Леонидик (осторожно). Может быть, она еще будет… телеграмма.
Лика. Нет, три дня прошло. Время не военное, почта работает исправно. Не придет телеграмма. Только вот почему не придет? Забыл о нас… или нет его на свете? (Раздражаясь.) Какое твое рассуждение, товарищ Леонидик?
Леонидик (тихо). Не надо на меня сердиться. Разве я виноват, что с войны живой вернулся… а он нет?
Лика (не сразу). Не веришь, что он вернется?…
Леонидик не ответил.
И то… Зачем тебе в это верить?… Зачем он нужен тебе – Марат Евстигнеев?
Леонидик (сжал кулак). Ты что… что хочешь сказать?
Лика. Сам знаешь.
Леонидик (вскрикнул). Замолчи!
Лика (опустилась в кресло). Ой, плохо-то как…
Леонидик (медленно подошел к вешалке, снял шинель). Я пойду, пожалуй…
Лика. Нет!… Не оставляй меня, слышишь… (Тихо.) Мне очень будет плохо, если ты уйдешь сейчас.
Леонидик. Тогда я останусь.
Лика. Спасибо. Ты замечательный.
Леонидик. Замечательный, внимательный, удивительный.
Лика. Ты думаешь, я все еще его люблю? А я почти его забыла. И только себя помню – себя! – какой я тогда была. Смелой, веселой и счастливой. Я словно все еще принадлежу той девочке сорок второго года… во всем ей послушна.
Леонидик (подошел к ней). Погуляем по солнышку?
Лика. Только не воображай, что я несчастна… Я учусь любимому делу, буду врачом… Что может мне теперь помешать? Кто? (Весело.) Пошли на улицу! (Взяла шинель: решила помочь ему одеться.)
Леонидик (резко). Я же говорил… Не смей ему помогать! Он все должен делать сам.
Лика. Прости.
Позвонили два раза.
Это к нам. Подожди, я открою. (Ушла и тотчас вернулась.) Какой-то мальчишка со двора принес записку… (Раскрыла записку.) Марат!
Леонидик (подбежал к ней). Что с ним?
Лика. Прочти… (Отдала ему записку и, опершись на дверь, почти в забытьи, посмотрела на Леонидика.)
Леонидик. «Я приехал. Я сейчас поднимусь. Если ты меня забыла или не хочешь видеть, скажи пацану. И я скроюсь. Все. Герой Советского Союза Марат Евстигнеев».
Лика (не двигаясь). Он жив…
Леонидик. Видишь?
Лика (лихорадочно). Надо сказать мальчику… Где он? (Вскрикнула.) Ушел!… (Стремительно выбежала из комнаты.)
Леонидик (улыбнулся вдруг). Марик… (Почему-то вынул расческу, стал причесываться.)
Лика (вернулась). Понимаешь, в коридоре перегорела лампочка…
Леонидик. Успокойся.
Лика. Я открыла ему парадную дверь – это ничего, правда, миленький?
Леонидик. Что с тобой?
Лика. Немножко кружится голова.
Лика начала ходить по комнате. Леонидик смотрел на нее.
Я пойду ему навстречу…
Леонидик. Накинь пальто!
Лика. Пустяки! (Бросилась к выходу.)
В раскрытую дверь вошел Марат Евстигнеев. Шинель его была расстегнута, он в полной военной форме, гвардии капитан. Как ни странно, Марат почти не изменился – мальчишка по-прежнему, – только кожа его обветрилась и погрубела. Увидя Лику, он несколько мгновений стоял молча, словно изучая ее.
Марат. Привет.
Лика. Ты жив?
Марат. Конечно. (Двинулся к ней и вдруг заметил Леонидика.) Ты?! (Обнял его, поцеловал, и они долго стояли молча обнявшись.) Нам здорово повезло… верно?
Леонидик (улыбнулся). Да. Могло быть много хуже.
Марат. Что делал?
Леонидик. Пехота. Потом – военкор. А ты?
Марат. Разведка.
Лика. Марат!… Ты… ты забыл обо мне.
