– Ребята! Да что ж это такое! У меня всего-то два диска, а вы и те забираете! Нечестно как-то! У вас вон сколько пушек, а боитесь оставить у меня пару железок. Или не доверяете таким же, как вы?
– Во-первых, ты далеко не такой, как мы! – заговорил наконец-то один из «таможенников». А во-вторых, наш капитан никому не доверяет! – И он кивнул в сторону самой высокой надстройки.
Мои товарищи проследили за его взглядом и с восхищением замычали. А Малыш даже застеснялся и спешно прикрылся одной из проверенных уже частей одежды. Мне вроде как не подобало следовать их примеру, ведь дебилу все равно, о чем идет речь. Но тоже не удержался и мельком взглянул сквозь пальцы наверх.
Атаманша у пиратов действительно являла собой просто чудо. Она была одета в нечто напоминающее кожаные доспехи. И эти доспехи просто идеально подчеркивали ее компактную фигурку. Лицо не особо выделялось красотой, к тому же от края левого глаза до самого подбородка тянулся длинный шрам, но в остальном выглядела как богиня. Волосы были уложены в кокон, а в ушах красовались две огромные серьги с драгоценными камнями. На специальном поясе висели несколько ножей, небольшой парализатор и мечта каждого воина космоса – игломет. Завершали вооружение два меча, рукоятки которых торчали из-за спины.
То, что она действительно никому не доверяла, открылось сразу. Ибо к краю мостика, на всеобщее наше обозрение, она шагнула лишь только после того, как нас проверили до последней нитки. Она внимательно обвела каждого из нас взглядом, презрительно ухмыльнулась, скользнув по длинной фигуре Малыша, поспешно натягивающего брюки, и собралась говорить. Тут же некий услужливый помощник подставил ей под губки микрофон на длинном держателе. Поэтому мы слышали каждую интонацию в голосе капитана.
– Море дает нам жизнь и приучает к изменчивости, – говорила она на приличном галакто, как бы рассуждая сама с собой. – Изменчивости в судьбе, да и во всем остальном. Вроде бы совсем недавно вы были свободны, вооружены и самоуверенны. Но океан забрал у вас все. И почему? – Голос стал усиливаться и наливаться злобой. – Да потому, что вы лишили старого и доброго Фредо его судна! И никто не даст ему шанса выжить в этом жестоком мире. Его бравые парни остались без работы и приличного места! И им придется участвовать в турнирах, кровью выбивая себе место под солнцем! И все это потому, что какие-то жалкие сухопутные воришки нажали не на ту кнопку! В пограничных водах чужого государства!!! Во все времена за это уничтожали на месте! Всех! Как бешеных собак!!!
Подобные выступления были ей явно не в тягость. Капитан двумя руками схватилась за леер, нависла в нашу сторону и чуть ли уже не убивала взглядом. Видимо, она считала себя великой актрисой или кем-то наподобие. Ее подчиненные взирали на нее горящими глазами и ловили каждый жест. Другое мнение складывалось у нас. Гарольд даже пробормотал, так чтобы я услышал:
– По-моему, у этой истерички было тяжелое детство.
А я воскликнул, правда мысленно, в ответ: тем не менее она здесь командует! Тем временем очаровательный женский голос, усиленный электричеством, доходил до каждого. И вещал совсем неприятные вещи:
– Экономические критерии нашей жизни не позволяют мне принять правильное решение. Приходится всегда помнить о средствах на топливо, покупать новые боеприпасы, пополнять свой госпиталь современным медицинским оборудованием. Очень неразумно убивать дееспособных рабов! – Мои ребята непонимающе переглянулись. – Тем более когда за рабов прилично платят. Но ведь и развлекаться иногда тоже надо! А, ребята?! – В ответ на ее вопрос пятьдесят глоток исторгли из себя одобрительный рев. – Тем более когда повезло вне очереди! – В ответ на эту непонятную для нас фразу послышался довольных смех. – Поэтому объявляю поединок!
Пираты еще более откровенно выразили свое желание поглядеть на зрелище. Но капитан смотрела только на нас и заметила наше непонимание:
– Я вижу, что новые рабы не совсем довольны своей участью?! Видимо, они совсем не знают наших правил поединков. А они гласят: всякий пострадавший может выступить в защиту своей чести и отомстить об идчику. Естественно, если он не раб! Так вот, старый Фредо имеет право сразиться с кем-нибудь из тех, кто уничтожил его судно. Или выставить любого бойца из своего экипажа. Даже троих, по очереди. Бой идет на смерть! При любом, даже тяжелом, ранении поединок аннулируется. Но хочу обрадовать наших рабов: если их представитель победит, он становится свободным и может влиться в наш экипаж или найти себе занятие на острове.
