-- Они что, могли заглядывать в будущее?-- удивился Фаррел.

-- Если так, то я даже не берусь судить, насколько они продвинулись в изучении основ пространства и времени...-- в глубокой задумчивости ответил Ренор. Руководитель научной Группы смотрел куда-то вдаль, словно желая найти ответ именно там. Мне же казалось, что мы так никогда и не узнаем замысла создателей Молнии, насколько далёкими казались мне эти загадочные существа.

-- Но в таком случае возникает вопрос: зачем им было оставлять посланника, причём, именно такого посланника?-- обратил внимание Лунько.-- Если она ничего не знает, то зачем она здесь? Не согласуется.

-- Она не знает,-- напомнил я.-- Молния, как ребёнок. Она мне напоминает несформировавшийся искин, очень мощный, с развитой логической сеткой, но очень молодой...

-- Да, сначала надо понять цель этого... корабля,-- сказал Белоусов.-- Может быть, память не доступна ей временно? Кто знает логику создателей...

-- ...разработчиков...-- тихонько поправил я и, как оказалось, зря: глаза археолога вспыхнули злостью. Этого оказалось достаточно, чтобы я замолчал. Очевидно, он никогда не простит мне украденных лавров. Не такой человек этот Белоусов.

-- Логика может отличаться от нашей, человеческой. Мы всё время пытаемся относиться к ней, как к земной технике или... разумному существу,-- дополнил археолог.

-- И что из этого следует?-- спросил Лунько.

-- Без понятия,-- ответил археолог.

-- Но логика её действий не такая уж и внеземная,-- отметил Ренор.

-- Что вы хотите этим сказать?-- с вызовом спросил Белоусов, но Руководитель НГ, казалось, не заметил этого.

-- Всё, что рассказывали вы и Юра, вполне укладывается в рамки нашей логики. Даже прыжок на орбиту.

Нужно отметить, что Сергей Андреевич этим высказыванием навёл меня на очень интересную мысль:

-- Она подстраивается под нас. Да, точно!-- воскликнул я, вспомнив первые минуты своего пребывания.

-- Поясните.

-- Мы сами настроили её так, чтобы она смогла общаться с нами, указав планету и язык. Уже передо мной она тоже настраивалась, чтобы я её увидел.

-- Иными словами, вы хотите сказать, что в ней заложено одновременно множество логик и образов, весь банк данных, известный древней расе,-- предположил Ренор.

Если честно, мысль моя ещё до этого не дошла, но я не мог отрицать сказанное:

-- Вполне возможно, что так.

-- Вы вообще тогда понимаете, на что мы наткнулись?!-- возбуждёно воскликнул Белоусов.-- Это же ценнейший источник информации!

-- Несомненно,-- ответил Ренор.

-- Мы можем на неё влиять?-- повернувшись ко мне, спросил Фаррел.

-- Да...-- неуверенно ответил я, не понимая, к чему этот вопрос.-- Во всяком случае, мне так кажется...

-- Нужно убедить её сотрудничать с нами,-- пояснил капитан.-- Пока мы не знаем назначения этой машины и её возможностей, мы не можем предугадать последствия нашей встречи. Этот контакт должен состояться, и главное сейчас, чтобы она не воспринимала нас как противника или недоброжелателя.

-- Я в чём-то должен её убедить?-- меня эта идея не прельщала, и я решил твёрдо: врать Молнии я не буду не при каких обстоятельствах. Что-то потребительское проскакивало в словах капитана, хотя я его прекрасно понимал.

-- Да, необходимо убедить, что все мы хотим ей помочь.

-- Думаю, ей будет интересно пообщаться с Ястребом,-- предложил я.-- Я сказал, что у нас есть её аналоги.

-- Насколько это опасно?-- спросил Фаррел.

-- Я думаю, неопасно. Мы запустим Ястреба в режиме ограниченного действия. Главное выбрать интерфейс, который бы не смог обойти защитные системы.

-- Мы сможем следить за диалогом и контролировать его?-- спросил Лунько.

-- Да.

-- Хорошо,-- с явным удовлетворением согласился капитан.-- Когда вы обещали вернуться?

-- Я не указал точного времени.

