-- Я думаю, что выбора у тебя не будет. -- спокойно ответила султанша. -- Северяне очень строги в таких вопросах. Их законы гласят, что у одной женщины должен быть только один мужчина, и наоборот. Если Оттон решится выдать свою дочь за тебя, в договоре будет пункт, по которому ты будешь не вправе иметь других жен, и все твои дети не от нее будут ублюдками. Если ты готов на такие жертвы ради девицы, которую ни разу не видал...

   Фируза пожала плечами и отвернулась от окна.

   -- Ну уж нет, на такое я не отважусь. -- расхохотался принц. -- Хотя будь ты единственной женой отца, всей этой чехарды с престолонаследием просто не было бы.

   -- Горе, горе госпожа! -- в комнату влетела растрепанная служанка.

   -- Какое горе? -- резко бросила Фируза. -- Говори толком.

   -- Принц Шуль упал с балкона в своей комнате и разбился насмерть!

   Султанша поглядела на сына и изогнула бровь. Гемаль понимающе улыбнулся. Теперь он становился старшим из наследников престола.

   Даруге Аламас-хан был мужчиной еще не старым, едва за сорок, однако седина уже изрядно разбавила снегом его черную бороду и почти целиком выбелила голову. Сейчас на мужественном лице главного аксарского борца с преступностью имелись еще и мешки под глазами -- последствия бессонной, полной беспокойства ночи.

   -- ...толпу разогнали, беспорядки подавлены полностью. -- слова доклада плыли мимо разума даруге, как клубы дыма, складываясь в причудливые образы и тут же распадаясь. -- Стража Холодного квартала не допустила непорядков у себя, встав стеной копейщиков у ворот. Несколько человек убито. Они действовали согласно закона, но если господин повелевает...

   -- Не надо. -- мотнул головой Аламас. -- Что еще?

   -- Турман-паша едва не отдал приказ атаковать ени-чери.

   -- Что не поделили тер Месри и ар Фарди на сей раз? -- хан зевнул.

   -- Повешенных мародеров. -- ответил адъютант даруге. -- Некоторые солдаты гарнизона не устояли перед соблазном и приняли участие в грабежах, а Фулдазерех приказал их повесить без суда. Сослался на волю принца Арслана.

   -- Пусть грызутся, лишь бы на нас не рычали. -- Аламас тай Калим зевнул снова. -- Причины беспорядков выяснили?

   -- Истинно так, хан-даруге. Все началось с погрома во "Льде и пламени". Были убиты несколько человек, среди них -- пятеро тысячеградцев. Один из убитых опознан как Ю Сэнпин, атташе...

   -- Я знаю, кто это! -- взрыкнул Аламас, немедленно просыпаясь. -- Как он был убит?

   -- Тонкой спицей в глаз. Остальные, вероятно его охрана, были изрублены сотником пехлеван, с которым Ю Сэнпин встречался в отдельном кабинете, и парой его подельников. Один из нападавших погиб, сотнику и второму удалось скрыться. Хозяин заведения также был убит ими. Недалеко ото "Льда и пламени", как раз в самом начале беспорядков, патрулями были обнаружены четыре трупа со следами удушения. Судя по всему, это работа айаров. Двое -- в Холодном квартале, недалеко от ворот, и еще два в противоположном направлении, рядом с улицей Медников. Указанного сотника видели за ночь еще один раз, в Холодном квартале, в портовой таверне "Райский уголок", где он имел беседу со шкипером "Летней ласточки", Лазарем Каронья.

   -- Шкипера допросили? -- мрачно поинтересовался даруге, и, поднявшись из-за стола, начал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину.

   -- "Летняя ласточка" взяла груз оружия и вышла в море с отливом. -- доложил адъютант. -- Товар принадлежит аазурскому купцу Гейнцу Потриг, он совершенно ничего не знает. Говорит, что Каронья явился к нему ночью и подписал контракт на доставку товара до Бар-Залена. Утверждал, что у него там возникли срочные дела, а с пустым трюмом он в море не выходит. Мы проверили, это правда. Получатель товара двоюродный брат купца, Хайнрих Потриг.

