«Может, так и должно было случиться?» – подумал Дронго. Ведь это было ненормально, когда квартиры выдавались чиновникам в награду за успешную службу, а не покупались ими на свою зарплату, как это делается во всем мире. Может, изменения, случившиеся в последние годы, были неизбежными и позволили людям жить лучше? Может, он не совсем прав, когда с такой ностальгией вспоминает свою бывшую страну, потерянную им навсегда. Но, с другой стороны, он как никто другой знает, кто именно получил все блага. Случай с Халуповичем еще не самый худший. Этот бизнесмен достаточно «честно» заработал свои деньги. Девяносто девять процентов богатых людей стали таковыми только потому, что смогли в решающий момент перевести государственную собственность на свое имя, то есть, попросту говоря, украсть не принадлежавшие им деньги. Либо использовать свое влияние, чтобы приватизировать огромное достояние некогда богатой страны. «Нет, – вздохнул Дронго, проходя на кухню, – такого развала и воровства можно было избежать. Впрочем, сейчас не стоит об этом думать. Что произошло, то произошло».
Он прошел на кухню. Встроенная итальянская мебель светло-коричневого цвета, очевидно, была выполнена по индивидуальному дизайну. «Плавные линии, мягкие приглушенные тона. Возможно, здесь работал неплохой профессионал», – подумал Дронго.
– Здесь все и случилось, – негромко произнес Халупович, входя на кухню следом за ними.
– Где стояла бутылка? – уточнил Дронго.
Он обратил внимание на пустой ящик из-под бутылок с минеральной водой, стоявший у холодильника. На ящике была характерная картинка французской «Эвиан»: высокие остроконечные горы, запорошенные снегом.
– На столике у плиты, – показал Халупович, – там обычно стоит газированная минеральная вода и бутылка негазированной. Бутылка, из которой пила несчастная женщина, стояла рядом с бутылкой «Перье». Обе бутыли были открыты. «Перье» тоже забрали следователи, решили проверить содержимое обеих. Это другой ящик, – показал на пустой ящик Халупович. – Тот, из которого появилась эта проклятая бутылка, тоже унесли следователи.
– А почему решили, что она выпила именно «Эвиан»?
– Бутылка стояла открытая, а у нее в руках был стакан, с ним она и упала на пол. Ужасная картина, просто ужасная, – вздохнул Халупович.
– Как ее звали? – спросил Дронго.
– Кого? – не сразу понял Халупович. – Ах да. Елизавета Матвеевна. Ей было только пятьдесят девять лет. Как все глупо получилось. Я думаю, нужно проверить магазин, где мы брали эти бутылки. Она же не могла сама себя отравить.
– Квартира была заперта изнутри?
– В том-то и дело. Она была дома одна, и никто не выходил, если вы думаете, что отсюда ушел убийца.
– Я этого не говорил.
– А на балконах были опущены жалюзи, – добавил Халупович.
– Я уже понял, что с балкона к вам нельзя залезть, – кивнул Дронго. – Остальные бутылки из ящика тоже забрали сотрудники прокуратуры?
– Да. Это я им предложил. Хотя на самом деле я понимаю, что это глупо. Вода «Эвиан» покупается во всем мире, и ее марка так же известна, как «Мерседес» или «Боинг». Дело в том, что я уходил последним из квартиры перед тем, как поехать в аэропорт. И она закрыла за мной дверь. А когда я вернулся, она была мертва. Значит, логично предположить, что именно я ее и отравил. Тогда у меня вопрос: зачем мне это нужно? Или я претендовал на ее каморку в Мытищах? Или она обещала оставить мне свое наследство?
– Откуда вы знаете, где она живет? Вы к ней ездили?
– Не нужно меня ловить на слове. Естественно, не ездил. Но я обычно знаю, где именно живут мои работники. Кроме того, иногда она задерживалась допоздна, и мои водители отвозили ее домой. Миша хорошо знает, где она жила. Он ее часто отвозил. Кстати, он забрал ребенка из ее квартиры и перевез к нам.
– Куда это к вам?
– К моей секретарше. Я же не мог оставить девочку одну, она пропадет. Поэтому я поручил Нине за ней последить. Нина – моя секретарша, – пояснил Халупович. – Я считаю себя в какой-то мере ответственным за случившееся.
– Мне нужно будет поговорить и с вашей секретаршей.
