Еще одна бусина проделала путь в пальцах колдуна.
— И потом... Когда стали появляться первые признаки... Симптомы этой своеобразной ликантропии... Я не хотел признаваться самому себе... А потом стало уже поздно. Перед нами был живой человек со своим сознанием, уничтожить которое было бы преступлением... Только сейчас — много лет спустя — я начинаю представлять себе, как можно избавиться от этой беды. Стабилизировать человеческий облик Элен и навсегда сохранить именно его. Вообще заменить в ней субстанцию психоморфа на атомы и молекулы, составляющие тело обычного человека.
— Значит, у Каманеры есть надежда?
— Да. У нее есть надежда стать простой смертной. Если она этого захочет...
Снова в полутемном кабинете повисла тишина. Она длилась добрый десяток секунд.
— Я не был безразличен к ее судьбе, — продолжил Каррог. — Когда я узнал, что она покинула планету... Я совершил несколько путешествий, стремясь постичь ее судьбу. Даже встречался ей — неузнанным...
«Недаром Каманере Каррог иногда мерещился в ее странствиях...» — подумал Ким.
— Но потом, — вздохнул колдун, — я понял, что самым большим благом будет предоставить Элен ее собственной судьбе. Вы видите, что я не ошибся — это судьба снова вернула ее сюда...
«Судьба вообще странная штука», — подумал Ким.
У него были свои причины так считать.
— А луны?.. — вдруг несколько неожиданно для себя самого спросил он. — Всяческие луны — этого и других Миров. И их полнолуния — при чем тут они?
— Сами по себе — ни при чем... Просто это сигнал, переводящий сознание психоморфа в такое состояние, которое провоцирует процесс превращения... Этот рефлекс начал формироваться у Элен, когда она впервые услышала про оборотней или увидела их по Ти-Ви. Точнее — не формироваться... Просыпаться. К тому же в Колонии с этими ее двумя лунами — Больной и Чистой... Да еще — с Приютом... Со всем этим связано столько всяких суеверий и побасенок...
— Значит, если бы не детские сказки?..
— Если бы не это, то что-то впервые спровоцировало бы превращение и стало бы постоянно действующим рефлексом. Страх. Или гнев...
Еще пять или шесть бусин кинули неторопливые пальцы Каррога.
— И все-таки... — Ким откашлялся. — И все-таки вы пошли на повторный эксперимент...
— Это был уже не эксперимент, — покачал головой Нолан. — Если вы говорите об Орри, конечно.
— Я говорю именно о нем... — подтвердил Ким.
— Это был не эксперимент, — повторил Скрипач. — Это было исполнение Судьбы. — Правда, я не знал, что, исполняя свой долг перед Судьбой, я окажусь в роли отца, отдающего на заклание свое дитя...
— Честно говоря, я не до конца понял вашу мысль, — признался Агент.
— Первоначально все представлялось достаточно ясным... — усмехнулся Скрипач. — Большая Колония стала объектом долгосрочного социального эксперимента. С молчаливого согласия высших инстанций Федерации проверке подвергалась возможность широкого использования андроидов как замены целой ступени технологической структуры современной цивилизации. В этом был свой смысл — эпоха такого возрожденного рабства должна была послужить трамплином для скачка отсталой, окраинной цивилизации в век новейших технологий и самых современных социальных отношений.
Авторы этого проекта полагали, что в Большой Колонии произойдет примерно то же, что происходило в Древней Элладе — рабский труд одних позволит освободить творческий потенциал других. И последует быстрый расцвет наук, культуры, технологий...
К сожалению, эксперимент этот был поставлен под полный контроль планетарной компьютерной сети. Авторы эксперимента полагали, что его можно прервать в любой момент. Для этого достаточно было ввести в Сеть код, открывающий доступ к изменению законов, положенных в основу жизни Колонии, и остановить нежелательное развитие событий.
