Ненавижу таких собеседников: сами первыми с тобой заговаривают, а потом быстренько забывают о твоём существовании и наслаждаются исключительно обществом друг друга. А может, был всего один болтун? Но как тогда он произносил одновременно разные слова? Или мне всё это почудилось?
«Не почудилось, успокойся…»
Что это было?
«Не что, а кто… — поправляет Мантия. — Два самых несносных создания в Доме…»
Кто они?
«Думаю, скоро ты с ними познакомишься ближе, чем хотелось бы…» — сочувственно тянет моя подружка.
Неужели так трудно прямо ответить на вопрос?
«Вижу, ты ничему не научился…» Насмешливый вздох.
Чему я должен был научиться и у кого?
«Они же сказали: ещё рано…»
Рано для чего?
«Для прямых ответов…»
Почему?
«Видишь ли, мой дорогой, прямой ответ подобен удару меча: если ты не готов с ним что-то сделать, он скорее всего тебя убьёт… Но если ты малость поднаторел в умении сражаться, каждая атака врага будет приносить пользу… И отражённая, и пропущенная…»
Отражённая — может быть. А пропущенная? Если я пропускаю удар, он…
«Достигает цели, хочешь сказать? Не всё так просто… Некоторым ударам не нужно мешать: просто уйди с линии удара и позволь противнику, увлекаемому тяжестью его собственного оружия, проскочить мимо …»
Для фехтования твой совет ценен, не спорю. Но как его применить в искусстве общения?
«Очень просто… Не нужно пытаться вывести собеседника на чистую воду… Во-первых, он не рыба, а во-вторых… Только очень сильные и мудрые личности могут полностью контролировать свои внешние проявления, а большая часть тех, кто встретится на твоём пути, только и ждут момента, чтобы показать себя во всей красе… Просто сделай шаг в сторону, заставь растянуть атаку, легонько коснись его клинка своим и сразу же отступи… И всё получится само собой…»
Что именно получится?
«Достойные не ударят в грязь лицом, а все прочие… Так им и надо!»
Ты меня запутала. Окончательно.
«А по-моему, только-только наставила на путь истинный…» — Кокетливое кручение перед зеркалом.
Спорить бесполезно, полагаю?
«Спорить вообще бесполезно… Независимо от цели и состава участников… В споре не возникает ничего хорошего: либо ты получишь повод усомниться в справедливости своей жизненной позиции, либо, наоборот, ещё сильнее в ней утвердишься…»
Понял. Могу продолжать движение?
«А мы уже пришли…» — небрежно заметила Мантия.
И верно. Пришли. Домой.
* * *
Нижний сад уступил место Верхнему, являя во всей красе дом, из которого я убежал, чтобы вернуться. Вернуться. Сегодня. Сейчас.
Взлетающие в небо башенки. Сухие, цепкие побеги плюща, добирающиеся почти до самой крыши. Входная дверь, створки которой выточены из цельного массива дерева. Какого? Фрэлл его знает…
Стены сложены из камня, чёрного и блестящего. Уверен, в первые годы существования всё это выглядело уныло, если не мёртво. Но сейчас, усыпанный пятнышками вечнозелёного мха и крупинками инея, дом кажется всего лишь спящим. Да, иной сон похож на смерть, но имеет перед ней одно неоспоримое преимущество: может быть прерван. А значит, всегда остаётся надежда. На что? Да на что угодно! Например, на проникновение внутрь без свидетелей.
Впрочем, в последнем вопросе я на всякие вредные чувства не полагался. Берёг душевные силы по очень простой причине: моё появление останется незамеченным для большей части обитателей дома, поскольку в небе всё ещё висит полная луна, а из-за деревьев раздаётся волчий вой, временами переходящий в довольное ворчание и заискивающее поскуливание. Развлекаются, зверюги. Хорошо хоть Ка-Йи не слишком часто балует мир своим круглым ликом, иначе сладу с метаморфами не было бы никакого. Ну да, мне на руку временное помешательство Внешнего Круга Стражи на идее продления рода! А вот что бы я делал, явившись домой между полнолуниями? Пришлось бы идти через парадный вход — мимо тех, кто не упустил бы случая «встретиться» мне на пути. А таких любителей ох как много! Это же самое милое дело: невзначай выступить из-за угла, напугав до полусмерти, а потом сделать вид, что и вовсе меня не заметил… Да, бывало такое, и нередко. В результате я приобрёл полезнейшую привычку. Какую? Быть готовым к любой подлянке. Особенно дома. Но увы: быть готовым ещё не значит уметь справляться с неприятностями. Поэтому приходится перестраховываться. Скажем, заходить в дом… через окно.
