Классическим апологетом privatio boni являлся Августин Блаженный. В своем трактате "О свободе воли" он попытался освободить бога от всей ответственности за зло, переложив ответственность на свободную волю ангелов и людей. Его взгляды ортодоксальны: бог творит только добро — следовательно, зло совершается другими; бог терпит зло — значит, это зачем-то нужно, а поскольку это всеблагой бог — то нужно именно ради некоего высшего блага, недоступного людям. Позиция весьма не оригинальна и исходит из догмы о том, что бог добр, что бы он ни делал. Августин среди прочих сентенций выдает даже такую фразу: "Когда грешники несчастны, вселенная совершенна". Понятно, что такая позиция не может дать ответа на вопрос "а за что страдают дети и животные?" В ответах на это теолог не блещет логикой, оправдываясь тем, что страдание детей, возможно, должно вразумить их родителей, а в перспективе бог сделает этих детей счастливыми (после смерти, например…). Что же касается животных, то раз у них нет разумной души,[181] о них и беспокоиться незачем: может, их страдания "учат любить совершенное единение"?
Кроме того: если еще можно заявить, к примеру, о том, что если мороз причиняет зло, являясь отсутствием тепла, то в случае сжигания напалмом мирного населения чему конкретно "не достает сущностного бытия"?
Известнейший схоласт Фома Аквинский (1225–1274 гг.) договорился до следующего: "Бог не хочет, чтобы зло было, но и не хочет, чтобы его не было, но Он позволяет ему быть для большего добра" (Summa Theologiae Ia 2.3), и вообще несовершенность и испорченность творения необходимы для того, чтобы в полной мере выразить величие и могущество бога.
Между тем, мысли о том, что и добро, и зло конвенциональны и относительны, высказывал еще Протагор, а Трасимарх заявлял, что единственно возможными критериями добра и зла являются сила или целесообразность. И это далеко не весь список считавших аналогично: даже поборник идеи Абсолюта Платон, в конце концов, согласился с тем, что мир является смесью, mixiV (см. "Филеба").
Давайте рассмотрим, откуда произошли сами понятия "добро/зло" и вообще моральные установки социума? Все не так уж сложно. Более того,
Все просто: этические нормы и догматы, выработанные и закрепленные в ходе социальной эволюции, требовали однозначного толкования поступков людей. А это — минимизация степеней сложности в системе с огромным числом переменных. Ведь ситуация читается (читалась, если о начальной стадии) так: поведение любого индивида — в силу высокой сложности его организации — может быть в принципе непредсказуемым, однако сообщество таких индивидов (организация еще более сложная) не должно от этого страдать — сообщество должно быть стабильным и продуктивным. Следовательно, чтобы выполнялось последнее (стабильность системы), необходима упорядоченность, стабильность первого — то есть составляющего системы, индивида.
Возник, казалось бы, парадокс: в самое сложное, высокоорганизованное и прогрессивное — головной мозг человека (детище эволюции!) — необходимо вносить какие-то поправки? Именно так. И этот парадокс можно было разрешить только за счет упрощения: в сложной, в том числе конкурентной, системе взаимоотношений между людьми оценки их поступков должны быть не только однозначными, одинаково трактуемыми, но и полярными (да — нет, хорошо — плохо, можно — нельзя). Нюансы уходят: чем проще, тем лучше, надежней для системы в целом. Более того, чтобы окончательно закрепить подобный механизм выживания и стабильности вида, человек в ходе эволюции наделяется еще и способностью к самооценке (в дальнейшем — к тому, что называют рефлексией). Вот стандартное, используемое теперь всяким цивилизованным человеком психологическое построение: я еще не совершил нечто, только задумал совершить, а уже могу оценить свой будущий поступок, да и самого себя, с позиций морали, нравственности, этики. Таким образом, оценочный механизм продублирован: оценка со стороны дополняется оценкой внутренней, и, как правило, упрощенно-альтернативной. В общем, механизм с двойной страховкой…
А.А. Травин, "Этюды по теории и практике эволюции"
Таким образом, в очередной раз показано, что мораль предназначена именно для того, чтобы те, кто не умеет мыслить, приносили меньше вреда. Совершенно аналогично выглядит совет из старинных учебников по поведению в обществе: недостаток ума можно замаскировать хорошим знанием этикета.[182]
Вы никому ничего не должны. Все ваши «долги» — порождение гениального ума, придумавшего грехи, совесть, долг для своих рабов. Так рабы меньше шумели, были послушны и не так сильно воняли.
Voidriser
Так же очевидно, что общественная мораль, способствуя стабилизации вида в целом, препятствует развитию индивида:[183] чем проще и стандартнее, тем лучше. Как нетрудно догадаться, здесь психология выражает аспект архетипа Сатаны как противника стандартов (уравниловки), в частности — стандартной морали.
Сатана — это индивидуализм, не противопоставление обществу (слепой нонконформизм так же глуп, как и слепой конформизм), но уход из-под его влияния в плане этики.
Существовать — значит выделяться, не оставаться фоном.
Пол Адригес
Обратите внимание, что гордость, неразрывно связанная с Сатаной, не поощряется в чел-овеческом обществе. Это происходит по простейшей причине: проявления гордости нарушают иерархию стада.[184]
Следует пояснить разницу между гордостью и гордыней. Гордыня — это исключительно церковнославянское слово, применяемое как обозначение греха гордости. Эти термины эквивалентны с христианской точки зрения, но если посмотреть непредвзято, то для гордыни можно оставить трактовку гордости ad extra, а собственно гордость связана с личным достоинством, т. е. знанием своего места в мире, адекватной самооценки, и нежеланием опускаться ниже. Можно сказать, что гордость — это внешнее проявление достоинства, которое является чертой личности. Обратите внимание, что гордость проявляется не постоянно, а только в случае внешнего воздействия, направленного против достоинства.
Собственно говоря, применительно к христианским легендам гордость Сатаны выражается в желании достичь свободы, причем собственными силами, стать хозяином своей судьбы и ничем не быть обязанным богу.
Именно гордость послужила причиной отпадения Сатаны от бога в христианской традиции (также см. главу про ислам). Это мнение вошло в концепт Сатаны благодаря Оригену, до этого высказывались идеи зависти к людям (см. Феофила Александрийского), что не соответствовало архетипу — Дьявол слишком могущественен, чтобы завидовать.
Так что же такое Добро и Зло? Очень редко можно встретить попытку четкой формулировки, которая, к тому же, не построена по принципу сепулек имени Й. Тихого ("Добро — это то, что от бога, а бог есть добро").
Теперь же установим действительно значение понятие доброго, или хорошего […] это понятие относительно и означает соответствие какого-либо объекта какому-нибудь определенному стремлению воли.[185] Таким образом, все, что нравится воле в каком-либо из ее проявлений, что удовлетворяет ее цели, — все это, как бы различно не было в других отношениях, мыслится в понятии хорошего […] поэтому для одного может быть хорошо то, что для другого совсем противоположно. […]
Согласно сказанному, добро, по своему понятию, является twn proV ti, т. е. всякое добро по своему существу относительно, ибо существо его состоит только в его отношении к желающей воле. Поэтому абсолютное добро есть противоречие; высшее благо, summum bonum, означает то же самое, т. е. обозначает, собственно, конечное удовлетворение воли, такое удовлетворение, после которого уже не появляется новое желание […] ничего подобного нельзя и помыслить.
А. Шопенгауэр, "Мир как воля и представление"