Я могу достаточно уверенно говорить об этих вещах, поскольку — теперь этот секрет уже не имеет значения — входил в круг посвященных, занятых в этом проекте. Не в качестве одного из авторов, не подумайте. Мы — около двух тысяч человек — были наблюдателями. Наблюдателями, внедренными в разные слои общества Колонии для отслеживания процессов, протекающих в нем. Кроме наблюдения мы должны были быть еще и модераторами этих процессов. В наши задачи входило вовремя купировать, гасить всяческие вспышки страстей, примирять враждующие стороны, буде такие объявятся, и оказывать — по возможности — помощь пострадавшим. Большинство из нас выступали и выступают здесь как руководители или вторые лица всевозможных общественных организаций, фондов, клубов, религиозных сект, через которые собирается информация о состоянии общества Колонии, чтобы как-то воздействовать на него...
— Ага... — заметил Ким. — Так, значит, ваш Храм Единения...
— Одна из таких организаций, — подтвердил Скрипач. — Вы совершенно правы, молодой человек. И моя так называемая «колдовская музыка», из-за которой так косо посматривают на меня здешние ортодоксы, это один из методов воздействия на психологию аудитории. Разработан, кстати, целым коллективом нейропсихологов высокого класса. Из чего — заметьте — вовсе не следует, что я — циничный шарлатан на службе у политических монстров. Я верю в идеи Храма. Точно так же, как верят в свои идеи и все остальные из Посвященных... Кстати, вербовали нас — а тому минуло уже более сорока лет — из круга лиц, как правило, оппозиционно настроенных к Проекту.
— Значит, этот дикий опыт длился... — прикинул Ким. — С тех самых пор, когда...
— Да-да. С тех самых пор, когда политическое управление в Колонии было передано компьютерной Сети. Этим обеспечивалась чистота эксперимента. Этим и еще его полной закрытостью. Атмосферой тайны, которой он был окружен с самого начала. Все было продумано до мелочей. Кроме того, что времена могут измениться.
— И они, похоже, действительно изменились за эти сорок лет?
— Трудно этого не заметить, — усмехнулся Нолан. — Изменились. И тут организаторы эксперимента попали в ими же самими созданную ловушку. Они сами позаботились о том, чтобы Сеть была системой гибкой, самообучающейся и притом способной защитить себя от попыток вмешательства со стороны тех, на ком был поставлен эксперимент. Вмешаться в него можно было только со стороны. С санкции центральных властей Федерации.
— То есть — Директората?
— Формально Директорат не был в курсе дела. Скорее речь идет о специальных комиссиях при Директорате, Академиях и тому подобном... Так вот: примерно через десяток лет после начала Проекта появились первые отрицательные результаты. Через пятнадцать-двадцать стало ясно, что затея провалилась. Не последовало ожидаемого расцвета наук и ремесел. Вместо этого развился застой. Общество Колонии стало стремительно катиться к полному антагонизму между людьми и андроидами. И между сторонниками и противниками уравнивания в правах андроидов с людьми. Начала набирать обороты преступность. Сеть стала терять реальный контроль над ситуацией.
В верхах Федерации тем временем подули новые ветры. Проект стали открыто называть преступной авантюрой. Принялись искать виноватых. Как вы думаете, их нашли?
— Вопрос предполагает ответ, — парировал Агент Яснов. — Вы хотите сказать, что от Проекта все открестились?
— Вот именно. У победы много отцов. Поражение всегда сирота. Все спецкомиссии своевременно самораспустились, все фонды закрылись, все руководители сменили места работы. Все материалы исчезли. В том числе и пресловутый код доступа к управлению Сетью. Не было никакого Проекта!
Крайними оказались мы — круг наблюдателей-модераторов. Посвященные. Тогда — около двадцати лет назад — мы единодушно потребовали немедленно изменить положение андроидов в Колонии и развернуть программы выхода планеты из застоя и социального кризиса. В ответ на что были уведомлены о том, что «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Единственная помощь, которая нам была предоставлена по неофициальным каналам это та самая Платиновая Карточка — ключ к управлению планетарной Сетью. Только польза от нее в тот момент оказалась нулевой.
