Он попрыгали обратно, вернулись к березке. Выбрали доску подлиннее-покрепче потащили ее к трясине.

  - У тебя, что было в школе по болотоведению? — спросил Зиро, в процессе.

   — Четыре. Тина, зараза, подрезала на экзамене.

  - Да, железная женщина была, — вздохнул Зиро. — Сейчас таких не делают.

  Применение технических средств увеличило их рекорд по болотному кроссу еще метров на пятьдесят. Дальше кочки кончилось. Совсем. Болотных путешественников окружала только бездонная жидкая грязь, заросшая бурой тиной. До кустов, которые намекали на твердую почву, оставалось метров двести, но с такими же успехом они могли быть в, скажем, Афганистане.

  - Хреновая идея, — признал Зиро.

  Так они в третий раз оказались у этой скрюченной березы, к которой Зиро уже испытывал родственные чувства. Хотелось дать ей имя, обнять и поговорить за жизнь. Да, легко не будет. Наскоком не возьмешь, думал он. Они только начали свое путешествие, а он уже устал как черт. Две ноги для болота явно маловато.

   — Напрямик без мазы ломится. Пойдем, как нормальные герои, в обход, — Зиро махнул рукой на север, где продолжался лес.

  Инфинити молча смотрела куда-то вдаль.

  - Эй, Инфи! Слышишь меня?

  - А? — Инфинити очнулась. — Да, да…. В обход, так в обход.

  Зиро сжал в руках посох, попрощался с березкой и зашагал на север. Он думал, что время для болотной экскурсии они выбрали крайне неудачное — еще не кончилась весенняя распутица, снег сошел всего-то полтора месяца назад. Но что уж теперь… Они обошли одну топь, за ней оказалась другая, такая же непроходимая, и ее тоже пришлось обходить. И так далее. Верховое болото сменилось низинным, потом переходным, которое на самом деле было такое же непереходное, как и первые два. Они все больше и больше отклонялись от выбранного направления — они просто шли туда, куда можно идти. И это было на редкость унылое путешествие. От болота веяло какой-то тупой безысходностью, она подавляла. Они шли, и дай бог, чтоб они проходили по километру в час. Меж тем, туман крепчал — их главный ориентир, Иглу, было видно все хуже и хуже.

  Зиро постепенно терял ощущение времени. Время самая большая иллюзия цивилизации. Нет цивилизации — нет и времени. Вся его прошлая жизнь, до болота, стала казаться каким-то несвязным бредом. Все как-то разом потеряло смысл. В болоте ведь не имеет значения, какой ты там, мать твою, умный и красивый. Что ты там о себе думаешь. Какие у тебя планы. Мечты. Не имели значения деньги и все, что на них можно купить. Так называемые вечные ценности, те, что за бабло не купишь, тоже значения не имели. Короче говоря, не имело значения все, что наполняет иллюзией смысла собственного существования стандартную человеческую особь. Имело значение только насколько твердая почва у тебя под ногами. Зиро превратился в шагающий автомат для определения плотности почвы. Он молчал. Инфинити тоже молчала. Говорить не хотелось. Думать тоже. Хотелось только одного — чтобы все это поскорее кончилось.

  Тина Арнольдовна любила повторять, что болото всегда убивает исподволь. Оно, дескать, заходит тебе в спину и бьет тогда, когда ты меньше всего ожидаешь. О да, старушка умела нагнать страху, думал Зиро. Но где они, все те кошмары и ужасы, от которых в детстве хотелось спрятаться с головой под одеяло? Зиро почти хотел встретить что-то страшное, необычное, из ряда вон, чтобы как-то оправдать свой прежний страх перед болотом, но где там. Их окружала только унылая серость, туманная тоска и топкая грязь. Он видел гадюку. Пресноводную черепаху. Гнездо кулика. Лягушек в избытке. Видел камыш, осоку, ряску. Лося, издали. Все. На свете нет ничего банальнее болота.

  Они прошли через лесное болото, преодолели по кочкам кусок травяного, и вышли к моховому. Озеро, плотно заросшее покрывалом изумрудного мха. С виду никогда не догадаешься, что под ним вода. Озеро пришлось обходить по берегу, с удвоенной осторожностью прощупывая землю. Видимость упала до пары десятков метров. Дело шло к ночи. Когда они выходили, Зиро надеялся, что они доберутся до острова до темноты. Теперь надежда утонула в болоте.

