Где же ваше благоразумие, господа студенты? – задумчиво возведя глаза к небу, подумала Лина. Для начала надо было хоть переодеться…

Заповедь начинающего некроманта Ронии:

Не поднимай больше, чем сможешь упокоить.

Не вызывай духов попусту, цена бездны слишком высока.

Не спорь с тем врагом, который слабее, убей его.

Не спорь с более сильным противником, иначе убьют тебя.

Убирай за собой мусор, не оставляй следов.

Не шути над магистрами, у которых нет чувства юмора.

Из блокнота Линары

Маленький отряд потихоньку двигался вперед. Черешневые сады и кукурузные поля сменились апельсиновыми рощами и лентами оросительных каналов. Почтовые станции все чащи располагались не в тенистых рощах у дороги, а в куртинах высоких степных трав. Они двигались на юго-запад по старому, но наезженному тракту, сейчас совершенно пустынному. А что вы хотите – первая треть лета, когда ни у крестьян, ни у ремесленников нет еще достаточно большого количества дорогих товаров, ради которых стоило бы снаряжать собственный караван. А торговцы ушли на север, к Болотным горам. Там хоть не так жарко.

По крайней мере не возникало проблем с ночевкой и питанием. Заверенные столичной канцелярией подорожные обеспечивали им крышу над головой (чаще всего сеновал), кашу по утрам и свежую смену лошадей на почтовых станциях. Цивилизация, однако!

Вот обратный путь придется на конец лета, и рассчитывать на такую благодать уже не придется. Дороги будут забиты телегами и возами, постоялые дворы – разной людью и нелюдью, спешащей по торговым делам, а свежих лошадей не сыщешь даже у конокрадов.

Инициатива ехать потихоньку, не торопясь, исходила от Лины. В первый же день, по утренней прохладе удалившись от предместий на пару километров, она спешилась и, подбоченившись, ласково поинтересовалась у удивленно обернувшихся некромантов:

– А куда вы спешите?

Студенты заинтересованно переглянулись.

– Предлагаю переждать жару там! – Ведьмочка ткнула пальцем в тень, отбрасываемую на обочину апельсиновым деревом, и, подобрав балахон, резво свернула в сторону.

Похоже, никому из студентов не улыбалось ехать по самой жаре, кашляя в клубах поднимающейся с дороги пыли, и идея передохнуть была воспринята если не с восторгом, то весьма и весьма благожелательно.

Вот так, пережидая нестерпимую полуденную жару, все чаще предпочитая передвигаться при звездах и луне, они вплотную подобрались к пограничью. В один из дней Лина с некоторым удивлением вспомнила, что именно сегодня ей исполняется шестнадцать лет, о чем немедленно сообщила своим спутникам.

– Ну ты и малявка! – заметил Тилан, пренебрежительно фыркая. – А, впрочем, поздравляю!

Обиженная ведьмочка запустила в него «ледяную иглу», от которой некромант успешно увернулся, заготавливая искру «синего пламени». Рилан взвел между спорщиками «щит», о который комок огня бесславно размазался, стекая мелкими струйками прямо на сухую траву. Мила, торопливо спрыгнув с лошади, принялась затаптывать жадные язычки пламени, почти сразу побежавшие во все стороны.

– Идиоты… тушите!

– Кхагорла подземная! – Лина закатала рукава и встряхнула кистями, обращаясь к потоку Силы. Торопливо раскинула сеть и зачерпнула из ближайшего (подземного) озерка пару ведер воды. Ледяной дождик, обрушившийся с высоты трех метров, мгновенно затушил начинавшийся степной пожар и освежил всех присутствующих.

– Спа… сибо! Векторная переменная тебя едрить через пентаграмму вызова! – художественно высказался Тилан. Рилан и Мила согнулись в приступе хохота.

– Привал! – дружно решили ребята.

Сегодня они ночевали в чистом поле, потому что последнюю почтовую станцию, где можно было поменять лошадей и отметиться в подорожной, миновали еще вчера на рассвете. Судя по вздыбившимся вокруг холмам, до Разбойной крепости оставалось еще дня два пути, ну, максимум три. При условии передвижения в правильном направлении, как резонно заметила ведьмочка в ответ на сие оптимистическое заявление «руководства».

