А со вторым вариантом проекта вышло так, что вместо одного организма, наделенного сверхъестественными способностями, стал развиваться сразу двадцать один – из-за чего срочно сконструированная для такого случая биомеханическая плацента и получила название «заколдованного стручка». Все двадцать один близнец – кстати, действительно все – мальчики-альбиносы – были сразу после рождения разлучены друг с другом и развезены в различные части Обитаемого Космоса, так как по мнению авторитетов эзотерической генетики и согласно каноническому тексту «проклятия Лоу» каждый из близнецов является вполне обыкновенным человеческим существом, но встретившись и взаимодействуя друг с другом, они дополняют один другого в части своих – до поры до времени скрытых возможностей и приобретают нечеловеческое могущество, в частности, начинают изменять вероятности исхода случайных процессов. Стоит встретиться двоим «из стручка» – и жди беды. Когда такие встречи все-таки приключались – в результате бардака, наступившего после краха Империи, – всякий раз это знаменовалось какой-нибудь – с виду беспричинной и потому особенно жуткой – катастрофой или катаклизмом. Люди, глубоко проникшиеся сутью этой проблемы, в конфиденциальных беседах, содержание которых народ попроще с содроганием пересказывал друг другу и непосвященным за кружкой пива или чего покрепче, утверждали, что встреча в одной точке пространства и времени всех «братьев из стручка» будет знаменовать если и не полный и окончательный конец света, то уж наверняка – вселенскую битву сил Добра и Зла, всеобщее умопомрачение Рода Человеческого и другие подобные неприятности. То там, то здесь (как правило, в период парламентских каникул и в сезоны отпусков в соответствующих частях Федерации) подозрительные пары, а то и тройки двойников-альбиносов имели в результате распространения в средствах массовой информации подобной ерунды неприятности далеко не виртуального характера.

Среди летного состава кораблей, обслуживающих «дальнобойные» рейсы, и среди профессиональных странников по Мирам Федерации эта байка по популярности уступала разве что комплексу легенд и россказней о Серых Карликах – обитателях (вполне мифических) Подпространства, проникающих на совершающие Бросок космические корабли. Утверждали даже, что порой Карлики умудрялись «зацепиться» за возвращающийся в «нормальное» пространство корабль, были и такие, кто клялся, что, будучи в трезвом уме и добром здравии, встречал и самих Карликов и (или) их пыльные следы – изображение в различных потайных уголках вышедших из Подпространства кораблей, или, на худой конец, видел сам – или видел тех, кто видел сам – пылью начертанные пророчества неуловимых, но весьма злокозненных существ.

Чувствуя, что скоро Русти доберется и до Серых Карликов, Кай аккуратно вклинился в его сбивчивый монолог.

– Я должен огорчить вас, боцман, – сочувственно вздохнул он. – По секрету поделюсь с вами конфиденциальной информацией: Ник Флаэрти и Питер Финнеган на самом деле – вполне нормальные однояйцевые близнецы. Их разлучили сразу после рождения. Весьма трагическая история: отец и мать их, кстати, по фамилии Шеннон, попали в автомобильную аварию, когда малыши только собирались появиться на свет. Детей удалось спасти... Но никаких близких родственников у них не было. Их усыновили разные семьи – отсюда и разные фамилии. И развезли их в разные концы Федерации.

А уж дальше – это была просто хрестоматийная история из учебника по генетике человека. В разных концах Вселенной оба брата в одно и то же время болели одними и теми же болезнями, получали одни и те же отметки в школе, оба – увлеклись биологией, оба с отличием окончили университеты: Питер – в Стокгольме, Ник – на Сендерелле. Оба получили второе – медицинское – образование. Оба вместо того, чтобы открыть практику или занять место в ординатуре, завербовались в Службу Спасения. И встретились во время акции на Террамото – восемь лет назад. В документах отмечено, что встреча их была весьма э-э... драматична и трогательна. В свое время история эта даже попала в прессу... Но для них обоих довольно тяжело было... узнать подлинную историю своего детства. Случилось так, что, пока они не выросли, ни у одного из них не возникло ни малейшего сомнения в том, что воспитавшие их люди – не их подлинные родители. Так что легко понять, почему они не любят расспросов на эту тему...

