- Это убийство? - спросил Полиглот у врача, который только что закончил осматривать трупы.

Тот замялся, скользнул неуверенным взглядом по лицам присутствующих и уставился на Мороза, который и без слов все понял.

- Поговорим в соседней комнате.

Прихватив Полиглота в качестве переводчика, они вошли в другую гостиную, где их на столе ждала бутылка вина. Как и следовало ожидать, врач обрадовался (судя по цвету его носа, он был давним поклонником Бахуса). Мороз взглянул на Полиглота, и тот разлил вино по бокалам.

- Поверхностный осмотр не дает мне возможности сразу установить причину смерти, - заговорил врач, сделав жадный глоток. - Но одно могу сказать точно: они все потеряли очень много крови.

- Через царапины? - недоверчиво спросил Мороз.

- Это кажется невероятным, однако так оно и есть: отсутствие трупных пятен и состояние кожных покровов ясно на это указывает.

- Но рядом с ними крови не было, - заметил Мороз.

- Так я и знал... - почти с испугом пробормотал врач и, немного помолчав, продолжил. - То же самое я наблюдал и у тех трупов, которые мне приходилось осматривать в деревне за последние дни.

- И что же вы думаете?

Врач крякал, мялся и молчал, словно никак не мог понять, стоит ли ему высказывать свое мнение. Полиглот подлил ему вина, и после второго стакана тот решился:

- Я, конечно, как человек цивилизованный, не верю во всякие средневековые сказки, но эти одинаковые ранки на шее и кровопотеря... Как будто их всех высосали... И знаете, говорят, в начале века здесь уже было нечто подобное: тоже в деревне стали умирать молодые люди, причем все они были обескровлены...

Из коридора донесся какой-то шум, и в комнату влетела Лиза.

- Там... Там... - только и повторяла она, показывая в сторону леса.

- Что случилось? - Спросил Полиглот, слегка обняв ее и погладив по спине. - Успокойся.

- Глухой и Шило... Мертвые...

- Надо пойти посмотреть, - как всегда спокойно и твердо произнес Мороз, и, сняв со стены охотничью двустволку, вонзил свой взгляд в Лизу. - Сможешь отвести?

Она закивала.

На опушке леса их взорам предстала жуткая картина. На забрызганной кровью траве лежал Шило, а чуть поодаль - Глухой, шея которого была неестественно вывернута.

Врач стал бледен, как полотно. Его полный ужаса взгляд был прикован к зловещим отметинам на шеях трупов.

- Ну что, братья-славяне, пора нам разобраться в чем тут дело, - Дед окинул братков пронизывающим взглядом своих желтых "рысьих" глаз. - Кто-нибудь из вас верит в эту историю с вампирами?

Все молчали. Взгляд Мороза медленно переходил от одного к другому.

- Что скажешь, Санек? - обратился он к Полиглоту, как обычно по имени.

Если еще вчера Полиглот готов был признаться во всех своих проделках, то теперь, когда дело приняло такой оборот, это стало чревато даже для него.

- Н-не знаю... Даже не знаю, что сказать. Я, конечно, и сам немного подшучивал над ребятами, но... Мы ведь в ХХ веке живем. Уже ХХI на подходе. Какие могут быть вампиры?

- Все ясно. К Светке в окно стучал ты?

Последняя фраза Мороза была сказана скорее утвердительно, чем вопросительно. Полиглот принял самый виноватый вид, на который был только способен.

- Дядя Степа, ну вы же меня знаете, - обратился он к Морозу старым, всплывшим из глубин памяти и давно уже забытым обращением.

Шурик было хмыкнул, но тут же прикрыл рот под тяжелым взглядом Мороза. Между тем Полиглот продолжал:

- Иногда я могу пошутить. Но с Глухим и Шилом - это не я.

- Дядя Степа, - медленно, и, кажется, мечтательно, проговорил Мороз. - Давно меня так никто не называл. Спасибо, Полиглот, но больше так не делай.