Тилан и Рилан, близнецы из северо-восточных провинций, прозванные в Школе «веселыми зомбиками», коллекционировали всевозможные шуточки, не брезгуя притом изобретать собственные и тут же применять их на практике. С их легкой руки несколько оживших скамеек в столовой обрели мерзкий характер, которым обычно славятся неупокоенные призраки. Братья не пожалели сил и времени, чтобы провести ритуал одушевления. За пять дней жертвами брыкающихся предметов мебели стали два десятка первокурсников и даже один рассеянный аспирант, после чего ребятам пришлось лично развоплощать загнанных в скамейки духов. Под надзором сурового наставника, разумеется.

Вообще в магическом плане ребята не представляли собой ничего особенного, являясь простыми учеными некромантами. Вот у природного некроманта, то бишь Милавы, имелся довольно редкий талант черпать Силу из окружающего мира и преобразовывать магию напрямую, без посреднических приспособлений типа пентаграмм и вербальных действий. В темную сторону Силы… В таких случаях собственная, накопленная внутри Сила шла только на регуляцию потоков и контроль за результатом. Теория и практика у некромантки ходили рука об руку, не нуждаясь в подпорках из десятков сложных гексаграмм. Простым мысленным усилием, просто как следует пожелав, она могла поднять свежего зомби, а, приложив минимум старания, – вызвать мелкого духа из бездны даже в самом сопляческом возрасте, используя только внутренние резервы. На чем и погорела у себя на родине, случайно оживив любимого коня старшего братца.

Магам, склонным к Тьме (впрочем, как и к Свету), но не имеющим возможности работать с ней напрямую для получения того же результата придется сначала выучить кучу ритуалов, затем воспроизвести их в верной последовательности. Траты энергии в таких случаях всегда на порядок выше, но все равно не сравнимы с количеством Силы, затраченным на те же самые действия магом-погодником, не имеющим соответствующего профиля.

Впрочем, близнецы имели в загашнике прочную эмпатическую связь и возможность применения простейшего магического резонанса, чем беззастенчиво пользовались. Первоначально они вообще попали к псикинетикам и телепатам, но на втором курсе у них выявились способности к некромантии.

Лина чувствовала себя в этой компании просто замечательно, а посему на отдыхе баловала всю компанию экзотической музыкой, подслушанной по большей части во сне. Все больше подозрений у нее вызывал предполагаемый автор этих сновидений, Повелитель Тирита, и прочая, и прочая… Магия риолона и отличная память позволяли воспроизвести мелодии в совершенной точности, а содержание песен девушка практически никогда не переводила. Слишком уж… необычно было это содержание.

Когда чуть позже речь зашла о семейных ценностях, Лина, выслушав дифирамбы большой и дружной семье, льющиеся из уст близнецов, имевших трех родных сестер и кучу кузенов, неожиданно взорвалась:

– Да что вы мне рассказываете! Тьма вас побери! Любят они вас, и успокойтесь на этом!

– Да ты чего? – удивился немного флегматичный Рилан.

– Того! – Злость на собственного отца и всех высокородных лордов вперемешку с завистью к близнецам и их дружной семье образовала в глубине ее души гремучую взрывоопасную смесь.

Милава понимающе хмыкнула, глядя в спину пришпорившей лошадь девушке.

– Лин, успокойся, у тебя уже искры из глаз сыпятся.

– Да? – Ведьмочка недоуменно скосила глаза к переносице, убедилась в совершеннейшей правде этого замечания и так же неожиданно успокоилась.

Этой же ночью трое некромантов были посвящены в реалии семейной жизни благородных лордов.

У герцога Анвара Эйдена было три жены, пять дочерей и брат, с которым он крупно поссорился много лет назад. Кажется, из-за женщины, нынешней леди Эйден. Зависть переросла в неприязнь, а потом и в холодную, расчетливую ненависть, усугубленную пониманием того, что именно племянник унаследует древний титул. Милорд, весь до мозга костей аристократ, не опустился до того, чтобы мешать дипломатической карьере кузена Линары, а направил весь свой пыл (если это слово применимо к холодным, расчетливым действиям герцога) на попытки получить наследника.