– Господи, мозги свихнуть можно... – признал во здравом размышлении Русти. – Вы меня прямо от желтого дома уберегли, мистер...

– В таком случае... – Кай откашлялся, искоса посматривая на Русти. – Не откажитесь, мистер Раусхорн, оказать и мне м-м... аналогичную услугу... Если вы чувствуете, что вам не стоит отвечать на мой вопрос, – начал он, – я не обижусь – честное слово...

Некоторое время Русти вникал в суть сказанного Следователем.

– Это как же получается, мистер? – поразился он. – Ну понятно, что у меня, простого интенданта, крыша едет от такой вот истории. Но у вас-то все козыри на руках, сэр... Ума не приложу – чем тут могу оказаться вам полезен...

– Просто я попрошу вас просветить меня, – объяснил ему Федеральный Следователь, – относительно маленькой особенности нашего рейса... Впрочем, если вы имеете на этот счет распоряжение капитана или гм... иных инстанций, то я – повторяю – не обижусь, если вы откажетесь отвечать на мои... несколько досужие вопросы...

Русти почесал в затылке.

– Я, мистер, никогда не нарушаю одиннадцатой заповеди Господней и поэтому прямо скажу вам, что ни от кого не получал распоряжения что-либо скрывать от вас или вообще водить за нос порядочных людей...

– Вот и отлично, – вздохнул Кай. – Если вы еще напомните мне, что там Господь имел в виду в той одиннадцатой заповеди, считайте, что мы с вами нашли общий язык...

– Одиннадцатая заповедь, – пояснил Русти Федеральному Следователю, – это то, что Господь напоследок сказал Моисею на горе Синай: «Иди, Мойша, – выдал он ему на прощание, – иди и не морочь больше голову ни мне, ни людям.» Моисей, правда, это, похоже, прослушал – если судить по последовавшим событиям... Но, видно, у разговора были свидетели, они и рассказали...

– Неплохой м-м... императив, – заметил Кай. – Главное – до сих пор актуальный. Так вот, мне показалось, что маршрут нашей Миссии организован чуть-чуть э-э... непривычным образом... Я имею в виду нашу задержку здесь – на траверсе Фомальгаута. Мне почему-то думается, что это связано с присутствием на борту «Констеллейшн» э-э еще одного пассажира – как мне кажется, не связанного с Миссией Спасения.

– Это вы точно, – признал Русти, – насчет Колдуна.

– Какого колдуна? – удивился Каи

– Ну так мы тут за глаза зовем вашего, можно сказать, соседа, – пояснил Русти – Того, что поместили во второй каюте на одной с вами палубе. Лысый такой, в очках.

– И зовут его Лоуренс Маддер? – осведомился Кай.

– Вот-вот, – Русти понимающе ухмыльнулся. – Кэп сам чуть не облысел, когда этот тип прибыл к нам с предписанием.

– Предписанием от какой э-э инстанции? – ненавязчиво поинтересовался Кай.

– Не стану врать, – почесал в затылке Русти, – на этот счет в команде разное говорят. Факт один после того, как этот тип с полчаса этак пробыл тет-а-тет с кэпом Даниэльсом, тот битый час ругался как чумной, а потом отправил обоих наших штурманов на всю ночь сушить яйца над бортовым компьютером – пересчитывать параметры Броска с учетом пересадки у Фомальгаута.

– Пересадки? – переспросил Кай

– Ну да, – Русти недоуменно воззрился на него. – Разве вы не в курсе? На траверсе Фомальгаута нас должен встретить арендный орбитер «Тюльпан-8». И взять на борт господина профессора Мадера. Для доставки в какой-то следующий пункт его маршрута.

Каи потер лоб.

– В следующий пункт. Подскажите мне Русти... Извините, что я так вас называю.

Русти ответил одобрительным жестом

– Подскажите мне, – продолжал Кай, – планета Боумена – так называется Брошенная, – это ведь единственная планета в этом субсекторе?