– Минди упала с качелей. Мы с Дороти сидели на кухне у окна и наблюдали за ней. Качели слишком сильно раскачались. Дороти крикнула, чтобы Минди была осторожнее. Тут она и упала!

– Это я, я во всем виновата! – рыдала Дороти. – Минди оглянулась на мой голос, отпустила веревки и упала!

Сердце Тори замерло от ужаса. Воображение уже рисовало ей распростертого на земле, окровавленного и сплошь покрытого ранами ребенка. Она подбежала к еще не остановившимся качелям.

Минди действительно лежала на земле. Но ужасных ран на ее теле не было, только слегка кровоточила ободранная при падении коленка. Дороти и Рэнд, склонившись над девочкой, осматривали ее ноги и голову. Тори и Джералдайн со встревоженными лицами стояли рядом. Опасаясь перелома, Рэнд осторожно просунул руку под спину и провел ладонью по позвоночнику.

Минди медленно открыла глаза. Четверо взрослых нагнулись к ней, вглядываясь в запачканное личико. Девочка недоуменно спросила:

– Я, кажется, упала?

Четыре головы утвердительно кивнули. По щекам Минди скатились две слезинки: ей стало себя жалко. И вдруг, легко вскочив на ножки, она подпрыгнула и повисла на шее отца. У всех вырвался вздох облегчения. Рэнд погладил дочку по головке и нежно поцеловал. Джералдайн перекрестилась и с легким осуждением посмотрела на проказницу.

– Слава Богу, пронесло! Слишком уж стара я для таких нервных встрясок! Могу и удар получить.

– Я тоже, – поддержала ее Дороти. Утерев слезы с лица Минди и ободряюще улыбнувшись ей, она сказала: – У тебя, возможно, будет немного побаливать головка после такого героического полета, но это скоро пройдет. А теперь иди-ка умойся – ты вся испачкалась. Джералдайн тебе поможет.

Джералдайн взяла девочку за руку и повела в ванную. Тори не спускала с них глаз, пока они шли по дорожке к дому. При этом она не замечала, что Рэнд и Дороти так же внимательно смотрят на ее блестящие глаза и мертвенно бледное лицо. Протянув руку, Дороти дотронулась до холодной, как у мертвеца, ладони Тори. Переглянувшись с сыном, она еле слышно шепнула ему на ухо:

– Бедняжка так переволновалась, что вот-вот упадет в обморок. – Дороти повернулась к невестке. – Не надо волноваться, Тори. У Минди немного поболит голова, пощиплет коленку – и все наладится. Тем более что падает она не в первый раз и, увы не в последний! Помните, как она скатилась с лестницы? Тогда вы единственная из нас всех сохранили самообладание. Кстати, как и в большинстве подобных случаев!

Тори отлично понимала, что Дороти старается утешить и успокоить ее, но ничего не могла с собой поделать: она снова и снова представляла себе лежащую на земле бледную и бесчувственную дочь – и у нее перехватывало дыхание. Конечно, это всего лишь болезненное воображение, но не дай Бог такому случиться! Она этого не переживет….

– Ты же у нас сделана из льда, – мягко сказал Рэнд, стараясь поддразнить жену и отвлечь от ужасных мыслей, – и никогда не теряешь хладнокровия.

– Люди меняются, Рэнд, – ответила она слабым голосом и, повернувшись, медленно пошла вслед за Минди и Джералдайн.

Ноги ее не слушались, коленки дрожали, и Тори молила Бога, чтобы он не дал ей упасть. С величайшим трудом добравшись до двери, она вошла в дом. Джералдайн, увидев молодую хозяйку в таком состоянии, бросилась к ней.

– Что с вами?

– Думаю, ничего страшного. Просто надо прийти в себя.

– Если понадобится помощь, то я рядом.

– Спасибо, Джералдайн. Вы так добры к нам. А мы порой не ценим хорошее отношение.

– Не надо об этом, миссис Тори. Чего только не бывает в жизни! – Из детской раздался смех Минди, и Джералдайн, извинившись, поспешила к ней.

Тори вернулась в кабинет с намерением вновь погрузиться в работу. Но когда через несколько минут туда вошел Рэнд, то он сразу заметил, что руки ее лежат на коленях: было очевидно, что шок у жены еще не прошел. Такой реакции у всегда уравновешенной и рассудительной женщины Рэнд не ожидал, и его настроение ухудшилось. Какого черта?! Тори здесь меньше суток – и уже сумела перевернуть все вверх дном! В первую очередь растравила его душу. И неизвестно, что еще она может выкинуть.

