Он постарался на пальцах проиллюстрировать защищаемый тезис:

— Давай еще раз попробуем. Ведь у меня Предсказание. Чего-то такое я сделать должен... По крайней мере, одного человека найти — это точно. И ясно, что здесь я ничего такого сделать не смогу.

— Кто знает? — Бирим испустил еще один вздох. — Никто толком не знает, что точно сказано в Предсказании. Может быть, то, что тебе предстоит сделать для андроидов, ты сделаешь только когда-нибудь лет через пятьдесят...

— Нет... Есть, наверное, такие, кто все-таки знает... Нолан — точно знал. Но все боятся сказать мне...

Орри уныло свесил ноги с кровати и немного поболтал ими — просто так, для разнообразия.

— Простудишься... — предостерег его Бирим. — На вот, накинь...

Он перебросил Орри свои висевший на спинке стула свитер:

— Да не так. Надпись не на животе должна быть, а на спине. Все наши так носят — чтоб глаза людям не мозолила. Нечего таким украшением гордиться.

Орри, насупясь, стянул надетый уже было свитер, критически посмотрел на вышитый на потертом трикотаже узор. Тот сложился в слова «Театры Барри Стука». Чем-то они показались ему необычными. Он еще раз перечитал надпись.

— Так Карабаса вашего — Рыжую Бороду — зовут Барри? — с интересом осведомился он.

— А ты не знал?

— Может быть, раньше когда-то слышал. Или видел. Но только сейчас сообразил...

Бирим пожал плечами. Для него было совершенно безразлично, зовут ли его прежнего ненавистного хозяина Барри, Эфраимом, Абдуллою или еще как.

— Послушай, — продолжал любопытствовать Орри. — А ты... Или еще кто-нибудь... Вы никогда не слышали про какую-нибудь электронную карточку — такую, которой шеф очень бы уж дорожил? Платиновую...

Бирим фыркнул от столь наивного вопроса:

— Ты что — думаешь, что Рыжая Борода со мной советуется о своих денежных делах? Или вывешивает на всеобщее обозрение свои банковские счета? О таких вещах не болтают, малек!

— Да я так просто... Слышал такое... Вроде легенды — что, мол, есть такой какой-то Барри, а у него — электронная карточка. Только — не банковская. Это — ключ. К какой-то программе. Но тот Барри не знает, куда эту карточку надо вставлять — в какой терминал...

Бирим скосил на Орри глаза:

— Ты это... Ты кого-то про Предсказание, что ли, расспрашивал?

— Нет... — озадаченно протянул Орри.

— Правильно. И не расспрашивай! Тебе — нельзя. Вот что: я про эти азотистые окислы ничего не знаю и знать не хочу... Но вот про поэзию двадцатого века могу тебе рассказать интересные вещи. Это было захватывающее время...

— А про парил... про подрил...

— Про палиндромы?

— Да, про панилдромы — не будешь? — с надеждой спросил Орри

— Не буду, — милостиво согласился Бирим.

— Тогда — давай... — уныло вздохнул Орри. — Если ты говоришь, что интересно... — И обиженно добавил: — Я про эти панилдромы ничего не знаю, но девятью сорок четыре будет триста девяносто шесть! Вот! Я это еще давно заучил...

Выйдя из ворот исправительного заведения, Ким не спешил устремляться к «пульче». И на то были свои причины. Вернувшись с очередной подзарядки, своевольный таункар нашел, что наилучшим местом парковки для него является индивидуальный «спот», отведенный отсутствующему на месте «мерседесу» директора каталажки. Совершенно естественно, что ее ветровое стекло украсила очередная штрафная квитанция, а вокруг нахального механизма похаживал грозного вида страж порядка, явно намеренный провести воспитательную работу с владельцем.

Не подавая виду, что имеет к оконфузившемуся средству передвижения хоть какое-то отношение, Ким прогулочным шагом завернул за угол, потом — за другой и уже оттуда послал «пульче» сигнал вызова. Сообразительный кар торопливо выкатился ему навстречу, далеко опередив запыхавшегося постового, и, приняв хозяина в свое нутро, уверенно, на автопилоте, покатил по направлению к офису агентства «Ким».

