Но самое страшное даже не то, что сказала та или иная торговка со слов недалекого рава, а то, как воспитываются их дети, на ком сия фашистская идеология отражается наиболее ярко и откровенно. Они еще не до конца освоили мастерство лжи и лицемерия, и с простотою душевной говорят каждому встречному все, что слышат дома, и ведут себя так, как внушает им дух среды.
Имеется ли в действительности какой-нибудь международный заговор, наподобие того, что описан в «Протоколах», не могу сказать ни «да», ни «нет», ибо, если бы в моих руках были хоть малейшие доказательства или улики тому, я бы не писал обличительных статей, а дал бы свидетельские показания в полицию. Отрицать же то, чего не знаю, также не имею никакого права. Кто может, например, сказать, видя незнакомого человека, есть ли при нем оружие или нет, прячет ли он в сумке взрывчатое устройство? Если вы, например, работаете охранником, на вашу территорию входит интеллигентный молодой человек европейской внешности – очень мало вероятности, что он террорист из «Хамаса», и тем не менее вы обязаны его проверить: попросить представить документы, открыть портфель и т. п. (Я за всю свою практику работы в охране ни одного настоящего террориста, как и заговорщика, ни разу, слава Богу, не встретил, зато иногда подобные молодые люди пытались пронести мимо меня всякую «бяку», потом оказывалось, что это проверка полиции. Кое-кто из охранников, пропустив такого гостя, лишились своей работы). Нам, однако, не надо производить обыски в высших структурах власти Израиля, чтобы почувствовать наличие в них коррупции, которая угрожает, если не всему миру, то рядовым трудящимся нашей страны уж наверняка. Но если мы становимся жертвами плутократии, то во многом виноваты и сами, ибо обуздать ее произвол в наших силах. А фашизм, о котором никто не знает, не фашизм – пусть таковым и остается. Не анекдот, а быль, сам слышал, но не скажу, где:
Один охранник спрашивает у инспектирующего его полицейского:
– А-мефакед (начальник), можно ли во время дежурства читать книжку?
– Можно, но только так, чтобы я об этом не знал.
Фашиствуйте, господа масоны, но только так, чтобы об этом никто не знал!
В дополнительных комментариях к книге Кона приводится цитата некоего профессора теологии о. Пьера Чарльза, который пишет: «…если у этих таинственных "сионских мудрецов" мудрости не больше, чем они продемонстрировали на этих страницах («Протоколов»), мир может спать спокойно». Но кто вам сказал, мудрые господа, что политические заговоры и узурпации власти осуществляются руками искушенных в науках профессоров философии или теологии? В «Майн Кампфе», например, тоже содержится изрядное количество всякого бреда, однако это не помешало его автору добиться того, чего он хотел. Даже в самом Израиле власть принадлежит отнюдь не самым мудрым еврейским умам. Или же действительно вы думаете, что еврейский народ достоин такого «мудреца» как Нетаниягу, единственное достоинство которого в том, что он «тов ле-йегудим» (хорош для евреев), из чего следует: что хорошо для евреев (узкой мафиозной паразитической касты) – всегда плохо для всего остального мира, что и привело первую каденцию нашего премьера к сокрушительному провалу. (Класс трудящихся не знает евреев – неевреев; строитель, например, – он и в Африке строитель, от него требуется только одно – хорошо строить, а не быть евреем или африканцем. Тоже и со всеми другими профессиями: врачами, адвокатами, программистами и т. п., но их интересы никто защищать не собирается). Сменивший его Эхуд Барак также оказался не намного мудрее своего предшественника. Вместо того чтобы использовать свою власть для укрепления позиций того класса, на который он мог бы опираться – трудящееся и светское население страны, он решил быть «рош мемшала ле-ку-у-у-у-лям» (премьер для всех – интонация самого Барака в интервью после избрания на пост главы правительства), и в то же время заявлявшего, что мыслит Израиль как государство евреев, но не всех граждан, в нем проживающих.
