приемной. Некоторая информация уже у него имелась. Прохаживаясь по длинному, весьма многолюдному в этот час коридору, он предавался напряженным раздумьям.

«…Значит, Серега опять жив… Слава Богу… Слава Богу! Но все же, когда он был мертв, было как-то спокойнее… И что теперь будет?.. Надо ли снова объясняться с Леной или пока оставить все, как есть?.. Его сын растет… Лена довольна своей жизнью, а с его очередной смертью, похоже, смирилась… пережила… Так к чему все портить?..»

Виктор незаметно оказался в безлюдном ответвлении коридора. Оглянулся — ни души. Только отдаленный гул голосов за углом. Он вынул мобильный и набрал номер.

— Сергей Анатольевич?.. Это я…

— Слушаю, — сдержанно ответил Шевцов из салона самолета.

— Он идет к Дивноморскому, — коротко сообщил Виктор.

— Спасибо.

Под тяжелым бархатным взглядом приторных, как восточные сладости, глаз принца Шевцов отключился, убрал мобильный в карман и невозмутимо улыбнулся. Улыбка получилась почти естественной. По крайней мере принц, кажется, ничего подозрительного не заметил и невинно спросил:

— Море уже кончилось?

Шевцов склонился к иллюминатору.

— Кончается, — кивнул он, глядя на затканную редкими кисейными облачками серебристую гладь.

— Не могу смотреть сверху на море… — томно вздохнул принц, отвернувшись от иллюминатора.

— А снизу? — Шевцов хитро прищурился.

— Вы о дайвинге? — уточнил принц. — Нет, это тоже не для меня. Хотя… некоторые мои друзья от него в восторге. А вы увлекаетесь дайвингом, генерал?

— Что вы, нет, — несколько неестественно рассмеялся Шевцов, — я уже слишком стар для таких развлечений… Хотя… в свое время… — он инстинктивно скопировал полный спокойного достоинства тон принца.

— У нас все нормально? — вдруг подозрительно спросил принц, перестав мечтательно улыбаться.

— Конечно, — поспешил успокоить его Шевцов и поднялся, чтобы не позволить чуткому принцу уловить его нарастающую тревогу. — Чай, наверное, готов, сейчас принесу.

— Чай?.. — Принц снова позволил себе улыбку.

Генерал кивнул и незамедлительно направился по проходу в другую часть самолета, отделенную от салона плотной шторой оливкового цвета. На сдержанном генеральском лице остро проступило волнение. Заслышав напряженные шаги, в незаметном закутке резво вскочил с откидного сиденья телохранитель.

— Два чая, — бросил Шевцов, стремительно проходя мимо.

У щитка интеркома на борту он остановился и нажал кнопку.

— Колпаков… покажи мне планшет… — распорядился он лаконично.

В конце прохода дверка мгновенно отворилась. Один из пилотов поспешил навстречу. Открыв планшет, Шевцов уставился на электронное табло.

— Где Дивноморское?

— Вот, — пилот ткнул пальцем в блестящую точку.

— А мы?..

— Мы здесь, — пилот указал на зеленую точку, которая плавно скользила по направлению к блестящей, — мы приближаемся к Дивноморскому.

В сопровождении одного из телохранителей генерал вернулся в салон. Принц задумчиво смотрел в иллюминатор, стараясь не видеть пенистого края моря. Вероятно, вид прозрачного неба действовал на него умиротворяюще. Охранник услужливо поставил на столик поднос с чаем, засахаренными фруктами и несколькими видами шоколадных конфет. Отвесив должный поклон, он удалился. Оценив изящную сервировку, серебряный поднос, хрупкие фарфоровые чашечки, филигранную кружевную конфетницу, принц вежливо покивал.

— Приятно осознавать, что все под контролем, — улыбнулся он загадочной восточной улыбкой, никоим образом не отражающей его призрачное внутреннее состояние.

Шевцов тоже попытался улыбнуться в ответ. Эти восточные игры с улыбками уже утомили его. В состоянии крайней тревоги ему хотелось иметь соответствующее лицо. Но ситуация обязывала.

Сергей бежал по редколесью, искоса поглядывая на старика. Тот пыхтел и задыхался, но, как ни странно, почти не отставал. Видимо, здоровая и трудная жизнь со скудным, умеренным питанием сохранила его силы не по годам. К тому же, похоже, он не увлекался спиртосодержащими жидкостями и не курил, не жевал и не нюхал табак, приняв как руководство к жизни строжайший, почти монашеский аскетизм. Сергей посмотрел на часы. 13.15. Заданное время стремительно приближалось.