— Хозяин скоро будет. Пусть подождет.

Выполнивший свою миссию хулиган быстро ретировался. Юрий астральным зрением попытался проникнуть в дом. Там кто-то был, но кто и зачем — для него осталось загадкой. Умение читать местный астрал придет позже.

— Так, говоришь, боец погла? — спросил один из охранников, оценивающе рассматривая Кондрахина. — Да, морда побитая. Откуда сам?

— Сейчас или вообще?

— Где, спрашиваю, выступал?

— Много где, — уклончиво ответил Юрий. — Начинал на Погле, хотя сам с островов Ледника. Закончил на Гауризе, откуда срочно пришлось делать ноги. Объясню хозяину.

— С кем не бывает, — флегматично произнес охранник.

Дверь распахнулась, по порожкам медленно спустился со ступенек белвед в длинном халате и в таких же мягких тапочках, как у хулигана, приведшего сюда Юрия. Роста невысокого, движения плавные, как бы танцующие. Кондрахин сразу понял — это настоящий боец. Встав напротив землянина, он протянул ему два ремня: черный и белый.

— Хозяин не берет, кого попало, — хмыкнул охранник, беседовавший с Кондрахиным. — Продержишься против Сардика полный гатч, считай, ты в команде.

Гатч — пятнадцать земных минут, это Юрий знал. Беспокоило другое: он и понятия не имел, на какой черт ему ремни. Понятно, что ими обматывались кисти рук, но за сохранность своих кулаков он не беспокоился. Хотел было отказаться, но что-то остановило его. Показал на черный ремень. Сардику, естественно, достался белый.

Белвед ловко обмотал кисти рук мягким ремнем. Теперь-то Кондрахин понял, в чем тут дело. Свободный конец ремня полагалось держать зажатым в кулаке, что практически исключало возможность захватов, недопустимых по правилам погла. Юрий встал в боксерскую стойку. Она была непривычна ему, как нечто искусственное, а потому неправильное. Но приходилось импровизировать на ходу.

Первую же атаку он позорно прошляпил, пропустив удар в левый бок. Будь он белведом, бой на этом, должно быть, и закончился, ибо именно в этом месте у белведов располагалось крупнейшее нервное сплетение. Кондрахину удалось лишь отмахнуться, правда, весьма увесисто.

Сардик продолжал наступать, нанося серии ударов, но теперь Юрий был настороже и легко уходил от атаки. Будь это обычная драка, он давно бы закончил ее, но правила погла запрещали атаковать ногой или делать броски. Зато не были запрещены удары запястьем, чем спустя некоторое время Кондрахин не преминул воспользоваться. Разбрызгивая кровь из разбитого носа, Сардик покатился по земле.

— Годится, — поднявшись, сказал он и, не произнеся больше ни слова, вернулся в дом.

Кондрахина провели наверх в крохотную комнату на втором этаже. Следом зашел охранник и швырнул на лежанку охапку одежды

— Переоденься. Хозяин не любит выпендрежа. На площадке — другое дело.

— А вдруг он меня не возьмет, — усомнился Юрий.

— Возьмет. Ты пробу прошел. Мало кто против Сардика устоял.

— Но у меня никаких документов…

Охранник ухмыльнулся совсем по-земному:

— А кто их у тебя требует? Не дрейфь. Переодевайся, а старье можешь сжечь в печи. Это на первом этаже. Меня зовут Егис.

— Юрен, — в свою очередь представился Кондрахин.

— Ну, отдыхай.

Но расслабиться на лежанке удалось совсем ненадолго. Ширма на двери отодвинулась в сторону, пропуская в комнату толстяка в алом халате с нашитыми поверх черными кожаными ромбами. Следом вошел Егис, предоставляя Юрия, словно товар, выставленный в витрине магазина:

— Юрен из Гаузира. Боец погла. Курим-ган, ты будешь доволен: Сардик против него ребенок. Только посмотри на рожу, — из-за спины хозяина он подмигнул Кондрахину.

Вопросы Курима были лаконичны и прицельны: у кого работал, кто тренировал. К этому Кондрахин был готов. Дескать, выступал самостоятельно, получал маловато, зато никто не заставлял его участвовать в подставных поединках. Однако, на Погле самостоятельность не приветствуется. Одним словом, независимому бойцу плотно перекрыли все дороги, так что пришлось перебраться в Гауриз. Там только тренировался, причем совершенно самостоятельно: на тренера просто не было денег.

