— Я-то думал, что вы все знаете о Форресте Дю Тампле... — промурлыкал себе под нос Фрагонар, добирая из колоды карты.

— Я не особенно рекламировал свои с Крисом отношения... — чуть косо улыбнулся сам Форрест. — Он был подобен комете — Крис Денджерфилд. И хвост этой кометы состоял из сплошных скандалов и разоблачений... Это не по мне... Я — человек негромкий. Многие даже считают меня скрытным. Пусть так... Познакомился я с ним задолго до этого, когда мы еще зелеными мальчишками попали в гнилые окопы во время событий на Архипелаге...

— Так что же, все эти рассказы о том, что ему на самом деле триста с хвостиком лет и что отец его — колдун из болот Парагеи, а мать — ведьма с Шарады... Это все — абсолютная туфта? — несколько разочарованно осведомился Кон, не отводя глаз от своих карт.

— Вот как раз насчет этого не буду утверждать ничего конкретного, — задумчиво промычал Форрест, тоже погрузившийся в размышления над выпавшей ему комбинацией, и зашел шестерки треф. — Крис никогда не болтал о своей родословной, — продолжил он уже более легко. — Никогда не говорил на сей счет ничего лишнего. Ну и слегка темнил относительно своего происхождения вообще. Есть такой джентльменский способ распускать о себе слухи. Ничего не придумывать самому, а только подкинуть пару-другую «немых», так сказать, намеков... Ну, скажем, давал вам посмотреть фото в журнале, на котором он или кто-то как две капли на него похожий был снят лет пятьдесят назад в одной компании с давно умершими знаменитостями... Вот так просто: на вашей же книжной полке находит ваш же пожелтевший экземпляр журнала и в нем нужную страницу с тем самым фото. И — никаких комментариев. Можете сочинять на этот счет какие угодно объяснения. Крис вам в этом деле не помощник... Подписи? — Форрест поднял взгляд на задавшего вопрос Фрагонара. — Ах подписи к снимкам? Как правило, они вам ничем помочь не могли... Или имена изображенных на фото не приведены, или приведены, да не все... Или там напечатано что-нибудь в духе «служащий фирмы „Каркано“» или «участник состязаний мастеров карточных фокусов»... Или он мог затеять разговор о какой-нибудь редкостной диковине, ну, например, об ожерелье Ибн-Джеллуда, о Скрижали Дурной Вести, — причем затеять разговор этот в компании, где блистают, как говорится, своим присутствием знатоки. Такие знатоки, которые, что называется, зубы съели именно на этой вот диковине. Крис и сам, как правило, выказывал незаурядную, уникальную порой — неведомо откуда им заполученную — эрудицию в затронутом вопросе. А потом он приглашал собравшихся зайти в какой-нибудь закуток своего жилища, «норы», как он любил выражаться. Он, знаете, всегда, куда бы его ни заносила судьба, умудрялся поселиться прямо-таки в каком-то лабиринте комнат и таких вот закутков, способном запутать даже профессионального спелеолога. И вот в таком закутке он показывал желающим нечто поразительно напоминающее предмет застольного разговора. Никогда он при этом не затрагивал вопрос о подлинности того... м-м... экспоната, который он этак вот демонстрировал. В лучшем случае осведомлялся: «Похоже, а?..» Но не более того. Если речь шла о какой-либо вещице, не требующей особого обхождения, ну, о чем-нибудь вроде того же самого магического перстня или какого-то фолианта, то Крис запросто мог пустить вещь по рукам — для лучшего рассмотрения...

Что? Вы говорите, что на том мы, наверное, с ним и сошлись — на пристрастии к диковинному антиквариату, к дымке легенд, окружающих такие вот изыскания, к головоломным розыгрышам... Должен огорчить вас — нет! Пожалуй что это он, Крис Денджерфилд, пристрастил меня к такому вот занятию, как... э-э... обращение вокруг да около всякой экзотической рухляди... Но никогда в этом деле я не достигал этаких высот, как он, Крис... Мы с ним были и остаемся... м-м... существами, живущими в различных плоскостях, господин Фрагонар... И соприкоснуться нам было суждено лишь на узкой грани пересечения этих плоскостей... Уж так устроен мир... И так устроены мы сами... То в нас, о чем мы знаем или догадываемся...

