— Компаньонка, опекающая юную девушку, — совершенно иное дело, чем неоплачиваемая компаньонка, — не согласилась с ней леди Уорт. — Весьма вероятно, что тебе придется сопровождать мисс Петтифорт на различные вечера по приглашению. Я бы не хотела, чтобы ты появилась в немодном платье. Может быть, лучше сохранить старые шелковые платья на чердаке и сшить одно-два простых новых платья? У портнихи есть твои мерки, поэтому тебе не придется их снимать вновь.

— Так, значит, ты не возражаешь, чтобы я приняла приглашение?

— Конечно, возражаю! Но ты решилась, и как бы я ни возражала, я не могу тебе воспрепятствовать. Предложение мистера Петтифорта пришло к нам, как знак Провидения. Оно дает нам возможность компромисса. — Леди Уорт собрала другие письма и сказала: — Эти я немедленно сожгу. И ты тотчас напишешь в «Газетт» о том, чтобы они изъяли твое объявление. Мы будем избавлены от прочих предложений.

Мисс Уорт сообщила мистеру Петтифорту, что согласна стать компаньонкой его дочери. В ответном письме мистер Петтифорт поблагодарил Верити и подробно описал, как к ним приехать. Так Верити оказалась в почтовом дилижансе.

Наконец экипаж подъехал к особняку мистера Петтифорта. Был уже вечер, и парадный подъезд освещали фонари. Лакей отнес куда-то ее вещи, а угрюмый дворецкий препроводил Верити в гостиную и пошел объявить о ее приезде.

Верити с любопытством осматривала комнату: комфортная мебель отражала вкусы обитателей дома. Но более всего ее в этот холодный вечер привлек яркий огонь в камине. В пути она здорово промерзла.

Верити протянула руки к огню и собиралась снять перчатки, когда двери гостиной открылись. Девушка выпрямилась и увидела даму небольшого роста, в платье с большим декольте.

— Дорогая мисс Уорт! — Леди направилась к ней, протянув в искусственно-радушном приветствии руки к Верити. — Я — Элис Петтифорт. Но вас я буду называть Верити, если позволите, потому что давно уже думала о вас как о члене семьи с тех пор, как мистер Петтифорт сообщил о вашем согласии приехать. Могу ли я так к вам обращаться?

Верити пожала руку своей кузины, чувствуя, как та оценивающе разглядывает ее.

— Конечно, мадам. Уверяю вас, для меня большое удовольствие считаться членом вашей семьи.

— Прекрасно сказано, — улыбнулась миссис Петтифорт. — Вы должны обращаться ко мне «кузина», ведь мы родственницы, не так ли? — Она присела на высокий деревянный стул и жестом пригласила мисс Уорт присоединиться к ней, сказав: — Этот стул — старинный, я уже давно хотела заменить его, но мистер Петтифорт и слышать об этом не хочет. Он любит отдыхать здесь после обеда с кофе возле камина. — Голос ее стал холоднее: — Вы приехали так поздно. Очевидно, в пути у вас случилось какое-то приключение?

— Никаких приключений, мэм. Просто лошадь повредила подкову, — спокойно пояснила Верити. Ей нетрудно было различить недовольство в тоне миссис Петтифорт, но она не стала извиняться, поскольку происшедшее случилось не по ее вине.

— Какая неприятность. Мы, конечно, уже приступили к обеду. Я полагаю, вы не хотите прерывать нас, так что мы, пожалуй, продолжим, а знакомство семейства с вами перенесем на дальнейшее. А теперь вы должны вкратце рассказать мне о вашей дорогой маме — и я вас отпущу устраиваться в вашей комнате.

— Моя мать передает вам свои наилучшие пожелания. Она прислала со мной письмо для вас, — и Верити, открыв ридикюль, достала сложенный листок и протянула его хозяйке. — Вот, мэм.

Миссис Петтифорт взяла листок, но, едва взглянув на него, отложила на столик.

— Я прочту его после обеда. Думаю, что вы устали с дороги, так что вам сейчас лучше всего подойдет чашка чая и тарелка супа в вашей собственной комнате. Я позвоню лакею, чтобы он проводил вас наверх. Утром я объясню вам наши требования. Мистер Петтифорт, конечно, также захочет с вами поговорить.

