Действительно, Даке был стройным и в меру мускулистым. Он смело отстаивал то, что ему не холодно. Тем более он проиграл свою одежду Киаки на целую неделю. Даке вдруг воскликнул:

— А вам-то слабо раздеться до трусов?

— Да запросто. Не веришь? — ответил вдруг Томохару.

— Неа!

— Тогда поспорим. Вы как думаете, ребята?

— Я категорически против! — В один голос закричали Дакеда и Изумо.

— Я категорически за! — Воскликнул Томохару.

— Ха! На что поспорим?

— На неделю отдаешь мне свои шорты!

— А ты на неделю отдаешь мне свою одежду.

— А я-то только шорты беру!

— Ну, правильно, у меня кроме них нет больше ничего. Спорим, не разденешься?

— Разденусь. Спорим.

Томохару поднялся и расстегнул куртку. Затем снял футболку, штаны и бинты. Спор он выиграл. Даке с миной на лице принялся снимать шорты.

— Вот скот, а! Неделю уже не везет! Но исполнитель обещаний — мое второе имя. Держи.

Даке остался только в нижнем белье. Томохару оделся и забрал шорты. Изумо стряхнул сосульку с кончика своего носа и еле-еле промямлил:

— Томохару, как он на люди выйдет? Ты бы еще трусы у него забрал.

— Я подумаю. — Задумчиво ответил Томохару. Похоже, что он реально задумался, отбирать ли у Даке последнее, что у него есть.

Тут в зал вошел Мито. Ох, как он не любил подобные ситуации!..

— Слушай, Даке, я тут подумал… ОПЯТЬ В ОДНИХ ТРУСАХ?! — Он схватил Даке за ноги и поволок к своей комнате. — Я найду тебе хотя бы простыню, но, как одену на тебя, так сразу прямо к скальпу пришью!

Даке цеплялся за все, что было на его пути, но против взбешенного Мито это бесполезно. Кити испугалась за скальп Даке и решила быстрее выложить.

— Эмм, ребята! Привет! — Воскликнула она.

Все тут же на нее посмотрели. Даке покраснел, как томат и прикрылся подушкой. По лицу было видно, что ему страстно хочется узнать ответ на его вопрос:

— И давно ты это наблюдаешь?

— С тех пор, как разделся Томохару.

Томохару закрыл лицо ближайшим журналом. Даке покраснел еще сильнее.

— А ты, собственно, что-то хотела сказать? — спросил вдруг Мито.

— Эмм, да. У меня одноклассник устраивает вечеринку… и сказано, что надо позвать с собой три любых почти ровесника.

— И кому же так повезет? — Томохару высунул свои милые желтенькие глазки из-под журнала.

— Да ладно тебе. Это будет… Даке, ты и Мито.

Мито отпустил ноги Даке и принялся радостно скакать на месте. Даке по-прежнему прикрывался подушкой. Но на лице царила счастливая улыбка. Мастер искусства совсем забыл, что ему не в чем идти. Томохару был спокоен, но тоже улыбался. Мито и Томохару пошли в свои комнаты, выбирать одежду. По пути они переговаривались, кто что наденет, и что будет делать на вечеринке. Даке тоскливо посмотрел им в след.

— Покинуло меня мое прекрасное далеко. В чем я пойду? Я же всех девочек распугаю!

— Да нет, тут уж ближе фанатизм. — Попыталась успокоить его Кити.

— Э, нет! Не надо мне фанатов!

— А есть у нас одна такая девочка. Тару. Я же рассказывала тебе про моего друга Мичи? Она к нему так приклеилась, что бегает за ним по улицам, караулит из-за кустов и заигрывает.

— Кошмар! Я, наверное, останусь здесь. Или к тебе под кофту спрячусь.

— Но-но, под кофту!

— А что такого? Ты что, стесняешься меня?

— Извращенец! Пошли, одежду твою у Киаки выпросим.

— Нельзя! Я же проспорил ее!

— Если ты не пойдешь на праздник, то я подстригу тебя под ежика.

Даке долго решал, что ему дороже: честь или волосы. Все же он был вынужден позволить Кити выпросить для него одежду. Кити долго уговаривала упрямого Киаки. Вскоре ей удалось это сделать. Она притащила Даке в его комнату и выдала ему одежду. Все же они выбрали ему синюю футболку в обтяжку, серые штаны, сужающиеся к колену и серую легкую куртку. Кити предлагала Даке снять повязку с его глаза, но тот на отрез отказался.