Как уверяют чертежи, семейная резиденция похожа на кольцо. Или перстень, в котором место «камня» занимает основная часть дома, а по одноэтажному ободку, окружающему внутренний двор, располагаются помещения хозяйственные: кухня, купальня, кладовые и… места обитания тех, кто не удостоен чести жить рядом с господами. Моя комната, например.
Кстати, я по этому поводу не переживаю: все удобства под боком, всегда можно разжиться съестным, да и окна выходят прямо в сад. То есть одно окно. Единственное, зато большое. Даже клумбы под ним никто не подумал разбить: светлый ум садовника совершенно справедливо предположил, что окном будут пользоваться чаще и усерднее, чем дверью.
Да, а дорожки можно было бы от снега и лучше почистить! Проваливаться по колено в холодный пух, который с удовольствием оседает на одежде, а потом радостно начинает таять, — не то занятие, которому следует отдавать предпочтение…
Уф-ф-ф-ф! Добрался наконец-то!
Оставалось проверить ещё одно допущение, которое занимало в моём плане одно из самых главных мест: закрыто ли окно на задвижку изнутри. Потому как если закрыто, то плакало моё желание пробраться в дом без лишних свидетелей. Горючими слезами. Так, посмотрим-ка…
Створка мгновение помедлила, не желая распахиваться, но скрипнула и подалась, открывая путь внутрь. Надо же… А я-то боялся! Конечно, в незапертом окне можно углядеть и умысел: мол, ждали меня и готовились, но справедливее было бы иное объяснение небрежного отношения прислуги к своим обязанностям. Состояние моей комнаты никого, кроме меня, обычно не волновало. Да и меня не особенно: только когда становилось совсем невмоготу, брался за уборку. Но чтобы в моё отсутствие кто-то взял на себя труд следить за высотой слоя пыли? Не поверю ни за что. Однако именно поэтому лишний раз пачкать пол не стоит.
Я забрался на подоконник и первым делом снял обувь. По возможности отряхнул с доггетов снег, повернулся, перекидывая ноги и… спрыгнул на тёплый паркет.
Из состояния оцепенения меня вывела только настоятельная потребность закрыть окно, дабы не мёрзнуть самому и не студить комнату. Не скажу, чтобы она была сильно натоплена, но для жизни вполне подходит, а значит, надо сохранить имеющееся, дабы не тратить силы на восстановление разрушенного по недомыслию.
Ничего не изменилось. Как будто только вчера закрыл за собой дверь. С потаённой надеждой больше никогда её не открывать. Зря надеялся. Как и всегда, впрочем: чем тщательнее строишь планы, тем легче они рушатся, даже не успев начать исполняться. Со мной это правило работает безотказно.
И обувь, и полушубок нашли временный приют в шкафу, благо места там предостаточно. Даже для меня целиком хватило бы. Кстати, в детстве я так и поступал: прятался в уютной темноте от требований учителей и упрёков родственников. Конечно, надолго сего убежища не хватало, но даже отвоёванная для себя четверть часа помогала обрести некоторую уверенность или чуть-чуть успокоиться. Если было о чём волноваться…
Кровать застелена мной. То есть из рук вон плохо. Ну правильно, я же не собирался больше на ней спать! Теперь придётся перестилать. Стол пустой, что тоже вполне соответствует воспоминаниям. Пустой, да не совсем. Книжка всё так же лежит. У самого края. Раскрытая на той самой странице. Последней. Там, где ровным почерком, совершенно не соответствующим настроению момента, выведено: «Она ушла».
Провожу пальцами по шершавой странице. Пройдёт не один десяток лет, прежде чем чернила, которыми написан отцовский дневник, согласятся потускнеть. А может, и вовсе не согласятся. В назидание потомкам сохраняя память о трагедии, постигшей мою семью.
