От необходимости начинать разговор меня избавила сама Молния. Её мелодичный голос снисходительно произнёс:

-- Вас, разумных, ни на секунду нельзя оставить: обязательно что-нибудь натворите.

-- Молния, это ты?-- спросил я, чтобы убедиться. Раньше она говорила несколько иначе.

-- Да, это я. И это тоже я...

Внезапно артефакт раздулся до размеров человека. Казалось, он вот-вот взорвётся, забрызгав нас своим содержимым, но вместо этого он стал трансформироваться и превратился в человека, в женщину. На ней была серебряная тога, в длинные русые волосы была вплетена ярко-белая лента, переливающаяся бриллиантами. Лицо и фигура были исполнены идеальными линиями, а мудрые глаза дополняли совершенство внешнее.

Все стояли как вкопанные, открыв рты. Даже я не ожидал ничего подобного. Молния же наклонила голову и внимательно всматривалась в нас. Кажется, наша реакция её забавляла.

-- Неплохой трюк,-- наконец, произнёс Мирослав.

-- Так лучше, верно?-- спросила она и улыбнулась.-- Я лишь сбросила оболочку.

-- Оболочку?-- глупо переспросил я.

-- Вообще-то я ожидала иных вопросов. И я пришла, чтобы ответить на них.

Мы с Севериным переглянулись. Капитан, наконец, опустил оружие.

-- У нас столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать,-- признался я.-- Потребуется много времени, чтобы их перечислить. Не уверен, что оно у нас есть.

-- Зачем же тогда тратить время? Разрешите?-- спросила она, указывая на корабль.

-- Да, конечно,-- ответил Северин. Я почувствовал его волнение.-- Проходите. Ястреб, открой.

Дверь шлюза открылась. Молния улыбнулась:

-- После вас. Да, кстати, воздух здесь абсолютно безвреден для вас. Маски можно не надевать.

-- Спасибо,-- ответил капитан и вошёл в бот. Я последовал за ним. На пороге я обернулся. Молния тоже сделала шаг, но остановилась, словно опасаясь сократить дистанцию.

Когда мы поднялись в кают-компанию, Белоусов усаживался за стол с невероятно важным видом, словно он собирался принимать дипломатическую делегацию самого высшего уровня. Возможно, дело обстояло именно так, но перевязанная нога явно не способствовала поддержанию его имиджа. Почти одновременно с нами появился и Манулов. Мне даже показалось, что на его вечно хмуром лице, появились искорки любопытства.

Молния грациозно вошла в помещение и окинула нас взглядом. Белоусов поднялся, поправил одежду и сказал:

-- Мы рады приветствовать вас здесь, в нашем скромном убежище...

Я внимательно следил за Молнией: в её глазах проступило какое-то недовольство, словно произошло нечто кощунственное. Я, молча, молился, чтобы этот археолог поскорее замолчал и прекратил повторять уже однажды сказанные слова.

-- А здесь не все,-- сказала Молния.-- Почему один человек заперт?

-- Он преступник. Его опасно выпускать,-- сказал Северин, но увидев уверенность в её взгляде, уступил.-- Манул, приведи Бернара.

Бортинженер скрылся. Пока он отсутствовал, Молния продолжала рассматривать кают-компанию, а затем перешла на нас. Она переводила взгляд с одного на другого, пока он не остановился на археологе.

-- Александр Николаевич, как ваша нога?-- спросила Молния.

-- Подвернул,-- ответил Белоусов.-- Ничего, спасибо.

-- Позволите?-- она сделала шаг к нему.

Учёный насторожился и прежде чем успел ответить, рука Молнии коснулась его лодыжки. Тот только успел ойкнуть, как всё закончилось.

-- Не стоило вам тревожить лесных духов,-- сказала она и спросила.-- Не болит?

Я видел, как Белоусов неуверенно покрутил ступнёй, затем полностью перенёс вес тела на больную ногу.

-- Нет,-- удивлённо ответил он.-- Спасибо... Как вам это удалось?

Молния не успела ответить, поскольку в этот момент в кают-компанию вошли Манул с Проговским. Бортинженер держал в руках пистолет, что очень не понравилось Молнии. Её взгляд стал хмурым, как летняя гроза.