— Почему нет-то?

— Да потому. У меня там и ночное зрение, и зрение сквозь предметы. Но с нормальным зрением сквозь предметы видеть сквозь предметы нельзя. А у меня оно слишком сильное. А так как ты стесняешься, как и я за прохожих, то я ношу стекло, через которое видеть сквозь одежду не могу.

— А, интересно. Если бы я была неучем, то мне бы этот глаз пригодился на контрольных. Но так он бы понадобился моим одноклассникам. Я-то списывать им не дам!

— Злая ты.

— Почему это я злая? Они надо мной издеваются, а я давай им списывать? Нетушки!

— Ясно. Издеваются, значит? А Мичи что?

— Да у него дела не лучше. Тем более эта Мисс Гипноз, по имени Тару. Он итак еле от нее отбивается. Ему ни чуть не легче, чем мне.

— Ясно. Надо мной тоже в детском доме все издевались. Они смеялись над моими ушами. В этом отряде, собственно, такие и собрались. Сироты, которые никому не нужны.

— Понятно. Да, кстати, давно хотела у тебя спросить. Ты что рисуешь?

— Рисую? Все, что того заслуживает. Это и портреты, и натюрморты, и пейзажи…. а так же мне нравится анималистический жанр.

— Ой, мне тоже! Мне кажется, что все эти животные такие милые!

Даке начал показывать Кити свои рисунки. Рисовал он простым карандашом, как и Кити. Только он не раскрашивал свои рисунки. А вот Кити делала их черно-белыми. Она давно собиралась нарисовать портрет Даке.

Кити вернулась домой. Нарисовала еще несколько рисунков в альбоме и полезла на полку с дисками. Там у нее было несколько видов. Тяжелая музыка, обыкновенная, но грустная, тяжелая и грустная, веселая и дискотечная и классика. Кити тяжелую и грустную, надела наушники и вставила в маленькую "коробочку" диск.

Кити долгое время так сидела и слушала музыку.

Мичи тем временем тоже был занят музыкой. Но немного в другом смысле. Он играл на флейте мелодию, которую случайно услышал сквозь вьюгу. Он превосходно играл на флейте. Он очень любил музыку.

Мичи играл для себя. Мелодия была спокойной. С музыкой ему лучше думалось. На самом деле он очень любил музыку. Так же, как Кити рисование. Флейту он всегда носил с собой. Мичи так же умел петь. Мог спеть песню, как только услышит. Ему так же нравилась тяжелая музыка.

Вечеринка.

Кити уже давным-давно спала. Гамак отнимал слишком много сил. Кити мучалась с бессонницей. Цепи цеплялись за одеяло, рвали простыню. Кити упорно пыталась заснуть. В итоге проспала только два часа. Она встала, разбудила Юми, умылась, почистила зубы, поела и вышла в школу.

Кити вошла в класс. На входе ее тут же встретил Зуми.

— Кити! Привет!

— О, привет, Зуми. Ну, как с завтрашней вечеринкой?

— Еще сегодня приберусь, сделаю еды и напитков.

— Замечательно. Ну, я пойду?

— Да-да, конечно.

Кити прошла к своей парте. Мичи уже давно ее поджидал.

— Доброе утро, Кити. По ходу дела оно не совсем доброе.

— Да, ты понял все правильно.

— Бессонница?

— Угу.

— Эх, одуванчик. Как всегда, ты попала в неприятность.

— Давай после завтрашней вечеринки попробуем цепи снять.

— Ты уверена, что продержишься до завтра?

— Запросто.

— Ну, смотри.

Кити смотрела назад краем глаза через плечо. Луми легонько сжимал пальцы направленной на нее руки. Кити почувствовала, как начали сжиматься цепи. Тут за его спиной оказался Мичи. Мичи передвигался так, что эту скорость не мог уловить ни один острый зрачок.

Мичи молча схватил Луми за руку, сделал какое-то движение и вывернул руку Луми. Послышался громкий и омерзительный хруст. Мичи отпустил руку Луми. Тот с глазами полными ужаса схватился за руку. Рука была сломана в локте. Девочки класса (не считая Тару и Кити) злобно покосились на Мичи, но напасть не смели. Как только Мичи вернулся на место, девочки тут же подбежали к Луми, жалеть его.

— Спасибо, Мичи. Давно желала услышать этот звук от руки Луми.

— Да не за что.

Снова быстро пролетели уроки. Кити побежала домой. Там она сделала уроки и начала думать, что кому подарить.