Сабини не мог дождаться, когда увидит сына. Господи, как он скучал по Джесси!

Он бросил на столик деньги и вышел из ресторана. Когда подходил к своей машине, рядом остановился черный «порше».

Из него вылез Герберт Декер.

– Как дела, Бартон?

Сабини видел босса в первый раз после своего ареста. Тонкие губы президента «Виккерс» растянулись в улыбку. Сабини обошел вокруг его автомобиля.

– Прошу прощения.

– Куда-то торопишься?

– Адвокат запретил мне говорить с вами.

– После всего, что случилось, я рассчитывал на более теплый прием.

– Странно было рассчитывать на такое после того, как вы обратились в полицию.

– Мы можем помочь друг другу.

– Сомневаюсь.

– Все, что нам нужно, – это найти деньги. Верни их нам, и мы обо всем забудем. Просто заглянем еще раз в бухгалтерские книги и завопим: «Черт возьми, а это что такое? Двенадцать миллионов!» Твоя репутация будет восстановлена, и ты сможешь преспокойно грабить другую фирму.

– Хорошее предложение. Будь у меня деньги, я бы сразу согласился.

Декер покраснел.

– Я могу предложить кое-что получше. Скажем, мы оставим тебе несколько сотен тысяч долларов. В качестве премии.

– Неужели? Теперь вы готовы дать мне премию?

– Мы всегда играли по-честному.

Сабини посмотрел на «порше» Декера.

– Интересно, вы купили его до или после слияния компаний?

– Значит, в этом все дело? В слиянии?

– Почему вы так решили? Может быть, потому, что после этого несколько молодых менеджеров в одночасье стали миллионерами, а я остался с носом?

– Они всегда получают процент от сделок. Зато их гарантированная зарплата ниже, чем у тебя.

Сабини кивнул:

– Я все время твержу это себе. Но почему-то легче не становится. Я жалею, что не делал этого, Герберт.

Терпение Декера наконец лопнуло.

– Ты что, надо мной издеваешься, скотина?

Сабини выдавил из себя улыбку.

– Суд закончится, не успев начаться. У вас нет доказательств. И не будет.

– Ладно, – сказал Декер. – Поживем – увидим.

Все-таки он не даром ел свой хлеб. Кен сидел в кабинете и просматривал последние диаграммы с тестами Сабини. Его клиент явно делал успехи. Дыхание испытуемого стало ровным, а пульс стабильным. Даже уровень потливости заметно выровнялся. Кен считал, что основную роль здесь сыграл эффект «демистификации», отмеченный во многих исследованиях. Когда объект начинает привыкать к полиграфу и сознавать границы его возможностей, эффективность аппарата падает.

К тому же Сабини был хорошим учеником. Он быстро все усваивал и применял знания на практике. В тех редких случаях, когда все-таки происходили сбои, Сабини мягко извинялся и исправлял ошибку. Кен не мог пожелать себе лучшего ученика.

Сабини сохранил хладнокровие даже после того, как Кен рассказал ему о сиденье Рейда – специальном устройстве для проверки «сжатия» анального отверстия. Мало кто из операторов пользуется таким креслом, но даже если Сабини попросят в него сесть, он все равно сможет использовать самое мощное оружие против полиграфа.

Собственный интеллект.

– Настройте себя, – говорил Кен. – Это единственно верный способ обмануть прибор. Во время проверки вы должны быть твердо уверены, что не сделали ничего плохого. Выберите точку на стене и смотрите на нее. Верьте в то, что говорите. Вы можете назвать себя римским папой, и машина это проглотит. За всю жизнь вы не совершили ни одного дурного поступка. Ваши деньги заработаны честным трудом. Вы это знаете. Вы в этом уверены.

Сабини верил. И понемногу то же самое стал показывать полиграф.

Около полуночи они устраивали перерыв, и Сабини всегда рассказывал ему о своем сыне. О его успехах в спорте. О мелодиях, которые тот играет на трубе. О бесконечных звонках от его маленьких подружек. Кен мог бы заскучать от всех этих историй, если бы его не трогал энтузиазм Сабини.

Резкий стук в дверь перебил мысли. Кен отложил графики, встал и отпер замок. Первое, что бросилось ему в глаза, была серебряная бляха.