Достав из бардачка блок связи, Ким обнаружил в своем «почтовом ящике» умеренных размеров кучу присланных ему сообщений. Немедленного внимания заслуживали, впрочем, только два из них — одно текстовое, а другое — файл видеосеанса.

Текст — несколько строк, зашифрованных кодом Управления расследований, «для подписчиков специнформации» — был отправлен обязательным господином Клецки и извещал Кима о том, что сообщение о возврате беглого андроида Бирима на территорию Колонии было получено полицией вчера ранним утром из кемпинга «У Зеленых чертей» (арендатор К. Ставрос) от «доброжелателя, пожелавшего остаться неизвестным». Поднатужившись, Ким припомнил, где и когда слыхал об упомянутых исчадиях ада. Он достал свой регистратор, присоединил его к ноутбуку и вывел на экран изображение листка с посланием Орри.

«...Типерь я встретил Бирима и он паможет мне на время спрятатся. Его тоже все ишут. Деньги и карту у миня украли в кемпинге у зеленых чертей Ставрос и Стук. И запирли миня. Миня им прадали Бэсил и Елен. Но я не знаю точно...» — прочитал он. Потер лоб — призадуматься тут было о чем. Видимо, визита к «Чертям» не избежать.

Видеофайл прибыл прямо с украшения небес Бэ-Ка — одного из монастырей Приюта. Отправителем послания значилась некая «сестра Александра Дин». Чтобы вывести его содержание на дисплей ноутбука, Киму пришлось попотеть — в таком архаичном формате он был записан. Когда же запись «пошла», Киму пришлось испытать порядочное удивление.

На экране перед ним возникло удивительно правильное, даже прямо-таки совершенное девичье личико, которое портила только его почти полная бесцветность и чрезмерно суровое выражение, написанное на нем.

«Господин Яснов! — обратилась девица к Киму. — На правах сестры-секретарши монастыря Кунта-ин-Шая, что на Приюте, я должна поставить вас в известность о том, что при совершенно необычных обстоятельствах во вверенном частично и моим заботам монастыре очутился подросток Оруэлл Нолан. По его словам, вы — единственное лицо, которое способно оказать ему немедленную помощь. Поэтому я решила наряду с его приемным отцом поставить в известность о том положении, в котором он находится, также и вас».

Произнеся столь сложный пассаж, сестра Александра устремила на невидимого ей собеседника предельно требовательный взгляд.

«У меня, — продолжила она голосом, исполненным подозрения, — вовсе не сложилось впечатления, что Орри — позвольте мне называть его так — предоставлены по месту его постоянного жительства необходимые условия для получения требуемого образования и воспитания. Мальчик, несмотря на хорошие задатки, исключительно недисциплинирован и не проявляет ни малейшего интереса к учебе. Это свидетельствует о том, что ему пришлось долгое время вращаться не в лучшем обществе. Однако, признавая права господина Нолана, как его законного приемного отца, и вас, господин Яснов, как лица, которое он назвал своим доверенным, я призываю вас как можно скорее связаться со мной, с тем чтобы урегулировать вопрос о скорейшем возвращении подростка в лоно семьи».

Там — в глубине экрана — сестра Александра поджала губы и собрала какие-то разложенные на невидимом Киму столе бумаги.

«Мальчик, — сообщила она, снова бросив на камеру строгий взгляд, — пережил большую травму — связанную с аварийной посадкой. Но сейчас он удивительно быстро идет на поправку. Вы можете не беспокоиться — ему обеспечен наилучший уход. Поторопитесь связаться со мной».

Ким потряс головой. Столь неожиданное появление Орри в сотне с небольшим тысяч километров от поверхности Планеты Чуева — в полном соответствии с озарением, посетившим давешнего звенна, — было, что ни говори, приятным сюрпризом. Но послание сестры Александры таило в себе и некий подвох.

Агент открутил запись к началу и снова стал выслушивать укоризненный голос мисс Дин. Ага — вот оно!

«...Поэтому я решила наряду с его приемным отцом поставить в известность...»

— Проклятая дура! — прошептал Ким и вывел на экран информацию об адресации послания. Ну — точно: