-- Не бери в голову, Риш. -- подал голос стоявший в строю рядом парень, Меджид а Тиджар. -- Он всегда из построения целый смотр пред ликом Таркоизбранного устраивает.

   -- Разговорчики! -- цыкнул на них седоусый десятник Феваль ир-Зуни. -- Солнцеликого султана Джимшала мы сегодня, конечно, не увидим, а вот принц Арслан в расположении части.

   -- Ага. -- согласился а Тиджар. -- Вон он, с Исмаль-пашой едет, Феваль-заде.

   При появлении на плацу высокого начальства ени-чери вытянулись во фрунт и напустили на лица уставную суровость, а благородный Блюм ухмыльнулся под раобом, вспомнив отрывок из воинского устава имладонской армии: "Солдат, пред лицом противника, должен иметь вид суровый и воинственный, дабы облик его внушал врагу страх и трепет". Видимо, в султанате, командный состав мало чем от врага отличался.

   Фулдазерех и принц остановились перед строем, ар Тайан бодро им отрапортовал, а ени-чери, в ответ на командирское "Здорова, орлы", дружно гаркнули "Здра жела сердар-паша".

   -- Солдаты! -- обратился к гвардейцам ар Фарди. -- У всех у нас выдалась тяжелая ночь, и день предстоит не легче! Солнцеподобный наш повелитель, Джимшал, стоит одной ногой на пороге чертогов смерти и уже не может, как прежде, управлять железной рукой нашим возлюбленным Имладоном. И в это скорбное время продажные везиры, во главе с Кавусом тер Рахматом, вознамерились посадить на престол трусливого Гемаля, который уже сжил со свету четверых своих братьев -- юного Нумана, достойного Джимшала, отважного Байясита и даже старшего из принцев, Шуля!

   Невзирая на железную дисциплину среди ени-чери, где ни знатное происхождение, ни богатство особых преимуществ в продвижении по службе не давали, а многие из офицеров и вовсе были простолюдинами, по рядам гвардейцев пробежал ропот. Имена Великого Везира и Гемаля Резервного давно уже были в их среде родственны ругательствам.

   -- Гемаля на трон?!! -- возмущенно фыркнул кто-то из стоявших позади сэра Лестера гулямов. -- А не жирно ли он станет срать?

   -- Облезет, болезный. -- поддержал говорившего Феваль ир-Зуни.

   Исмаль-паша вскинул руку, призывая солдат к тишине и продолжил свою речь, все сильнее и сильнее повышая голос, так, что под конец почти сорвался на крик.

   -- Да, солдаты! Сегодня, пока вы подавляли бунт, принц Шуль был подло убит, выброшен из окна своих покоев приспешниками Гемаля и Великого Везира, которые уже готовятся раздавать процветающие земли султаната соседям, лишь бы те помогли им удержать власть. Те земли, за которые вы, ваши отцы, деды и прадеды проливали кровь! Так кто же, спрошу я вас, достоин сидеть на троне? Трусливый Гемаль, или отважный Арслан, которого все вы знаете и видели в деле у Лысого кургана?!!

   Поскольку каждому солдату, отслужившему в войске султана свыше пятнадцати лет, полагался земельный надел, сообщение о грядущей раздаче земли соседям реакцию вызвало весьма бурную -- рев, который исторгли глотки ени-чери в ответ на слова своего командира, совершенно не поддавался описанию. Было тут все: и улюлюканье, и проклятия в адрес Гемаля, и славословия Арслану, однако уже минуту спустя гвардейцы дружно скандировали "Арслан! Арслан!" -- видимо, среди солдат имелись те, кто был в курсе будущей речи сердара и имели инструкции по формированию желаемой реакции.

   Сэр Лестер орал, потрясал оружием и скандировал вместе со всеми, хотя и считал серьезным упущением со стороны ар Фарди то, что он среди "злодеяний" Гемаля не упомянул готовящегося указа о роспуске ени-чери.

   Исмаль-паша вновь вскинул руку, и тишина на плацу наступила, словно по мановению волшебной палочки.

   -- Радостно мне оттого, что ваше и мое мнение совпадают. -- продолжил он, уже гораздо спокойнее. -- Сегодня собирается Диван, и хотя мало надежды на то, что остались среди везиров люди не предавшие Имладон за горсть золотых монет, которых можно убедить в гибельности следования за Гемалем, шансы уладить дело без кровопролития еще есть. Я буду сопровождать Его Высочество на это заседание и в охранение возьму гулямов, но если случится измена и нападут на нас -- будьте готовы идти нам на подмогу. За старшего я оставляю покуда ар Тайана.