– Конечно. Но только завтра. Сегодня уже слишком поздно.
– Разумеется.
Дронго пошел в столовую. Там уже расположился Савелий Николаевич.
– Садитесь, – показал Трошкин на красные кресла из натуральной кожи. Он чувствовал себя здесь почти как хозяин.
Дронго сел в кресло, а его собеседник устроился на диване, дипломатично оставив второе кресло для хозяина квартиры.
– Вы здесь раньше бывали? – спросил Дронго.
– Конечно, – удивился Трошкин, – я здесь бывал несколько раз. Привозил срочные бумаги, пакеты. А почему вы спрашиваете?
– Он давал вам ключи от квартиры?
– Нет, не давал. А я никогда не просил. Это не в моих правилах. Я делаю только ту работу, которую мне поручают. И никогда не вмешиваюсь в дела своего шефа, – с достоинством сообщил Трошкин.
– Похвально, – согласился Дронго, – тогда давайте немного поговорим о вашей работе. Вы знали, что Эдуард Леонидович разыскивает трех женщин, с которыми он раньше встречался? Ищет, чтобы вызвать в Москву?
– Конечно, знал, – кивнул Трошкин, – я даже выезжал в Екатеринбург, чтобы найти Мамаджанову.
– Вот как раз с нее и начнем. Как вы ее нашли? Она ведь поменяла адрес и вообще несколько лет не жила в городе.
– Да, она недавно приехала, но найти было несложно. Хотя пришлось побегать. Эдуард Леонидович не помнил точного адреса и сказал мне его по памяти. Оказалось, он перепутал номер дома. Я обошел всю улицу и наконец нашел их бывшую квартиру. Но выяснилось, что там никто не живет. Пришлось искать, куда они переехали. Соседи вспомнили, что она вообще уехала из Екатеринбурга с мужем и больше здесь не живет. Мать умерла лет пятнадцать, а отец лет десять назад. Словом, никаких следов. Наконец один из соседей вспомнил, что ее брат работает в милиции. Мне пришлось отправиться в УВД города и найти ее брата. Хорошо, что я знал фамилию. Через него мне и удалось выйти на Фаризу Мамаджанову.
– Кем работает брат?
– Оперативным сотрудником. Кажется, заместителем начальника отдела. Он подполковник милиции. От него я и узнал, где именно живет его сестра. Хотя он сначала не хотел давать мне ее адрес. Пришлось долго его уговаривать, придумывать невероятные истории. Потом были проблемы и с ней. Она отказывалась ехать в Москву. Говорила, что не разрешает ее муж, – Трошкин чуть сморщил свой круглый нос кнопочкой, – странно, что в ее возрасте муж еще ревнует. Вместо того чтобы радоваться, что его жену помнят спустя столько лет.
– У людей разные представления о жизни, – иронично усмехнулся Дронго, – а с ней самой вы разговаривали?
– Несколько раз. Я провел две недели в Екатеринбурге, уже знал там каждую собаку. А она все не соглашалась ехать. Я уж не знал, как объяснить Эдуарду Леонидовичу причину ее отказа. Потом выяснилось, что ее муж летит в Минск, и она согласилась приехать в Москву. Но без особого энтузиазма. Из-за нее мы немного передвинули сроки и остальным.
– К остальным вы тоже летали?
– К счастью, нет. Элгу Руммо мы сразу нашли. Они сохранили за собой квартиру. Таллин – типично европейский город, там все на учете, потеряться невозможно. Поэтому мы сразу ее нашли. И она сразу согласилась. Были проблемы с визой, конечно. Пришлось организовывать приглашение, звонить в наше посольство в Эстонии. Но, в общем, особых проблем не было.
– А с третьей женщиной?
– Она вообще мечта, – улыбнулся Трошкин, – люблю таких. Бесконфликтная, все понимающая, смелая, энергичная. Сначала она меня подробно расспросила, прямо как настоящий следователь. И тут же согласилась. Но уточнила, что жить будет не в отеле «Мэрриот», где для нее был заказан номер, а у своей сестры. С ней вообще не было никаких проблем. С Украиной у нас, слава богу, еще не ввели визы, и приехать из Киева не проблема. Конечно, если не ехать поездом, где таможенники и пограничники шарят в ваших вещах, а цивилизованно прилететь самолетом.