  Они обогнули моховое озеро, оно оказалось не слишком большим, и напоролись на останки сталинского концентрационного лагеря. Зиро снова полез на дерево. Лагерь полукругом окружал высокий забор с ржавой колючкой поверху; с высоты он напоминал подгнивший смайлик, гнилая улыбка военного коммунизма. Все лагерные строения постепенно проваливались в болото, черные бревенчатые бараки уже наполовину ушли в землю. На этой зоне, заключенных развлекали добычей торфа — Зиро рассматривал экскаваторы на мускульной тяге, напоминающие древние катапульты навыворот — торф выбирали со дна болотных луж тяжелыми черпаками, сейчас они понуро уткнулись в землю. Это место пахло страхом. Зиро ощущал его не обонянием, запах шел из глубин подсознания, память поколений, живших в условиях террора. Теперь в старом лагере жило воронье. Стая птиц облепила островерхие крыши бараков и покосившиеся пулеметные вышки. Вороны заметили Зиро и выслали патрульную группу. Несколько птиц, каркая, сделали пару кругов над деревом, рассматривая Зиро с разных углов, и признав его безобидным, полетели прочь. Зиро слез с дерева и начал соображать, куда же идти дальше. Игла полностью растворилась в тумане. Похоже, они заблудились.

  Инфинити сидела на траве, прислонившись спиной к стволу дерева. Рядом с собой она углядела сморщенную побуревшую клюковку, еще прошлого урожая, сорвала и положила в рот, эту каплю болотной крови. Ягода оказалась такой невообразимо кислой, что из глаз ее брызнули слезы.

  - Мы сдохнем здесь, — озвучила Инфинити мысль, которая буквально висела в воздухе. — Нам никогда отсюда не выбраться.

  Зиро, кряхтя, присел рядом. Закатал левую штанину, к ноге присосалась пиявка. Зиро с садистским наслаждением прижег ее зажигалкой. Черный сгусток мышечной ткани нехотя отвалился от ноги и попытался исчезнуть. Зиро разрезал пиявку кончиком Меча. Получилось две пиявки. Инфинити сидела рядом с кислой миной. Зиро начал злиться. Не на Инфинити. Вообще.

  - Ну чего ты раскисла? Лично я в болоте умирать не собираюсь. И тебе не советую. Это слишком банально. Мы такое пережили… — он покачал головой. — Ну что нам болото?! Ну что?! Всю свою долбанную жизнь я только и слышу: болото то, болото сё… Запугали, гады, ребенка, я даже спать не мог. Все эти страшные сказки… — Зиро фыркнул. — Где они? Ты посмотри вокруг — ни черта в нем страшного нет. Комары да пиявки вот и весь ужас. Вот лучшего друга в землю закопать вот это страшно, да. А тут надо просто внимательно смотреть себе под ноги. Я уже думаю, что это просто кое-кому выгодно было, чтобы все мы как один до одури боялись этого болота. Чтобы мы и думать не могли сбежать из Воркуйска. Проклятый город! Кругом одни заговоры! — Зиро говорил с таким, неожиданным для себя, жаром, что легко мог спровоцировать торфяной пожар.

  - Ты хочешь сказать, что нас целенаправленно запугивали, чтобы сохранить режим секретности? — удивленно спросила Инфинити, вытерев слезы.

  Зиро кивнул.

  - Ну ты сама посуди!

  - Вот фашисты, — покачала головой девушка.

  - Да ничего оно нам не сделает, лужа эта грязная! Да мы должны не бояться болота — мы должны быть ему благородны! Мы же болотная нация! Мы родились в болоте и в нем живем всю жизнь. Ты вспомни нашу историю! Если бы не болото — нас бы не было! Это же была главная стратегия наших предков — заманить врага в болото и там втихую отмудохать. Кто там? Немцы, французы, поляки…. Все очень много о себе думали. И что? Всех сожрало болото — а нам хоть бы хны. Потому что мы можем подчинить его себе! Главное, не боятся. Убивает не болото, а страх перед ним!

  Некоторое время они сидели молча, слушая лягушачьи трели — болото вновь завело свою шарманку. Стремительно темнело.

  - Видимо нам придется провести ночь в болоте. Как тебе такая перспективка?

  - Очень романтично, — Инфинити выдавила из себя улыбку.