Аристократия же, которую принцесса железной рукой насаждала в первоначальные годы освоения Заразы, вдруг пошла по несколько неожиданному пути. Как-то само собой выяснилось, что вместо нормальных «силовых» министерств и ведомств законность и порядок на Заразе поддерживают самоучрежденные рыцарские Ордены. Причем поддерживают по своим правилам. Та дюжина из них, которая наиболее отличилась в этом деле, получила титул Доблестных Орденов.

Были еще и Ордены монашеские. Эти были учреждены переселившимися на Заразу последователями Церкви Учителя. Они оказались куда проворнее сторонников христианства, ислама и буддизма. Им удалось навербовать в свои ряды довольно много народу и взять под крыло своих Орденов многие области гражданской жизни — от школьного образования и медицины до винокурения и пивоваренного ремесла.

Ну и, конечно, нашла в Закрытом Мире свою нишу и мафия. Она, как известно, бессмертна. От людей Почтенного Общества со временем многое стало зависеть в Семи Городах.

Из здешних парламентов как-то сам собой главным стал не Большой (тот показал себя просто говорильней при Престоле), а Парламент Семи Городов. Учрежденная им Ратуша претендовала на то, чтобы быть нормальным правительством всея Заразы. И в этом имела поддержку населения.

Обычным гражданам все-таки хотелось жить по-человечески.

Это, впрочем, не слишком пока получалось. Правда, в самих Семи Городах Доблестные Ордены потеснила Городская Стража. Стража была уже вполне нормальным полицейским управлением, формально законопослушным. Но от самого своего зарождения пронизана всеми пороками всех, пожалуй, таких вот управлений мира. От обыкновенной коррупции до не менее обыкновенного преступного разгильдяйства.

В общем, несмотря на некое своеобразие здешней жизни, она все больше и больше напоминала «такую, как у всех», жизнь обитателей Старых Миров. Шишел все чаще замечал, что им овладевает ностальгия по прошлым — героическим — годам освоения первопроходцами здешних чащоб, заросших неведомыми травами просторов и горных урочищ.

Впрочем, был фактор, который резко отличал Закрытый Мир от той Вселенной, что лежала за Горловиной. По крайней мере — от большинства Старых Миров.

Вся планетарная система, в которую входила Зараза, была сильнейшим образом «инфицирована» Магией Предтеч. Это обстоятельство обнаружилось не сразу. Оно не удивило, однако, людей сведущих. Ведь тот древний корабль, что открыл дорогу в этот Мир, был кораблем Предтеч. Корабль, найденный и выкопанный из тысячелетних напластований предком Фесты — Дедом всех Дедов — в заросших джунглями дебрях плато Капо-Квача на далекой, прозванной Малой колонией Квесте.

Возможно, из Закрытого Мира и явился в нашу Вселенную этот странный народ, оставивший свои удивительные следы в некоторых из Обитаемых Миров. Или, наоборот, именно в Закрытый Мир и ушел этот народ. Однако то, что было найдено в системе Заразы, во много раз превышало все находки, сделанные в Старых Мирах. Это-то обстоятельство и было причиной того, что в последних волнах иммигрантов на Заразу преобладали специалисты по Магии всех сортов и калибров. И они были не просто толпой любопытствовавших чудаков. Их все более и более бурная деятельность все сильнее изменяла ход событий на планете. И изменяла непредсказуемым образом.

Многих это беспокоило. На Магию и тех, кто связан с нею, смотрели косо. Но Ее Высочество к Магии благоволило. Собственно, с Магией и была связана вся ее жизнь во владениях Деда всех Дедов на Квесте. Так что и она сама в Магии кое-что смыслила. Магов в обиду Феста не давала. Однако она же лучше всех знала, сколь опасна Магия в руках профанов. Поэтому и издала кучу эдиктов, ограничивающих распространение предметов Магии среди своих подданных. Ввела институт менял, которым дозволено было посредничать в деле обмена. К сожалению, этим она только загнала обмен и использование в подполье. А контролировать любое подполье — дело достаточно трудное.

