Ну, а дальше — дело техники. К моему приезду ваш Петя томился у Лени в застенках и охотно отвечал на все поставленные вопросы.
— Охотно?!
— Вполне. Леонид Петрович умеет порой быть очень убедительным.
— Его что, били?!
— Ага, мешками с песком, да по почкам! Ты что, детективов начиталась? Да никто ему ничего не сделал, хоть и стоило. Я, правда, не удержался, съездил ему по морде, но это позже, когда он уже нам все рассказал. Уж больно мне его повесть понравилась! — Антон вызывающе шмыгнул носом. — Думаешь, надо съездить, извиниться?
— Не надо, — Ада успокаивающе погладила его по руке, а потом повозилась, устраиваясь поудобнее. — Ты мне лучше расскажи, что они от меня хотели. Мне Генка сказал, у Петюни в подельниках Виталик Карманов ходил.
— Это кто у кого ещё ходил. Карманов этот — тот ещё жучила. Они с твоим Петюней хорошо друг друга дополняют, — проворчал Антон.
— Он не мой!
— Ну, хорошо, хорошо, не твой, — и он поплотнее прижал Аду к своему боку. — А ты сама не догадываешься, что от тебя могли хотеть?
— Нет, — Ада помотала головой. — Петька почему-то очень противился нашему разводу, хотя мне совершенно не ясно, с чего бы это. Истории про большое светлое чувство, рассказанные на ночь, тут, как ты и сам понимаешь, не при чём. Однако он ни в какую не соглашался расходиться по-хорошему, даже мамочку свою засылал с веткой мира в зубах! Мамочка прилетала, крылышками трепетала, пугала меня плачевным состоянием здоровья ее сыночка.
Но ведь это всё не повод для убийства?!
Антон тяжко вздохнул и заерзал.
— И вот тут мы и подошли к главному вопросу, — он поморщился, как от головной боли. — Убивать тебя они как раз и не собирались, вот в чем фокус. Ты была нужна им живая и, что самое главное, состоящая в законном браке с господином Чернышевым.
— Да зачем?! Зачем я ему сдалась? Всё равно уже давно было ясно, что наша семейная жизнь уверенно идет к концу. У него вроде и барышня какая-то была. Что тянуть-то?!
— А то, моя дорогая наивность, что нужна ему была вовсе и не ты сама. Он охотился за теми деньгами, которые ты так удачно унаследовала от своей матери.
Ада быстро села и обернулась к Антону. От резкого движения у нее сильно закружилась голова, перед глазами поплыли радужные пузыри, неторопливо надуваясь и лопаясь, и она свалилась бы обратно, не поддержи ее Антон.
— Тихо, тихо, — заворчал он, — ну разве можно так прыгать?
— Откуда он мог знать про наследство? — ошеломленно спросила Ада, когда разноцветные шары перестали мелькать у нее перед глазами. — Я до вторника и сама ничего об этом не знала. И уж тем более не говорила Петьке!
— И тем не менее он всё знал, и даже прежде тебя.
— Но откуда?!
— Да, это оказалось интересно. Ему все рассказала его мать.
— Антонина Васильевна?! А она-то тут с какого бока?
— А вот она, как сумел установить Лёня, оказывается, была хорошо знакома с твоей матерью. Они, можно даже сказать, почти дружили. Именно Антонина Васильевна постоянно твердила своей итальянской подруге, что той непременно надо встретиться и помириться с дочерью. А потом было бы вполне логично и наследство дочке оставить. Больше-то всё равно некому!
Да только твоя Юлия Сергеевна не знала и не догадывалась, что сын этой милейшей и достойной во всех отношениях дамы — муж ее собственной дочери. И ее законный, стало быть, наследник.
Твоя мать переписала завещание в твою пользу, и теперь оставалось только немножко подождать, когда она умрет, а ты станешь очень богатой. Ну а потом, согласно их плану, твой муж стал бы твоим наследником. Несчастный случай, или тяжкая болезнь, или еще что-нибудь в этом роде. Тихо и аккуратно.
Но твоя многомудрая свекровь не учла характера своего сынка. Ему, видишь ли, надо всё и сразу. Главное — побыстрее. Ему не удалось удержаться и не попробовать вытрясти из тебя ещё чуть-чуть.
Понятно, что по сравнению с суммой полученного тобой наследства это были сущие копейки. Но так уж этот человек устроен. Едва ему стало известно от его любовницы Аллы Шахнович, работающей в вашей клинике, что у тебя там закопаны денежки, он быстренько разработал план, в результате которого ты бы своими руками отдала их ему. И от своего плана он отказаться не пожелал, чем и подставил под удар радужные перспективы больших денег.