   -- Итак, что мы имеем? -- подвел итог тай Калим. -- Тысячеградский атташе и, вероятно, шпион, встречается с неизвестным, выдающим себя за сотника пехлеван.. Они что-то не поделили, Сэнпин убит, а его убийцы успешно ускользают, заранее позаботившись об отходе -- хвост, который им прицепили тысячеградские разведчики нынче валяется на леднике. Одновременно с этим, люди неизвестного устраивают беспорядки в Аксаре, стремясь скрыть улики, а сам он покидает город на корабле. Почерк профессионального разведчика. Это в какой же стране, интересно, меня так любят, чтобы устроить эдакую головную боль? И почему его отход из Аксара был столь... шумным?

   -- Хан-даруге, -- в комнату влетел всклоченный посыльный, -- вас срочно требуют в Топкапы. Погиб принц Шуль.

   Аламас тай Калим скрипнул зубами, возвел очи горе и грязно выругался. Неприятности с ночными беспорядками в Аксаре теперь казались просто мелочью.

   В серых предрассветных сумерках силуэты галиотов различить было еще очень тяжело. Смутными бесшумными тенями скользили они где-то на расстоянии мили от каждого борта "Гамиде", словно безмолвные вестники смерти. До рассвета оставалось еще около четверти стражи.

   -- Ваши люди готовы? -- едва слышно поинтересовался Байасит у ир-Вади. Усман-рейс молча кивнул.

   Час назад, стараясь производить как можно меньше шума, капитан и двое его офицеров, одного за другим, растолкали всех членов экипажа, и знаками, прижимая пальцы к губам, направили их по местам.

   -- Тогда можно начинать, помолясь. -- вздохнул капудан-паша.

   Крокодил султана по случаю грядущей схватки облачился в кольчугу, которая смотрелась на Мидар-эфенди примерно столь же уместно, как седло на корове, и изукрашенный шлем с кольчужной бармицей, норовивший съехать тай Зариву на глаза. Принц покосился на капудан-пашу и мысленно, только мысленно, тяжко вздохнул. Вчерашнее чудесное преображение командующего бар-заленской эскадрой в памяти еще оставалось, но казалось неверным утренним сном, тающим словно дым после пробуждения.

   -- Начинайте маневр, Усман-рейс. -- произнес он, поправляя ремешок шишака на подбородке. -- Помолимся после боя.

   Капитан молча кивнул, встал у штурвала и налег на рулевое колесо. "Гамиде", все так же безмолвно, начал совершать поворот на левый борт, меняя курс бейдевинд на галфвинд, и лишь скрип такелажа говорил о том, что волны Нефритового моря рассекает штевень человеческого корабля, а не Летучий Ваделорец или еще какой корабль-призрак.

   Едва судно приступило к маневру, Мидар-паша, вновь чудесным образом преображаясь в бывалого морского волка, буквально прилип к окуляру своей зрительной трубы, вглядываясь в очертания бара-барца, идущего с подветренной стороны. Судя по всему, маневр галеры пираты прозевали.

   -- Так держать. -- процедил паша, когда нос "Гамиде" нацелился на траверс галиота. -- Весла на воду, да поддайте хорошенько. Даст Тарк, на второй лоханке наш поворот тоже прошляпят.

   И прошляпили. Еще с вечера уключины были тщательно смазаны, чтобы не так сильно скрипели, а лопасти весел были обмотаны тряпками и ветошью, дабы даже плеск при ударах весел о воду не выдавал движения "Гамиде". Как боцман умудрялся задавать темп гребцам шепотом, навсегда осталось его тайной, однако ж, ни один из них не сбился с ритма, пока судно, уверенно набирая ход, сближалось с пиратом.

   Приближение галеры, твердой рукой ведомой Усманом ир-Вади, на пиратском корабле заметили уже тогда, когда две трети расстояния было пройдено. На галиоте тревожно взревела труба, по палубе суматошно начали бегать матросы и, пару раз вильнув носом, бара-барец начал ложиться на встречный курс. Где-то сзади, безнадежно отставая, зеркальный поворот совершал второй галиот.

   -- Отставить тишину!!! -- как оказалось, глотка у Крокодила султана была способна издавать звуки почище слоновьего рева. -- Атаку трубить, парус опустить, идем на веслах! Катапульта -- к бою, стрелять по своему усмотрению! Лучников на бак и фор-марс! А вы куда, мой принц?