— Чем ты занимался на Гауризе? — спросил белвед

— Атраку готовил, — выбрал для ответа землянин в меру криминальный вариант.

Атрака, белведский эквивалент самогонки, делалась из произрастающего повсеместно на Двойном континенте угыясара, пригодного на корм скоту растения. Ее приготовление наказывалось штрафом и конфискацией устройства для приготовления, а вот продажа каралась намного строже. На Зеленом континенте атраки не знали, здесь произрастало достаточно растений, пригодных для виноделия.

— Готовил — и что с того? — терпеливо спросил Курим.

— Обвинили облыжно, что я ею торгую. Пришлось спешно покинуть Гауриз, и вот я здесь, без денег и документов. Надо как-то устраиваться…

Признание Кондрахина, несмотря на его заносчивый вид, должно было подкупать своей искренностью. В Фитире, особенно здесь, на севере, действительно, можно благополучно годами жить без документов. Но вот самостоятельно, без документов, подтверждающих личность, прорваться на арену для боёв — это нонсенс.

Курим должным образом оценил заявление Юрия.

— Ну, вот что, боец, — произнес он, — бумаги мы тебе справим. Только это стоит денег, которых у тебя нет. Я, — он ткнул себя толстым пальцем в грудь, — вкладываю их в тебя, еще не зная, когда будет и будет ли вообще отдача. А расходы предстоят большие. Поэтому поначалу будешь работать за крышу над головой и еду. Впрочем… — он сделал вид, что задумался, — есть еще одна возможность: бои без правил. Это уже деньги, пусть вначале и не великие, но если сможешь показать себя…

Юрий энергично замотал головой.

— Прости, хозяин, но этот путь не для меня. Один раз засветишься — и прощай карьера. А я ведь не так молод, как хотелось бы. И куда тогда деваться?

Курим вполне благодушно засмеялся:

— Сам выбирай. Только в тех боях не сопливые мальчишки с улицы выступают, а настоящие бойцы.

Юрий отлично знал, что бои без правил запрещены на всей Белведи. Их участникам навсегда закрывалась дорога в спортивный погл. Разумеется, его это не пугало, просто нужно было показать характер, а не соглашаться на любое предложение.

— Ладно, — подвел итог недолгой беседы Курим, — пару дней никуда не высовывайся. Егис расскажет тебя о наших правилах.

Грузный хозяин вальяжно удалился, а охранник повел Кондрахина по особняку. По пути он принялся наставлять Юрия: когда подъем, когда время для еды и о прочих бытовых мелочах.

— Пока будешь служить с нами в охране, — распорядился он.

— Я боец погла, а не слуга! — вспылил Юрий, высокомерно задрав подоконник. — И приказы мне отдавать будет только хозяин. И вообще — учти: я злопамятный.

Егис искренне удивился, но не обиделся.

— Ты пока никто, а я — старший охранник. И приказ не мой, а Курим-гана.

Кондрахин счел за благоразумное больше права не качать.

Внизу, в полуподвальном помещении особняка оказался небольшой, оборудованный тренажерами, спортивный зал. Здесь, как скоро выяснилось, тренировались охранники. Разумеется, речь шла не о погле. Хозяина полагалось защищать не по спортивным правилам, а всеми имеющими средствами. Поэтому в зале были развешаны по стенам клинки различных форм и размеров, цепи наподобие велосипедных, шары на прочных бечевках. Назначения многих снарядов Кондрахин вообще не понял.

Вскоре в зал спустились еще двое охранников, вероятно, сопровождавших Курима. Кондрахину тут же предложили показать своё умение. Учебный бой на цепях он проиграл, а вот на саблях и мечах ему не было равных. Когда же, в заключение он одним ударом кулака распорол подвешенную к потолку грушу, новые собратья по оружию и вовсе зауважали его.

Егис рассказал, для чего нужна охрана. Среди спортивных воротил нередки были стычки: кто-то кому-то перешел дорогу, кто-то кого-то подставил. За помощью к королевской страже не обращались: у самих рыльце в пушку, так что разбирались и защищались своими силами. У Курима было семь человек охраны, минимум двое должны были неотлучно находиться в особняке, еще двое сопровождали хозяина. И всю эту рать и самого Курима, по сути, кормили и содержали три куримовских бойца погла.