Полиглот молча кивнул.

- Что ты скажешь, Жорик?

- А что тут говорить, кто-то из местных старается. Может лесник этот. Рожа у него совсем ненадежная. И еще, кончать надо этого Гарри. Задницей чувствую.

- Ну, задницей пусть другие чувствуют. - Мороз рассмеялся. Как всегда тихо и как-то зловеще. - Но я никак в толк не возьму, как это Гарри связан с местными? Черт бы тебя побрал Жорик, не надо было мочить этого Штайнера. Ой, не надо!

- Да ты что, Мороз! Какие проблемы?

- Какие проблемы, говоришь? Воробей, Глухой и Шило для начала. Девочки. Тебе мало?

- Да этих козлов нужно тряхануть как следует! - подал голос Шурик, и все немного удивленно посмотрели в его сторону.

- Не понял? - переспросил Мороз. - Это ты о Глухом и Шиле?

- Да нет, о местных, блин! И об этом немецком фраере.

- Я хочу спросить тебя насчет Лизы, - Мороз устремил свой немигающий взгляд в глаза Жорика, - Откуда она взялась?

- Я думал, что она твоя чувиха, -удивленно ответил Жорик.

- А я думал твоя... Даже удивлялся, как с ней Полиглот обращается. М-да... Так чья же она, в конце концов? И откуда она взялась? Кто-то мне сказал, что она с Украины, но кто не помню.

- И я... Как-то само получилось. Да, вспомнил, она должна была приехать с Богданом, который зачем-то застрял в Киеве. И акцент этот.

- Да не украинский он. Я там прожил достаточно. На разных мовах разговариваю. И на польский не похож тоже. Скорее как раз на румынский.

- Черт побери. Как это она нам мозги закрутила, что мы ничего о ней не знаеим. Ничего, сейчас разберемся. Надо ее позвать. А заодно наведаться еще раз к тому "русскому". Не Богдана ли у него документы.

Жорик уже выходил из комнаты, как столкнулся со старостой и местным полицейским, которых уже сопровождал Полиглот.

В окно глядела полная луна. На широкой двуспальной кровати лежал Мороз, и лунные лучи струились вокруг него призрачным серебряным потоком. Внезапно он открыл глаза. В распахнутое настежь окно вползали клочья тумана, и там, за окном, раздавался тихий шорох шелков.

Мороз сел и нахмурился. Будь его спальня на первом этаже, а не на втором, он бы не удивился - мало ли кто в саду бродит? - но здесь... Звук повторился. В окно не было видно ничего, кроме луны и облаков, своими причудливыми формами напоминающими силуэт женщины в длинном платье. Мороз закрыл глаза и прислушался. По комнате пронесся легкий порыв ветра и - или это только показалось? - чей-то вздох..

Мороз вновь взглянул на окно и замер. На подоконнике сидела золотоволосая женщина в длинном светлом платье, прозрачном и легком, как туман. Ее большие зеленые глаза блестели, как у кошки. Она улыбалась.

Мороз не чувствовал ни страха, ни даже особого удивления. Все известные ему факты (выброшенные из склепа гробы, смерти в деревне, ранки на шеях трупов) уже выстроились в его голове в довольно стройную систему, которой не хватало лишь последнего штриха, главного доказательства (ибо он привык доверять только собственным глазам). И вот это доказательство перед ним. Он понимал, что сейчас должно произойти. Но Мороз не был бы Морозом, если бы позволил себе плыть по течению.

И потому, когда прекрасная незнакомка стала бесшумной походкой приближаться к нему, он поднялся и шагнул ей навстречу. Ее пристальный взгляд ласкал и обжигал, улыбка манила и обещала, а украшающие платье ненюфары источали тонкий будоражащий аромат.

Она протянула к нему руки, словно желая обнять, и он нежно прижал ее к себе и, легко коснувшись губами ее шеи, с силой вонзил зубы в тонкую нежную кожу, пахнущую мертвыми розами.