   Даруге Аламас-хан членом Дивана не был, однако, по роду службы, на его заседания приглашался частенько -- дать отчет о действиях городской стражи и получить кучу ценных указаний от дилетантов, -- так что ни трепета, ни тем паче восторга он входя в зал для заседаний не испытывал. Там все было почти так же как и всегда: на стульчиках у султанского трона, полукругом, сидели везиры, Кавус тер Рахмат сжимал в руках перламутровый пенал, как знак своей должности, и только непривычно пусто было за его спиной. Там, где обычно сидел султан с сыновьями, было занято всего четыре места. Арслан и Гемаль сидели на противоположных концах ступеней у трона, а по центру расположился слабоумно ухмыляющийся и оглядывающий весь зал диковатым мутным взглядом принц Фируз. Третий сын Джимшала, Ламаль, сидел подле Гемаля, но радости, судя по всему, это ему не добавляло.

   -- Во имя Тарка, милостивого, милосердного. -- провозгласил Великий Везир. -- Решено начать заседание с отчета даруге Аксара, расследовавшего смерть принца Шуля. Что ты имеешь сообщить трону и Дивану, Аламас тай Калим?

   Больше всего на свете уставший, почти не спавший за последние двое суток и задерганный даруге, хотел бы сейчас сообщить всем присутствующим, что он думает о них всех вместе взятых, а затем рассказать каждому из них подробности этого мнения по отдельности, начиная как раз с Кавуса-аги, однако сделать этого, по вполне понятным причинам, никак не мог. Вместо так и рвавшихся с языка слов, он, будничным и монотонным тоном начал свой доклад.

   -- Расследование на месте происшествия полностью закончено, тело принца Шуля передано для подготовки к погребению. Исследование апартаментов покойного не позволило сделать предположения о ложности свидетельских показаний евнухов из охраны Топкапы Мехмеда ан-Яхши и Асана ир-Ферруха, сообщивших следующее...

   Хан принял из рук своего адъютанта папирусный свиток, развернул его, и начал читать вслух.

   -- Мы, Асан ир-Феррух и Мехмед ан-Яхши, стражи-евнухи дворца Топкапы и сераля Солнцеликого султана Джимшала, да хранит Его Тарк, да длятся годы его вечно, да пребудет на нем благость Илины, и доме Его, и женах Его, и детях Его, и на все дела Его да прольется... ну, это можно пропустить... заступили на пост с четвертую по шестую стражи включительно у покоев принца Шуля в ночь с девятого на десятое число месяца Гюрзы года 4572-го от сотворения Тарком Мироздания, согласно месячного графика дежурств на постах, установленных Великим Евнухом и смотрителем дворца, достопочтенным Даудом ар Кашми, да благословит его Тарк. Находясь на посту ничего подозрительного мы не заметили. Принц Шуль, мир с ним, вернулся в свои покои ближе к концу четвертой стражи и выглядел изрядно расстроенным, почти сразу после своего возвращения он потребовал от слуг красного моэсского вина и закрылся. Ни до, ни после этого в его покои никто не входил. В середине пятой стражи из апартаментов принца Шуля, мир с ним, раздался странный шум, описать который мы затрудняемся. Заподозрив неладное мы постучались в дверь и поинтересовались, все ли в порядке. Не получив ответа, мы, в соответствии с наставлением о несении караульной службы во дворце Солнцеликого, его пунктом семнадцать раздела два "Чрезвычайные происшествия на посту", громкими криками оповестили соседние посты о нештатной ситуации и предприняли меры к вскрытию двери. Дверь в апартаменты принца Шуля, мир с ним, была заперта изнутри, и нам пришлось выломать ее, для чего была использована колонна-подставка бюста султана Рахмета Таркобоязненного, в результате чего и дверь, и колонна-подставка были приведены в состояние полной негодности к использованию. Проникнув в помещение мы обнаружили, что принц Шуль, мир с ним, в своих покоях отсутствует, на столе в передней комнате стоит почти пустой кувшин из под вина и кубок, дверца на балкон открыта. Выбежав на балкон мы обнаружили, что принц Шуль, мир с ним, лежит под ним, на брусчатке, и признаков жизни не подает, о чем и доложили подоспевшему наряду подкрепления во главе с десятником Хасан-заде бен-Ашимом. Больше по существу дела сообщить ничего не можем. С наших слов записано верно, и нами прочитано. Замечаний, дополнений нет. -- даруге вернул свиток адъютанту, оглядел присутствующих, и добавил. -- Показания десятника наряда усиления, равно как и показания караульных смежных постов караула показаниям свидетелей не противоречат. Исследование, проведенное специалистами в апартаментах принца Шуля, следов присутствия посторонних не выявило.