— Постой, постой, как — Алла Шахнович? Наша Аллочка? Она что, и вправду — Петькина любовница?
— Истинная правда. Это именно ее видела в ресторане „Дурдинъ“ твоя подруга Инна.
— Понятно. И она — протеже господина Барковского. Лихо.
— Она ему какая-то дальняя родня. Седьмая вода на киселе. Митя твой, узнав об активной роли девушки во всей этой интриге, все-таки не удержался и связался со своим патроном, хоть я ему и не советовал. Тому, правда, нынче не до разборок с участием родственницы, однако и покрывать ее он не стал — не те, должно быть, родственные связи. Не того уровня. Так что, едет нынче девушка-красавица прямым ходом на свою историческую родину, куда-то в город Мухосранск. Лев Яковлевич не возражал.
— Ясно. А Петька, случайно, не говорил, как в эту компанию попал мой племянник?
Антон вздохнул.
— Говорил, как не говорить? Только Лёня об этом ещё раньше узнал.
— Что узнал? — нетерпеливо спросила Ада. Вроде и попыталась она себя убедить, что Юрины дела ее не касаются, что нет больше того маленького мальчика, которого она любила, и который любил ее, но невозможно было не спросить.
— Наркоман твой племянник, — неохотно сказал Антон куда-то в сторону. Ада тихо ахнула и прижала ладонь к побелевшей щеке. — Со стажем наркоман. Но очень осторожный и хитрый. Видишь: даже ты, врач, не заподозрила его в пагубном пристрастии к некоторым элементам таблицы Менделеева.
Но это он только пока хитрый. Твой племянник уже сейчас готов пойти на все, лишь бы раздобыть денег и вмазаться. Он, кстати, в тот памятный вечер, когда ты решила немного поболтать с бывшим мужем и получила по голове, выражаясь языком возвышенным и литературным, „на стрёме стоял“. Не хотел, должно быть, чтобы случайные люди нечаянно помешали вашему содержательному диалогу. Ему ведь тоже немного твоих денег пообещали. А они мальчику ох как нужны! С тебя-то уже по-другому никак не стрясешь! Вот и приходится крутиться.
Ада с ужасом глядела на презрительно скривившегося Антона.
— Антош, но, значит, он не так уж виноват. Он болен, его лечить надо!
— Ещё скажи „прекрасно болен“! „Ваш сын прекрасно болен, мадам!“ — он сердито фыркнул. — А лечить его точно надо. Уже лечат. Только ты в это дело не ввязывайся, я прошу тебя. Тебе на первое время хватит, я думаю!
Ада молча уставилась на Антона. Под ее пристальным взглядом он нахмурился, засопел, а потом пробурчал:
— Ну я тебе правду говорю — он уже в наркологической клинике. Хотя, если хочешь знать мое мнение, без толку всё это. Вылечить можно того, кто этого сам хочет. А Юра не хочет. Он, напротив, собой очень доволен. Он не делал ничего плохого! А, значит, что? Значит, вернется мальчик к своим нехитрым развлечениям, едва за ним закроется дверь больницы.
— Наверное, ты прав, — прошептала Ада. — Не будем сейчас больше говорить об этом. Расскажи мне лучше, как Петька собирался заполучить мои деньги? Ведь, насколько мне известно, всё, что получено одним из супругов в наследство, при разводе не делится.
— Вот поэтому он и не мог допустить развода. И не мог тебя убить, пока не прибрал всё к рукам.
Тогда они с другом Виталиком и разработали хитроумный план. Умереть ты была не должна. Они собирались тебя изувечить так, чтобы ты стала недееспособным инвалидом. Попросту говоря, повредилась в уме. Тебя бы признали сумасшедшей, а опекуном стал бы кто? Супруг, Петр Кириллович Чернышев! Вуаля! Дело в шляпе. Ну а спустя какое-то время тебе бы просто дали тихо загнуться.
— Господи, что же я ему сделала, за что он меня так ненавидит? — проговорила Ада непослушными губами.
— Да ничего ты особенного не сделала, — отмахнулся Антон. — Ему просто очень хотелось заполучить кучу денег. Ну и к тому же его здорово заело, что там ещё и титул есть. Ты же знаешь, какие на этот счет тараканы водятся в голове твоего бывшего мужа.