Как ни странно, несмотря на его известность и даже легендарность, лично Шишел был мало известен подавляющему большинству подданных Ее Высочества. Прошлая жизнь научила его не светиться в средствах массовой информации. Так что изображения его никто посторонний просто не мог видеть. Мало того, легенды и россказни настолько сильно врали, что образ его в народе очень мало напоминал реального Шишела, шкафоподобного и украшенного короткой и слегка поредевшей бородой-лопатой. Чаще всего довольно угрюмого и неразговорчивого. Профессиональные взломщики, даже на время забросившие свое ремесло, редко источают благодушие, и стремление пообщаться с первым встречным вовсе не бьет из них фонтаном.

Да, собственно, ему не так много приходилось болтаться по Семи Городам и окрест. До недавних пор — по крайней мере, до недавних пор. Его не так уж часто можно было найти и непосредственно на Заразе. По той же самой причине, которая делала его живой легендой. Он был не только в числе первооткрывателей Заразы, но и в числе тех, кто возглавлял и организовывал чуть ли не по всем Тридцати Трем Мирам Федерации движение за эмиграцию в Закрытый Мир.

Дело-то было нелегкое.

С Харура, например, народ стремился вырваться любой ценой куда угодно. Хоть к черту в глотку, но только не оставаться под властью Кривого Императора. Но вот Император тот и его силовые структуры придерживались на этот счет прямо противоположного мнения. Попытка покинуть не то что планету, но даже просто предписанные пределы проживания каралась смертью. Впрочем, Шишел не мог припомнить такого проступка, который на Харуре карался как-нибудь иначе.

А вот власти Террановы, наборот, готовы были даже приплатить за каждого, кого агенты Закрытого Мира безвозвратно заберут в свои надзвездные края. Тем самым они рассчитывали избавиться от все более досаждавших и здешнему государству, и его гражданам «антиобщественных элементов». Только эти самые «элементы» вовсе не спешили переселяться с комфортабельной «курортной» планеты в суровый мир первопроходцев, переселенцев и беженцев.

Но в целом клиентов у эмиграционной службы хватало. Ведь, в конце концов, в жилах обитателей тридцати двух из Тридцати Трех Миров Федерации текла беспокойная кровь их предков — всех как один Переселенцев и Первопроходцев. И когда какой-нибудь оркестрик выдавал напоследок марш Переселенцев «Под чужие небеса», слушатели неизменно вставали и у половины из них слезы наворачивались на глаза.

Слава богу, пропускная способность канала эмиграции была не мала и не велика. А именно — «в самый раз». Всего десяток кораблей удалось переоборудовать организаторам кампании по заселению Закрытого Мира (по идее — нового и прекрасного). Теперь, в отличие от любых космических посудин, они могли повторить сделанное впервые кораблем Предтеч с Квесты. Они могли совершить прыжок через Горловину к Заразе. И вместимость каждого из них не превышала тысячи голов переселенцев. За первые десять с небольшим лет эмиграции каждый из кораблей, дослужив до полного износа, сделал примерно по сотне таких скачков. Не всякая кампания по заселению новых Миров могла похвастаться такими результатами.

То, какими методами было достигнуто финансовое обеспечение этой кампании, это... Это «отдельная поэма в десяти песнях», как любил выражаться в таких случаях Шишел. Лично свой вклад в добычу необходимых средств — в качестве специалиста в области экзотической — оценивал как «скромный, но заметный». Конечно, при таком раскладе ему не приходилось светиться даже перед своими попутчиками. Единственное отступление от правил конспирации он допустил напоследок, когда «челночные» рейсы уже исчерпали свои возможности. Шишел «распропагандировал» и захватил на Заразу — в последних двух рейсах — немногим больше дюжины своих друзей из разных Миров. Он знал, что ему будет одиноко по ту сторону Горловины.

Подвиги Шишела вроде оценили по достоинству. Он был возведен при Дворе принцессы в ранг министра Двора по особым поручениям. Кроме того, удостоился почетного титула Друга Ее Высочества. Таких «друзей» при дворе было всего четверо: трое участников первого перелета и Лоуренс Арнольд, физик, разгадавший устройство корабля Предтеч, позволяющее теперь уже обычным «транспортникам» проходить через Горловину.