А тогда — в молодости — нас свела война.

Теперь об этом довольно забавно вспоминать — кто теперь берет в расчет Архипелаг со всеми его проблемами? Но тогда это были события для первых трех минут новостей по ТВ и для первых полос газет... Должен сказать, что реальному масштабу событий это никак не соответствовало. Большую часть времени мы — тогдашние «миротворцы» — сражались с сыростью в палатках, насекомыми и... со скукой. За полгода нас только дважды бросали в бой. В первом я заработал вот это...

Форрест дотронулся до причудливого шрама, пересекавшего — сверху вниз, через бровь и веко — левую сторону его лица.

— А во втором — спас Крису Денджерфилду жизнь. Кстати, вы — первые, кому я рассказываю об этом. Оцените.

— Он что, всерьез запрещал вам рассказывать эту историю? — поинтересовался Джависси. — Она выручила бы вас на суде. Особенно если бы нашлось кому подтвердить ее.

Форрест чуть нахмурился.

— В обычном смысле этого слова — нет. Но... Но что-то заставило меня промолчать тогда об этом... Знаете... Может быть, это странное чувство, но, мне кажется, каждый его ощущал — в той или иной мере... Временами всем нам очень хочется, чтобы у тебя был какой-то секрет... Причем такой, на который душа наша смогла бы опереться в скверный час сомнений в себе... Что-то бесспорно хорошее, сделанное не напоказ — чистое и незамутненное хвастовством... Это был как раз тот случай... И Крис ценил это мое молчание. А я — ценил то, что он ценил его...

Форрест усмехнулся своему воспоминанию и взял из колоды прикуп.

— Так и сложилось у нас это небольшое — всего из двух членов — тайное общество... И я стал неким... э-э... допущенным в этакий круг посвященных. В один из многих кругов, которыми любил окружать себя Крис... Извините за каламбур.

— И что же он... — задумчиво рассматривая свои карты, промычал Фрагонар. — Он, рядовой Крис Денджерфилд, по документам и по внешнему виду — особь призывного возраста, уже и тогда любил разводить вокруг себя всю эту эзотерику про свое происхождение от Предвечных Сил и про свое родство с Калиостро и Агасфером?

Форрест мягко улыбнулся:

— Сказать, что все это пришло только потом, будет неверно. Крис уже и тогда был тот еще темнила... Но тогда у всего этого не было еще привкуса большого бизнеса. Просто этакое любительское, перманентное шоу для узкого круга друзей... Чтобы не сдохнуть от злой тоски и дешевого виски в мокрой грязи Архипелага...

Образно говоря, Крис был тогда Арамисом из «Трех мушкетеров» — не из «Виконта де Бражелона». Даже не из «Двадцати лет спустя».

— И вы так и не расставались с ним с тех пор, пока?.. — заинтересованно спросил Кон и постучал пальцем по брошенной перед ним карте, силясь обратить внимание подслеповатого адвоката на то, что козыри в этой их партии — вовсе не крести. — Я помню тебя после армии, Фости, — ты очень изменился тогда, но я и слыхом не слыхивал про твои дела с Денджерфилдом...

— А и не было никаких дел, — добродушно отозвался Форрест и начал сбрасывать карты. — Была... э-э... вяло текущая переписка... В основном — розыгрыши со стороны Криса. Он их любил, розыгрыши... Я уже говорил об этом. И иногда — просьбы помочь советом. Чаще всего — шутливые такие просьбы, словно бы и не всерьез... А в остальном — мы «дозревали» каждый сам по себе, каждый на своих дорогах. Я тужился доказать хотя бы самому себе, что представляю самостоятельную — как солидный, практикующий адвокат — ценность, будучи, так сказать, взят отдельно от миллионов прапрадеда Форреста. Ну а Крис — он... э-э... вращался. В тех кругах, в которых надлежит вращаться такому, как он. И это длилось довольно долго. Ну а потом...

Форрест помахал в воздухе двумя оставшимися у него на руках картами.

— А потом снова пришла мне пора спасать Криса Денджерфилда. Вы, часом, не помните процесс «Демидофф против Демидоффа»?

Фрагонар нахмурился.

— Что-то шевелится в памяти... Но...