Поэтому к самой идее заговора следует относиться со всей серьезностью. Как сказал Генри Форд: «“Протоколы” не стали бы более ценными и интересными, если бы они даже носили имя Теодора Герцля», так и мы скажем: но не стали бы «Протоколы» и менее интересными, если бы выяснилось, что их написал Пуришкевич. В конце концов, разве суть в том, какие фамилии будут стоять во главе той или иной хунты. Таким образом, в круг классовых интересов подлинных авторов «Протоколов» вовсе не входят ни демократические свободы трудящихся, ни социальная справедливость, они этим как бы говорят: пусть миром правит клика заговорщиков, пусть всем заправляет финансовый капитал, мы только хотим исключить из этой мафии евреев. А по мне, уж пусть лучше будут евреи, чем, скажем, русские, меньше понесет человечество бессмысленных идиотских жертв. У многих нееврейских исследователей еврейского вопроса чувствуется явное опасение объективного превосходства еврейского ума, его стремления везде быть лидером. Я же могу отнести подобный страх не к юдофобии, а скорее к меритофобии – страху перед более достойным, перед конкурентом, что Валерия Новодворская назвала «комплексом двоечников, люмпенов, бездарностей». Но в нормальном цивилизованном обществе справедливая конкуренция выступает всегда как позитивный фактор прогресса и повышения всеобщего благосостояния, даже во благо тех же «двоечников». Что плохого в том, что евреи хорошие руководители, прирожденные администраторы? Ну и пусть руководят на благо всему человечеству.
С другой стороны, именно те, кто непосредственно виновен во всех бедах государства, как правило, больше всех и говорят о всяких «заговорах», происках врагов народа и т. п., чтобы отвести глаза общественности от собственных преступлений по принципу: «на воре шапка горит». Традиция «поиска врага» имеет довольно длинные исторические корни, особенно в России. Александр Солженицин в своей последней книге «Двести лет вместе», (Глава 9) написал: «Раздосадованные не только этой раздёрганной революцией, но ещё и обиднейшим поражением в японской войне, петербургские верхи всё же поддавались соблазнительно простому объяснению, что Россия ничем органически не больна, что вся революция, отначала и целиком, есть злобная еврейская затея и часть мирового иудо-масонского заговора. Всё объяснить единою причиною: евреи! Давно была бы Россия в зените мировой славы и могущества, если бы не евреи!
И этим близоруким, удобным объяснением вельможные круги ещё бесповоротнее определяли своё близкое падение.
Суеверная убеждённость в исторической силе заговоров (хотя бы такие и состаивались, частные или общие) совсем упускает из виду главную причину неудач отдельных лиц или государственных образований: человеческие слабости.
Наши русские слабости — и определили печальную нашу историю, под уклон — от бессмыслицы никонианского раскола, жестоких петровских безумств и уродств, и через национальный обморок послепетровской чехарды, вековую трату русских сил на внешние, чужие задачи, столетнее зазнайство дворянства и бюрократическое костенение сквозь XIX век. Не посторонний заговор был, что мы покинули наше крестьянство на вековое прозябание. Не посторонний заговор был, что величавый и жестокий Петербург подавлял тёплую малороссийскую культуру. Не посторонний заговор был, что по четыре министерства не могли рассудить, кому же из них принадлежит какое-нибудь дело, и годами изморочно прокручивали его по четырём кругам, ещё в каждом от помощника столоначальника до министра. Не посторонний заговор был, что один за другим наши императоры не понимали темпа мирового развития и истинных требований времени. Сохранялись бы в нас духовная чистота и крепость, истекавшие когда-то от Сергия Радонежского, — не страшились бы мы никаких ни заговоров, ни раззаговоров».
И еще, всякий, кто пытается запретить распространение и чтение «Протоколов», тем самым так же изобличает себя как заговорщика, ибо, каким образом на честного человека «Протоколы» могут бросить тень? Даже не важно, подлинные они или фальшивые, их можно даже назвать «Протоколы марсианских мудрецов» – от этого суть не изменится. Почему, например, в коммунистическом Советском Союзе преследовалось распространение книг Джорджа Оруэлла? Ведь сам автор нигде не утверждал, что его «1984» или «Animals farm» являются документальными историческими произведениями. Первое роман – фантастическая антиутопия, второй – вообще сказка, но в том то и дело, что сказки эти слишком реалистичны и отражают суть происходящих в мире процессов лучше самых достовернейших документальных материалов. Сказка, как говорится, ложь, но в ней намек, но добры молодцы не извлекают из нее уроков, вместо этого они начинают всячески оправдываться, доказывать, что сия сказка не про них и нападать на рассказчика.
