— Не стоит ждать, что рок-звезды прибудут точно в назначенное время! — раздался вдруг откуда-то сверху чей-то голос.

Услышав его у себя над головой, Грета в первый миг подумала, что это с ней заговорил Бог.

Но то был всего лишь Бенни, взобравшийся повыше и усевшийся на толстой ветке. Удобно расположившись, как в кресле, Бенни грыз зеленое яблоко, на шее у него висели бинокль и фотоаппарат.

— Они же не хотят, чтобы их сочли обывателями, — продолжал Бенни, — поэтому им невыгодно приехать ровно в три, как они обещали.

— Обывателями? — не поняла Грета.

— Добропорядочными и аккуратными, — пояснил крыс. — Если рок-музыканты ведут себя слишком добропорядочно, их диски плохо раскупаются. Это же известный факт!

— Вот оно что! — разочарованно протянула Грета. — Но если так, то значит…

Однако она не успела закончить начатую фразу, потому что в этот миг в лесу раздался оглушительный звук выхлопа и треск ломающихся ветвей.

— Совсем ошалели! — воскликнул Бенни. — Едут на машине по узкой лесной тропинке!

Так оно и оказалось! Кусты раздвинулись, и на дорожке показался автобус марки «фольксваген», расписанный странными узорами и не хорошими словами.

— Это они! — крикнула Грета и бросилась ему навстречу. — Это «Крутые ребята»!

Подпрыгивая и ныряя на ухабах, автобус мчался к пансионату по крутому спуску, каждую секунду грозя свалиться набок. И все время, пока он ехал, из его раскрытых окон до Греты и Бенни доносились хриплые крики и хохот. Когда наконец автобус, вздымая тучи пыли, затормозил и остановился перед дверями пансионата, навстречу из дома выскочили Самсон, Роберто и Улли. Не появлялись только фрекен Криллеберг и Хельге.

На мгновение воцарилась полная тишина, за тем дверцы вдруг распахнулись и из машины выскочили Г.К., Крэш и Киллвилл.

Вид у них был сногсшибательный! Грета и Улли прямо обалдели. Все трое были в солнечныx очках, а у Г.К в носу красовалось три больших серьги.

— Есть кто дома? — спросил Киллвилл, громко хлопнув крыльями, и обвел взглядом всех присутствующих.

— Конечно же мы дома! — воскликнула Улли. — Еще как дома!

— Добро пожаловать в «Раздолье над фьордом»! — торжественно произнесла свое приветствие Грета.

— Спасибо, детка! — осклабился Г.К и, поставив свою подпись на тысячной купюре, сунул ее Грете в нагрудный кармашек. — Тащи наверх наши причиндалы!

Бенни без устали щелкал фотоаппаратом, пока Крэш не сказал, что пора закругляться. Бенни послушно убрал фотоаппарат, достал авторучку и блокнот.

— Я обратил внимание, — бойко приступил он к вопросам, — что вы прибыли почти что минута в минуту в назначенное время. Мне кажется, это немного…

Г.К схватил Бенни за левую лапу и моментально перевел стрелки на его наручных часах на пять часов вперед.

— Скажем, пожалуй, что сейчас как раз восемь! Что скажешь, приятель? Договорились?

— Ну конечно! — закивал Бенни в ответ и за бубнил себе под нос, делая запись в блокноте:… приехали только к половине девятого. Руководство и служащие отеля уже были близки к нервному срыву.

Г.К. похлопал его по плечу:

— Отлично, крысик! Отлично! А теперь — грушевого лимонаду для всей компании! Запишите его на наш счет. В пути мы так наглотались пыли, что сейчас самое время промочить горло.

К большому удивлению всех обитателей пансионата, крутые ребята оказались простыми, свойскими парнями. Они вели себя настолько просто и по-свойски, что после второй бутылки грушевого лимонада Роберто набрался храбрости и сказал:

— Не подумайте ничего худого, ребята, но после всего, что я о вас читал и слышал, я… Ну да ладно! И вот мы с вами сидим так славно, как ни в чем не бывало.

— А мы-то боялись, что вы будете драться и расколошматите всю гостиницу! — со смехом закончил Самсон.

— Мда, — отозвался Киллвилл. — Что-нибудь нам таки придется расколошматить, чтобы не обидеть наших фанатов. Но мы постараемся сделать это помягче. Главное, — сказал он, кивая на Бенни, — чтобы газетная крыса расписала все пострашнее.