Тут же из-за спардека на ют вышли еще мокрые недобитки с потопленного нами недавно катера. Их возглавлял, по-видимому, сам Фредо, который стрелял по нам напоследок из пистолета. Выплыл-таки, старый унитаз! И опять-таки при виде его гневного лица что-то всколыхнулось в моей памяти. До ломоты в затылке я пытался вспомнить, с чем это связано, но так и не мог. Может, просто ассоциативный процесс?
Старик со злобой осмотрел нас и вопросительно поднял глаза наверх. Капитан обвела своих пиратов взглядом:
– Кто пойдет на бой со стороны рабов?
Тут же со всех сторон посыпались предложения. Нашлось немало желающих и меня увидеть в поединке. Особенно надрывался худощавый самурай с огромным выпирающим кадыком. Услышав это, капитан стала размышлять вслух:
– Нет, дебил не подходит! Его затопчет даже ребенок. Его трудно продать? Ну это как сказать! Есть очень много любителей экзотики… – Видя, как Гарольд решительно вышел в центр круга, она засмеялась: – А ты, толстячок, куда отправился? Здесь выбираю я! А за тебя порядочно могут заплатить! – После дружного гоготания продолжила: – Длинного выставить? Так он тоже денег стоит! А пусть идет тот пацан! Да, ты! – Она указала рукой на сжавшегося Роберта. – Глядишь, перед смертью чудеса и покажет! Вдруг свободным станет?! Жить-то небось тоже хочет! Да и кто его купит такого!..
Больше всего недовольства выказал Фредо. Он яростно сплюнул и забормотал какие-то ругательства. Но не совсем громко – то ли боялся кого, то ли уважал правила. Затем безнадежно махнул рукой и вторым жестом дал своим бойцам право выбора. Те чуть поспорили негромко, и в центр круга отправился угловатый качок среднего роста. Он явно решил вдобавок еще что-нибудь выиграть, так как всем показывал один указательный палец. Явно намереваясь уложить нашего парня за одну минуту. Народ вокруг подобрался заводной – ставки посыпались наперебой. За Роберта мы совсем не волновались, ему и подсказывать-то ничего не надо было. Даже при том, что оружие выбирал пират, вызвавший на бой. Трудность заключалась в том, чтобы не показать всей силы до третьего поединка. А то мог вмешаться самый-самый. Хотя вряд ли такой найдется в команде Фредо! Нам, конечно, совсем не улыбалось стать рабами и быть проданными с торгов. Но если хоть один из нас сохранит свободу передвижения, будет совсем неплохо.
Напоследок всех повеселил Малыш. Он стал требовать, чтобы и у него приняли ставку на победу его маленького друга. Но его единогласно высмеяли, добавив, что рабы должны почитать за счастье саму возможность просто понаблюдать за поединком.
После этого Роберт скромно, бочком стал приближаться к противнику. Тот с высокомерием даже отступил на несколько шагов, оставляя центр круга свободным. Наш Молния приблизился, и все замерли, ожидая сигнала. Тут Гарольд решил подыграть и стал подбадривать его криками: «Роки! Роки!» Ребята тут же к нему присоединились, пытаясь заодно утвердить новое имя нашего товарища. Мы об этом тоже успели договориться, даже комплект заготовок имелся. Роберт прекрасно все понял и стал разыгрывать из себя берсерка. То есть шлепать себя по щекам, колотить по груди. И даже делать попытки вырвать у себя пару клочков волос. Мол, слабый, но злой, как тигр. Соперника это нисколько не напугало. Он лишь пригнулся, сгруппировавшись для атаки и ожидая лишь сигнала от капитана. И после женского выкрика «вперед» бросился не раздумывая на Роберта. Но тот тоже не стоял на месте: неожиданно метнулся вперед и изо всех сил вцепился в шею противника. Со стороны это казалось верхом безрассудства и необдуманности. Да и непрофессионализма. Соперники свалились с ног и покатились по палубе. Но я-то сразу увидел сломанную шею. Два сцепившихся тела несуразно прокувыркались несколько метров. Тут же Роберт вывернулся, уселся на груди пирата и стал нелепо молотить кулаками по лицу уже мертвого соперника. Тот, естественно, не делал никаких попыток сопротивляться. Через минуту такого странного боя шум и выкрики стихли, никто ничего не понимал. По команде сверху двое амбалов оттащили слабо упирающегося победителя в сторону, а склонившийся над несчастным тип с цинизмом заядлого медика констатировал смерть представителя Фредо.