-- Руслан Рашидович, пожалуйста, уберите оружие,-- сказала она. Тот на секунду заколебался, но всё-таки вернул пистолет в кобуру.-- Вы находитесь на территории мира, который давно живёт по законам, отличным от ваших. Любое нарушение правил может привести к последствиям, которые никому не будут приятны,-- она расстроено вздохнула.

-- Вы здесь, чтобы объяснить эти правила?-- спросил Белоусов.

-- Да, вы уже потревожили духов природы. Здесь любое действие находит ответ. Ваш сорванный листок обернулся травмой.

-- Духи?-- сморщился Белоусов. Очевидно, такие слова казались ему несерьёзными. Я бы на его месте вообще б молчал, хотя что я сейчас делаю?

-- Да, поймите, эта планета живая, и более того, она метаживая. Ваш корабль более не ваша территория, ибо природа не знает границ государств и сообществ. Все вы с первого момента, когда сменился космос, уже вне привычных вам правил существования: никакого оружия, никакого насилия...

-- Вы скажите это каргонцам, которые скоро придут и перебьют нас всех,-- фыркнул бортинженер.-- Хорошо рассуждать, пока к виску не приставлен ствол...

-- Манул!-- остановил его Северин и обратился к Молнии.-- Но он прав, мы в безвыходном положении.

-- Я знаю о вашей проблеме. Уверена, скоро её не будет. Они со временем поймут...

-- Очень сомневаюсь. Вы вообще знаете, что они такое? Они звери!-- глаза Руслана налились кровью. Я испугался: не бросится ли он сейчас на нашу гостью.-- На Проксиме-2 они вырезали треть населения! Вы представляете себе такое? Резали всех, у меня на глазах! Не жалели ни женщин, ни детей -- я видел это, собственными глазами! Собственными глазами, чёрт вас побери! Устроили, значит, тут рай, и говорите: не запачкайте нам коврик, осторожно! Не учите жить! Ясно?! Вы понятие не имеете, что такое боль проксимийцев, когда ваш родной мир уничтожают, топчут сапогами вонючие "макаки"!

-- Манул!-- крикнул Северин.

-- Пошли вы все к чёрту!!! Лично я намереваюсь перебить их, всех до единого!-- бросил он и пулей вылетел из помещения.

-- Я прошу прощения за него,-- сказал капитан.-- Он потерял там всё... Вы должны понять.

-- Да, я понимаю,-- ответил Молния. Мне казалось, она вот-вот заплачет!-- Но он не прав,-- женщина посмотрела куда-то вверх,-- мы знаем, что такое боль утраты.

Что-то глубокое и трагичное стояло за этими словами -- я чувствовал это. Не знаю, как, но я ощущал её боль, словно в этот момент она потеряла что-то бесценно дорогое. Я сел в кресло, не в силах больше стоять.

-- Я всего лишь посредник между этим миром и вами,-- сказала Молния.-- Вас волнует вопрос: зачем вы здесь? Разумеется, это не случайность. И наличие каргонского корабля тоже не случайность. Мы пытаемся исправить ошибку, которая была допущена миллионы лет назад.

-- Что это за ошибка?-- спросил Белоусов.

-- Я не могу сказать. В любом случае, в этом не только наша вина и даже не столько наша...

-- Так что же нам делать?-- спросил Северин.

-- Сперва нужно найти общий язык,-- ответила она и улыбнулась, посмотрев на Проговского.-- Это первое, что нужно сделать. Мне пора.

Мы попрощались. Молния махнула рукой и исчезла.

"Вот бы и мне так научиться!"-- подумал я.-- "Не надо тратить время впустую..."

-- В интересную ситуацию мы попали,-- сказал Северин.

-- Меж двух огней,-- подал голос Проговский, напомнив о себе.

-- А тебя никто не спрашивал. Сядь,-- приказал капитан. Бернар подчинился.

-- Если мы хотим найти общий язык,-- сказал я,-- нужно начинать с малого: с себя.

-- Что ты имеешь в виду?

-- Молния, не имела в виду нас и каргонцев, потому и попросила привести сюда Бернара.

-- А почему мы вообще должны следовать её указаниям?-- недовольно спросил Мирослав.

Я пожал плечами. Мне идея Молнии казалась верной и стоящей претворения в жизнь, несмотря на то, что Бернар был пойман не без моего участия и имел все основания ненавидеть меня. Я и сам испугался своих мыслей: даже под угрозой опасности мы готовы искать различия вместо того, чтобы искать общее, идти на компромисс.