Марат. Он же солдат, глупая. (Поцеловал ее.) Ну, вот и все. А теперь пусть попробуют нас одолеть. (Сбросил с себя шинель.)
Лика. О ком ты говоришь?
Марат. Не знаю.
Леонидик (поглядел на его ордена). Ого, звездочка!…
Марат. А ты думал.
Лика (почти шепотом). Но… почему ты не писал?
Марат. Мало ли почему. Важно, что я вернулся. Остальное не имеет значения. (Леонидику.) Разве не так? (Поглядел на них.) Стоп!… А вы не поженились?
Леонидик. В положительном смысле этот вопрос пока не решен.
Марат. Вы, ребята, молодцы.
Лика. Три дня назад… я так ждала твою телеграмму.
Марат. Но тогда я сорвал бы весь эффект… И разве все получилось бы так красиво?
Лика (чуть насмешливо). Слушай, Леонидик, а может быть, он украл эту звездочку?
Марат (возмущенно). Что?
Лика. Забавно… А я думала, что ты погиб.
Марат. Плохо ты меня знаешь. (Леонидику.) Верно? (Ударил его по руке и замолчал – понял, что у него протез.) Прости…
Леонидик (словно извиняясь). Что поделаешь.
Марат (серьезно). Мне это не нравится.
Леонидик (улыбнулся). Мне тоже.
Марат (резко). Мне это не нравится больше, чем тебе.
Леонидик. Почему?
Марат. Когда-нибудь я тебе скажу об этом.
Леонидик (Лике). Я, пожалуй, слетаю в магазин… Отличный повод произнести тост.
Марат. За кого ты принимаешь меня, Леонидик? (Вынул из шинели бутылку коньяка.)
Леонидик. Восхитительно.
Марат. А ты думал… (Открыл бутылку.) Ты более чем красива, Лика… Ты как солнце. На тебя можно смотреть, только прищурившись.
Леонидик (налил коньяк, поднял рюмку). За что?
Марат (подумав). Молча.
2 МАЯ
Снова солнечный день. Настежь распахнуты окна. Далекая музыка. Внимательно слушала Лика беспокойно шагавшего по комнате Марата.
Марат…Из Берлина я летел на «Дугласе», погода была ясная – ни облачка, и все проклятое разорение было как на ладошке. (С какой-то внутренней яростью.) Осенью буду в институте. Буду! А потом начнем строить мосты. Мосты! Святое дело. То, что соединяет. (Задумался.) Мне скоро двадцать два, – когда-то я считал, что это половина жизни. Ерунда, конечно. (Подошел к Лике.) О чем мы только не мечтали тогда – в сороковом…
Лика (усмехнулась). Да… Похоже на фотопленку, которую впопыхах случайно засветили.
Марат. Когда две недели назад я вошел в эту комнату, я не знал, что все так непросто. Берлин был взят год назад, но только здесь, в Ленинграде, я понял, что война кончилась. Безвозвратно.
Лика. Ты жалеешь об этом?
Марат. Мне немножко страшно.
Лика. Страшно?
Марат. Ну одиноко, что ли… Точно я опять лишился семьи. (Оглянулся.) И никого нет.
Лика. Никого?
Марат. Прости. Мне надо привыкнуть…
Лика. К чему?
Марат. К жизни. К тебе. (Усмехнулся.) Я не всегда верю, что остался жив… И что ты – это ты.
Лика (тихо). Возьми да поверь…
Марат (он думал о своем). Иногда они кажутся десятками лет, эти четыре года… Их не забудешь.
Лика. Ты… любил кого-нибудь?
Марат. Всякое бывало. Можно, конечно, и не говорить об этом, но поглядим лучше правде в глаза.
Лика. Ладно, поглядим.
Марат. Что ты?
Лика. Чепуха.
Марат. Да, смешно… Ходил-ходил по свету и, кажется, ни черта не знаю о себе. (Неожиданно.) Ты знаешь что-нибудь о себе?
Лика (в запальчивости). Все!
Марат (резко). И это «все» – выдумки!