Миссис Петтифорт, не окончив говорить, позвонила в колокольчик. Мисс Уорт едва успела пожелать ей спокойной ночи и поблагодарить, как появился лакей. Миссис Петтифорт вышла из комнаты вместе с Верити, но рассталась с ней, проговорив:

— Я должна вернуться к столу. Вы, конечно, извините меня, Верити.

Высокомерие звучало в ее тоне очень явственно. Верити последовала за лакеем в мрачном настроении. Она была неприятно поражена манерами миссис Петтифорт.

Девушка надеялась, что в беседе с мистером Петтифортом наутро она прояснит для себя некоторые недоразумения. Сам тон письма мистера Петтифорта заставил ее принять его предложение. В свете того, что она думала, поведение миссис Петтифорт было крайне непонятным. Верити теперь было совершенно неясно, каково же будет ее положение в доме: то ли суррогатного члена семейства, то ли наемной служащей. При мысли о том, что она низведена до роли прислуги, в ее душе родилась обида. Нет, она и прежде не сомневалась, что, поступив на должность компаньонки или гувернантки, она тем самым согласилась и на неуважение и пренебрежительное отношение; этого и следовало ожидать.

Однако в письме мистера Петтифорта выражалась такая забота и уважение, а также уверенность в способностях Верити, что она и не усомнилась ни в чем подобном. Она еще более воспряла духом, когда ее встретил собственный экипаж мистера Петтифорта. Однако странное поведение миссис Петтифорт указывало на то, что все может повернуться совсем не так удачно для нее, как казалось поначалу.

Верити еще раз воспряла духом, когда ей показали ее собственную комнату. Та находилась на втором этаже, где, естественно, должны были бы располагаться апартаменты хозяев особняка. После разговора с миссис Петтифорт она уже ожидала, что ей предоставят холодный угол под чердаком. Ей было чрезвычайно приятно узнать, что она станет проживать на одном этаже с хозяевами особняка.

Комната была большая и уютная, хотя в ней были лишь широкая кровать под балдахином, старомодный платяной шкаф, кресло, кувшин с водой и таз в углу, а также туалетный столик.

Горничная уже растапливала камин. Она бросила через плечо любопытствующий взгляд и произнесла в полуулыбке:

— Добрый вечер, мисс.

Верити поздоровалась. Она увидела, что багаж ее уже распакован и ее ночная сорочка и халат наброшены на спинку кровати. Осматривая комнату, девушка стянула перчатки и сняла шляпку.

— Какая удобная комната, — улыбнувшись, сказала Верити.

— Да, мисс. Я налью в кувшин теплой воды, чтобы вы могли умыться, и как только разожгу огонь в камине, принесу вам поесть. — Горничная присела на корточки у очага, наблюдая результаты своих усилий. — Ну вот. Скоро будет тепло, — сказала она и вышла из комнаты.

— Спасибо, — проговорила Верити ей вслед. Она сняла пальто и положила его вместе с перчатками и шляпкой на стул. Затем она умылась.

К тому времени, как Верити покончила с туалетом и расчесала волосы, горничная принесла на подносе суп, чай и хлеб с маслом.

Затем горничная предложила помочь ей расстегнуть пуговицы платья на спине, поскольку, как она выразилась, на первых порах «мисс» придется нелегко справляться с собственным туалетом.

Верити согласилась. Она подумала, что придется привыкать обходиться без помощи прислуги. В последнее время они с матерью пользовались услугами одной горничной — и было решено, что горничная поедет вместе с леди Уорт в Брайтон. Собственная горничная Верити некоторое время тому назад уехала, чтобы помочь своей сестре с новорожденным ребенком. Когда было принято решение закрыть для проживания Крофтхауз, этой женщине послали письмо, в котором просили ее не возвращаться до того времени, как мисс Уорт понадобится личная прислуга.

С помощью горничной Верити разделась и оделась для сна. Горничная согрела простыни, пожелала ей приятного аппетита и ушла. В ночной сорочке и халате Верити села за маленький столик и поела тепловатого супа и хлеба с маслом. Она была очень голодна, и суп пришелся весьма кстати.

После этого Верити задула свечу и скользнула под тяжелое одеяло. Она уснула почти мгновенно. Путешествие было утомительным, и даже сильная тревога за будущее у Петтифортов не помешала ее сну.