Тори не слышала, как Рэнд вошел в комнату, но почувствовала его присутствие. Положив руки на клавиатуру, она принялась беспорядочно нажимать клавиши. Рэнд, сев за стол, тоже сделал вид, что пытается расшифровать коды, списанные час назад с экрана. Он смотрел на буквы и ничего не видел. Сознание блуждало где-то далеко. Перед глазами стояла Тори в вызывающей позе, с гордо поднятой головой – такой она предстала перед ним утром. Этот образ тут же сменил другой: полная отчаяния мать, бросившаяся к попавшему в беду ребенку. Казалось, это две разные женщины.

Впервые Рэнд задумался, знал ли он вообще свою жену. Она, бесспорно, имела сильный характер и железную волю – иначе не сделала бы такой головокружительной карьеры. Ради нее она даже рискнула благополучием своей маленькой дочери. Казалось бы, это исчерпывающе характеризует ее как жену и мать.

Но с другой стороны, как объяснить ее приезд и желание быть рядом с Минди? А неподдельное отчаяние при виде упавшей с качелей девочки? Мог ли так вести себя бездушный и бессердечный человек? Рэнд чувствовал, что попал в лабиринт, из которого не так-то просто выбраться. Какая она – его жена Тори? И не стоило ли задать себе этот вопрос гораздо раньше? Как знать, может быть, тогда и не возникли бы сегодняшние проблемы? Конечно, люди со временем меняются, Рэнд чувствовал это по себе: сегодня он уже не тот, что пару лет назад. Но способна ли измениться такая женщина, как Тори?

На этот вопрос Рэнд ответил бы скорее отрицательно. Да, она приехала на ранчо, чтобы увидеться с дочерью. Но разве она не знала, что ее появление взбудоражит всех, в том числе и ребенка? И тем не менее приехала – потому что ей так захотелось! В ней, видите ли, проснулся материнский инстинкт, и пропади все пропадом! Что это, как не высшее проявление эгоизма?

Бормоча под нос проклятия, Рэнд с трудом отогнал мысли о жене и сосредоточился на лежавшем перед ним списке из восьми слов, в которых надо было переставлять буквы. Утром он перебрал, казалось бы, все возможные варианты, но успеха это не принесло. Рэнд снова прочел буквы в обычном порядке, потом – в обратном. Переставил местами крайние, затем средние. Ничего не получалось. Тогда он соединил начало первого слова с окончанием следующего. Получилось что-то вполне осмысленное. Рэнд прочел: «Финансы». Он вскочил из-за стола и бросился к компьютеру. Тори недоуменно взглянула на него:

– Что случилось?

– Я понял! Смотри: если первые две буквы этого слова соединить с концом второго, то получится «Финансы». А это имя нашего файла с документами по налогообложению! Ура! – И Рэнд сделал посреди комнаты пируэт.

Тори несколько секунд непонимающе смотрела на мужа, а потом радостно захлопала в ладоши. Рэнд подумал, что жена в этот момент – вылитая Минди. Он придвинул стул к компьютеру и сел рядом с Тори. Она набрала найденный код. На экране появился длинный список, в котором значились «личные средства», «стоимость строительных работ», «зарплата сотрудникам», «продажа скота» и многое другое.… Рэнд выбрал файл «налоги» и попросил Тори вывести его на экран. Щелчок ключа – и появились бесконечные колонки цифр, изредка прерываемые словами.

– Это тот самый файл?

– Он самый! Теперь мы сможем рассчитать сумму прошлогоднего налога. Слава Богу! Давай распечатаем это.

Они сидели перед компьютером, иногда касаясь локтями друг друга, и Тори чувствовала, что эйфория победы постепенно уступает место совсем другим чувствам. Ее словно окутывало волнующее тепло, исходившее от Рэнда. Терпкий, манящий запах сильного мужского тела одурманивал сознание, заставлял учащенно биться сердце и лихорадочно пульсировать кровь.

Принтер выдал очередную страницу. Тори и Рэнд одновременно потянулись за ней, и их руки встретились. Оба одновременно подняли глаза. Мягкий, чувственный взгляд Тори, казалось, вобрал и растворил в себе настороженную ершистость Рэнда. Он почувствовал себя неуверенно и неуютно: струившиеся из глаз Тори тепло и жадный призыв его пугали.