-- Давайте сделаем так: сейчас вы идёте в медкабинет, Оля должна вас проверить, а затем поспите. За это время челнок будет готов. Лунько полетит с вами.

Я кивнул, но, подумав, ответил:

-- Лучше я один. Молния не захотела иметь дело с Белоусовым.

-- Почему?-- спросил археолог. При этом его глаза были полны искреннего удивления. Я даже не знал, как ему ответить. Сказать правду, означало уязвить его самолюбие, и тем самым окончательно превратить его во врага, а врать, мне не хотелось.

-- Мне кажется, я завоевал доверие,-- уклонился я от ответа. Видимо, учёный всё-таки хотел добиться большего, но, к счастью, меня спасло то, что на пороге появилась Ольга. Янковская с укоризной посмотрела на всех присутствующих и произнесла:

-- Это не дело!-- дверь за ней закрылась, и она подошла к столу.-- Почему вы не отдаёте мне моего пациента. По протоколу Юрий Степанов должен пройти медицинское освидетельствование...

-- Да, Янка, ты права,-- вздохнул Лунько, не став настаивать.

-- Итак, значит решено,-- сказал Фаррел.

-- Да,-- ответил я. Чего тут непонятного?

-- Нет, мы не решили, что делать!-- запротестовал Белоусов.

-- Уже решили,-- ответил капитан.-- Степанов летит один сразу, как только Ольга разрешит,-- он повернулся к Яновской и вопросительно посмотрел на неё.

-- Да-да, я всё понимаю,-- ответила она.

В общем-то, я был рад, что Ольга вытащила меня с этого "совета": кто знает, как могла повернуться ситуация? Мне показалось странным, что Белоусов не протестовал против моего предстоящего визита, что вызвало определённое беспокойство: не задумал ли чего этот археолог? С него станется, но пока мне отчаянно везло, и я даже не пытался осознать масштабы этого везения. Всегда мечтавший о приключениях и великих открытиях, я оказывался в самой гуще событий. Впрочем, думаю, всё это неслучайно, ведь проблемы попадались именно по спецификации моей работы. Вот уж не думал, что должность инженера по системам искусственного интеллекта включает в себя и поимку террориста, и общение с древним артефактом. Интересно, а что она ещё включает? Надеюсь, не ведение закулисной борьбы с одним из лучших археологов Земли.

* * *

-- ...Ну вот,-- я посмотрел на приветливо замигавший шар в центре рубки,-- пришёл.

-- Да, я ждала тебя,-- ответила Молния.

Это я уже знал. Узнал утром, как только связался с научной группой. Ренор сказал мне, что на все вопросы она либо молчала, либо отвечала односложно: "Я жду Юру". Меня это так поразило, что я даже на некоторое время потерял дар речи. Сергей Андреевич, не дождавшись адекватного ответа, направил меня в его лабораторию.

Оказалось, что пока я спал, Белоусов снова вернулся на планету, а Ренор и Ястреб всё это время анализировали собранные данные. Искин даже попытался вступить с Молнией в контакт, но ответ не оставался тем же. В принципе, её поведение легко объяснялось: всегда надёжнее иметь дело с уже знакомым человеком.

Прямо из лаборатории я сразу же направился в ангар, где меня уже ждал готовый к отлёту разведывательный бот "Глаз", и через час уже находился здесь, в рубке корабля-артефакта.

Я посмотрел на прыгающий шарик и улыбнулся: ей богу, как дитя. Вот уже не думал, что этот артефакт может настолько ко мне привязаться, а раз так, то я остаюсь на острие разведки, и теперь, когда первый контакт налажен, следует закрепить успех и приступить к дальнейшей работе:

-- Я могу сесть?

-- Конечно,-- кресло повернулось ко мне.-- Можешь поднять забрало. Здесь привычная для тебя атмосфера.

-- А откуда ты знаешь, какая атмосфера для меня лучше?

-- Вы дышите в атмосфере, состоящей из азота, кислорода и других газов, иначе -- воздухом. И здесь воздух. Баллоны твоего скафандра, атмосфера корабля заполнены им.

-- И для тебя не составило труда узнать это?-- спросил я, садясь в кресло.

-- Нет.

-- А как ты это определила?

-- Я просто захотела узнать и узнала.