Бенни усердно закивал:

— Я уже написал, что многие постояльцы на пуганы, потому что вы грозились их убить.

— И ведь это почти чистая правда, — заметила Грета, — потому что фрекен Криллеберг говорит, что она ни за что не выйдет из своего номера.

Крэш громко и смачно рыгнул и отставил пустую бутылку:

— Ну, ребята, пошли, что ли! Неплохо бы покончить с этим делом, пока тут сидит репортер.

— А что вы будете делать — швырять из окна телевизоры? — с любопытством осведомился Бенни.

— Да, — ответил Г.К. — Потом поломаем несколько стульев и еще что-нибудь из мелочи, и при этом будем громко орать и ругаться. Это займет всего не сколько минут. Думаю, лучше всего тебе зайти со двора, там будет удобная точка для съемки. Только поберегись, чтобы тебе на голову не упал телевизор.

Вороны поднялись, хлопая крыльями, и полетели в дом прямо на второй этаж.

— Мда-а, — проговорил Роберто. — Пойду-ка я, пожалуй, присмотрю за ними, чтобы они по ошибке не выкинули не те телевизоры. А то как бы они нечаянно не выбросили телевизор, который стоит у Хельге.

Когда он поднялся на второй этаж, крутые ребята уже принялись показывать свою крутизну. Они громко орали друг на друга и хлопали крыльями, а окно было настежь рас крыто.

— Сказано вам: садимся рррепетиррровать! — орал Г.К. — Нечего на телевизор глазеть!

— Поду-у-умаешь — ррраскома-а-андовался тут! — в один голос орали на него Крэш и Киллвилл.

Г.К размахнулся стулом и расколошматил его о подоконник, а затем направился к стоявшим в комнате двум телевизорам. Схватив один, он подошел с ним к окну и с размаху вышвырнул во двор, занавески так и взвились от ветра. Телевизор грохнулся о землю и раз бился вдребезги. Из кустов выскочили два лося и пустились наутек.

Бенни бешено щелкал камерой, а Грета и Улли скакали и кричали от восторга.

— Во дает! Вот это класс! Ну, классный мужик! Убиться можно! — вопила Грета.

— Вот как? — заинтересовался Бенни и, ухмыльнувшись, опустил фотоаппарат. — Похоже, что мы наблюдаем сейчас начинающуюся драму ревности.

— Драму ревности? — удивилась Грета.

— Нельзя же влюбляться сразу в двоих, объяснил Бенни, вставляя в фотоаппарат новую пленку. — Такие вот дела.

— Ох, я что-то совсем запуталась! — жалобно пискнула Грета.

— А ты подумай, что будет, если Грегор прочитает в газете о том, что твое сердце отдано Г.К., - сказал Бенни. — Тогда тебе все станет ясно.

— Какой же ты противный! — возмутилась Грета. — Смотри, если ты хоть слово об этом напишешь, тогда я…

— Ну, что ты тогда?

— Тогда я просто не знаю, что сделаю!

— Какая чушь! — сказала Улли. — Ну прямо ерундовская чушь! Вот я так, например, люблю всех на свете зверей. Всех вместе и одновременно!

— Вот это да! — пробормотал про себя Бенни, не переставая строчить в блокноте. — Чем дальше, тем лучше! Оказывается, выдра-на-все-руки любит всех на свете зверей. Всех вместе и одно временно!

Но тут ему пришлось оторваться от своей писанины и схватиться за фотоаппарат, потому что Киллвилл вышвырнул В окно второй телевизор.

Вороны между тем вошли в азарт, и в номере кипело такое веселье, что они даже икали от хохота, выкидывая со второго этажа остатки разломанного стула.

— Ну а теперь еще электропианино! — громко провозгласил Г.К. — Крэш, давай-ка сюда кувалду!

— Нет! Пожалуйста, не надо! — в отчаянии взмолился Роберто. — Пианино ужасно дорогое! Или перестаньте, или заплатите за него вперед!

Г.К. заговорщицки подмигнул ему и  включил стоявший на полу магнитофон. В следующую секунду раздались ужасные звуки разбиваемого в щепки пианино.

Г.К выключил магнитофонную запись.

— Смотри, Роберто, чтобы об этом молчок!