– Кен Паркер?

– Да?

– Я лейтенант Томас Гэнт. Уголовный розыск. Мы можем поговорить?

Кен почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

– Конечно. Входите.

Гэнт шагнул в кабинет.

Какого черта ему надо? Неужели узнал о его занятиях с Сабини?

– Чем могу помочь? – спросил Кен. Гэнт протянул ему фотографию.

– Вам знаком этот человек?

Кен взглянул на снимок.

– Я тестировал его на прошлой неделе. Это Карлос Валес.

– Когда вы видели его в последний раз?

– В субботу вечером. Ему не понравились результаты теста. Он заявился ко мне вместе с приятелем и крепко меня вздул.

– Значит, вот откуда у вас эти синяки?

Кен погладил щеку, на которой еще остался багровый след.

– Да. А почему вы спрашиваете? Я не собираюсь подавать на него в суд.

– Рад это слышать, потому что он мертв.

Кен уставился на Гэнта. Он пытался осознать то, что ему сказали. Карлос Валес? Мертв?

– Как это произошло? – спросил он.

– Его убили возле вашего дома. Сегодня ночью. Странно, что вы нас не заметили.

– Я видел полицейскую машину. Но у нас есть одна семья, в которой часто происходят драки. Я подумал, что мадам опять побила своего мужа…

Гэнт улыбнулся.

– У нас есть четыре свидетеля, которые видели, как в субботу вы дрались на парковочной площадке. Двое из них опознали Карлоса Валеса по фотографии. Должно быть, ваша автостоянка хорошо освещена.

– Они видели драку? И никто мне не помог? Очень мило.

– Что произошло?

– Я уже сказал. Ему не понравились результаты теста.

Кен подробно рассказал о проверке, своих выводах и столкновении с Карлосом. Слова застревали в пересохшем горле. Господи, неужели это не сон?

– Значит, вы встречались с ним всего два раза, – заметил лейтенант Гэнт. – Первый – во время теста, и второй – когда он вас избил.

– Верно.

– Почему вы не заявили в полицию?

– Не видел смысла. Этот парень потерял из-за меня работу. Он был взбешен. Я просто хотел поскорей обо всем забыть.

Взгляд Гэнта показался Кену бесконечно долгим.

– А зачем он приходил к вам в дом прошлой ночью?

– Понятия не имею.

– Мы уверены, что он был убит на лестнице возле вашей квартиры. На ступеньках нашли его кровь. Очевидно, его зарезали, перекинули через перила во двор и оттащили к мусорному баку.

Господи Иисусе, подумал Кен. Копы подозревают его в убийстве.

– У парня был на вас зуб, – продолжал Гэнт. – Предположим, он вернулся и напал на вас снова. Произошла драка, вы получили еще пару синяков, потом ударили его ножом. Он умер. Вы не хотели этого делать, но так получилось. Вы испугались, запаниковали. Затем сбросили его вниз и спрятали в мусорном баке.

– Все это чистый вымысел.

– Если я прав, лучше признайтесь сразу. Вам пришлось защищаться. Свидетели видели, как Карлос избивал вас на площадке. Вас могут оправдать.

– Сказал же, я не имею к этому никакого отношения. Я вообще не знал, что его убили, пока вы мне не сказали!

Гэнт снова уставился на него в упор.

Кен знал эту игру – делать долгие паузы, чтобы допрашиваемый начал нервничать и что-нибудь сболтнул. Он и сам не раз проделывал такие трюки, но только сейчас ему стало ясно, как сильно они действуют. Его так и подмывало что-нибудь ляпнуть и нарушить тишину.

Секунды шли, но Гэнт продолжал молчать. Кен заставил себя расслабиться и спокойно посмотрел на детектива. Наконец лейтенант отвернулся и взглянул на полиграф.

– Значит, вы – автоответчик?

– Простите?

– Разве не так называют операторов на детекторе лжи?

– Автоответчик? Сто лет не слышал этого прозвища. – Детектив употребил жаргонное выражение, которым в прежние времена пользовались операторы в старой части города. – Звучит забавно, если учесть, что наше дело – задавать вопросы.

– Да, но работаете вы именно с ответами.